Книга Огонь в крови - Купава Огинская

— Ничего особенного, мы просто пришли за этим драконом. — хейзар взяла на себя переговоры, и Абеля, как ни странно, это вполне устраивало. — Ты ведь не будешь против, если мы тебя от него избавим?

— О, — Шэйн только теперь удосужился обратить внимание на моего молчаливого ужаса, — так у вас получилось!

— Что получилось? — подозрительно уточнил Абель. Ни ему, ни тем более мне не понравился взгляд Сумеречного: испытующий и удивленный. Но удивленный будто бы не из-за того, что видит перед собой что-то незнакомое… Напротив, высший совершенно точно знал, что Абель такое, и был просто поражен, что он жив.

Сумеречный, как один из высших, должен был застать разрушение мира и, возможно, даже был свидетелем проклятия драконов. И он совершенно точно не ожидал увидеть еще хоть кого-то из этой чешуйчатой братии.

— Снять проклятие. — доброжелательная улыбка на бледных губах выглядела жутковато, особенно, если учесть, что сияющие серебром холодные глаза смотрели серьезно и цепко. — Насколько я помню, Молох помогал людям в поисках драконов. Лично подбирал плетения для обряда, даже нашел сильную кровь…

— Барон? — недоверчиво уточнила Айяна, непочтительно перебив высшего.

— Когда-то он неплохо ладил с людьми, — кивнул Шэйн, — но первое пробуждение дракона оказалось неудачным. Что-то пошло не так, дракон впал в ярость, уничтожил отряд и погиб сам. Кристалл, пробудивший его, был уничтожен, человек, проводивший обряд, также погиб, во всем обвинили Барона. Об идее пробудить драконов было решено забыть.

— Почему об этом нет упоминаний? — Раданэш, когда его действительно что-то интересовало, мог быть на удивление бесстрашным. Вот и сейчас, вместо того, чтобы составлять мне компанию и тихонечко бояться, он озабоченно сделал шаг вперед, выходя из-за плеча Девора. Прямо к Сумеречному. — Вся информация касательно обряда сохранилась, даже схемы кристаллов не были утеряны, но ни в одной из записей, даже в пометках не указано имя Молох.

— Как и Февети, несмотря на то, что он был братом короля вашего человеческого государства, и именно его кровь использовалась в обрядах, — пожал плечами Шэйн, — зачем записывать имена тех, кто не смог принести в этот мир ничего, кроме разрушения и смерти? Прошло слишком много времени, Молох и сам забыл свое имя, став Полуночным Бароном.

— Вы ведь чего-то не договариваете, — прищурился отморозок, его, как недавно пробужденного дракона, эта тема волновала не меньше, чем Раданэша, — не могу поверить, что люди решили все свернуть из-за одного погибшего отряда. Они же сами постоянно убивают друг друга.

— А я не сказал? Вместе с отрядом был уничтожен город. Брат и сын короля убиты. Молох ввязался в драку со взбешенным драконом, это была его ошибка. — усмехнулся Шэйн. — Но вы не отвлекайтесь, пробуждайте дракона, я посмотрю.

— Шэйн, а ты уверен? — Айяна так же, как и все мы была не в восторге от перспективы и дальше топтаться тут в компании Сумеречного. Пусть он к ней хорошо относился, но был таким же высшим, как и ее мать, и вызывал у хейзар закономерные опасения.

— Конечно.

— И никто не ждет тебя дома? — она выразительно кивнула на фартук. — На кухне.

Одно короткое мгновение Шэйн смотрел на нее с непонимающе-недовольным выражением лица, потом это выражение мутировало в задумчивое, а под конец превратившись в озабоченное.

— Сделаете что-нибудь с моим лесом — останетесь в нем навечно, — пригрозил Сумеречный и, не прощаясь, растаял в тумане.

— Вот иногда смотрю я на них и радуюсь, что не завела себе человека, — доверительно сообщила Айяна королю.

Тот лишь глубокомысленно промолчал, возвращаясь к созерцанию дракона.

— А как ты будешь убеждать этого дракона присягнуть тебе, если драться тут нельзя? — озабоченно заглядывая в лицо хмурого Абеля, я уже всерьез рассматривала возможность перетащить эту статую куда-нибудь подальше отсюда, в идеале — вовсе вытащить ее с территорий Сумеречного, чтобы уже где-нибудь в тихом месте провести обряд.

— Водяные всегда были мирными. Не думаю, что с ним возникнут проблемы.

В общем-то, с самим водным проблем и не возникло. Стоило Раданэшу только пробудить его и вручить кристалл Абелю, как дракон, не раздумывая, бросился на того, кто так нагло раскрошил в своей ладони его шанс на жизнь. Стремительно прошуршав по мху, оставляя глубокие раны в зеленом, влажном ковре, он врезался в вырвавшегося из огненного шара медного дракона.

Схватка была быстрой и тихой, Абель просто подмял под себя извивающееся тело, скрыв зелень чешуи водного своими крыльями.

Сдался тот быстро, с трудом превратился, представ перед нами высоким, излишне худым, если не сказать тощим мужчиной средних лет. В отличие от всех уже пробужденных Раданэшем драконов, этот был в легком кожаном доспехе.

Он не знал нашего языка, не представлял, что происходит, и без особой охоты слушал то, что на своем, драконьем, втолковывал ему Абель. Анте согласно кивала, прислушиваясь к словам вожака, Девор снисходительно кривился.

Мы же не понимали ни слова.

Легко похлопав отморозка по плечу, привлекая его внимание, Айяна деловито поинтересовалась:

— О чем они говорят?

Смерив взглядом хейзар и присоединившихся к вопросу нас с Раданэшем, он неохотно пояснил:

— Объясняет, что происходит.

Водный дракон вздохнул. Он смотрел на Абеля с бесконечным терпением, сказал что-то, негромкое и незлое, а потом медленно опустился на колено.

Торжественное пополнение абелевой стаи произошло под треск и устрашающее, сиплое, какое-то клокочущее рычание — прямо на нас, почуяв всплеск магии, неслось что-то огромное, голодное, способное, судя по звуку, сожрать целого дракона… и не одного.

— Веда…

Что именно хотел сказать мне ужас, я так и не узнала. На поляну, повалив ель, вылетело мощное, состоящее из меха, клыков, когтей и горящих глаз чудище, и, не сбавляя скорости, понеслось прямо на моего дракона. Девор схватил меня раньше, чем безотчетный порыв броситься на помощь Абелю сумел вылиться для меня во что-нибудь жизнеопасное.

Когда Эльмут жаловался на монстров, выбиравшихся из сумеречной зоны, я представляла себе кого-нибудь вроде огромного волка или медведя. Реальность оказалась куда как оригинальнее и неожиданнее.

В едва успевшего вновь превратиться дракона врезалась огромная шипастая кошка — сквозь густую, свалявшуюся шерсть можно было разглядеть поросшие бурой чешуей проплешины на ее боках.

Утаскивая меня подальше от места сражения, Девор озабоченно поинтересовался:

— Как думаешь, это можно считать порчей чужого леса?

Ответил отморозку Абель: одним сокрушительным ударом отшвырнув многотонную тушу, своим телом снесшую несколько елей и увязнувшую в густом, колючем плену. В ответ на такую возмутительную наглость из шуршащей и потрескивающей туманности в дракона знаком возмездия прилетела обломанная, совсем молодая елочка.