Книга Vive le basilic! - Вера Камша

– Мы удрали, – с ходу признался Поль.

Маркиз выслушал с видимым интересом, а слова старого гарраха попросил повторить.

– Ничего не поделаешь, – кротко согласился он с неизбежным, – теперь нам придется жить не только с парламентом и Кабинетом, но и с василиском. Не думаю, чтобы он стал президентом Республики по примеру Трансатлантидской конфедерации; видимо, придется считать его чем-то вроде инфлюэнцы. Она тоже каждый год убивает какое-то количество людей, что не мешает торжеству жизни.

– Жизни? – обреченно переспросила Эжени. – Жизни?!

– Конечно, курочка. Видишь ли, у меня тоже бывают сны. Бабушка Эжени любила вспоминать, как император гулял с ней у моря. Их застигла гроза, и молния ударила очень близко. До реставрации Клермонов папенька – мой брат, увы, очень на него похож – часто давал понять, что бабушка Эжени… Впрочем, это недоказуемо и никому теперь не нужно. Басконец, как и этот аргат, бесповоротно мертв, а я говорю о жизни. Вам, Дюфур, пора в редакцию. Должен же кто-то объяснить городу и миру, что, как пишут в подобных случаях, надо соблюдать спокойствие.

* * *

Газетный лист на внутренней стороне стеклянной двери украшал василиск в берете, сковавший взглядом депутатов и министров. За их спинами узнаваемые воры в цилиндрах растаскивали казну, а кайзер в военной каске подкатывал к границе Республики огромную пушку. Карикатура была удачной, вчера над ней смеялась вся редакция.

Поль повернул надраенную ручку и поднялся по лестнице. Папаша Леру в старом пальто поверх ливреи читал «Оракул». Увидев Дюфура, бедняга торопливо сунул презренный листок под конторку.

– Добрый день, мсье… Вы сегодня рано, еще убирают…

– Так получилось. Отправь рассыльных за Жоли, и пусть обойдут всех. Кого найдут – в редакцию. Срочно. Я схожу в комиссариат и сразу же вернусь.

Тубана породила ложь, в которую в конце концов поверили сами лжецы. Три деревни поверивших! Сколько десятков тысяч верят в басконское проклятие? Сколько уверуют сегодня? Алеманские газеты кричат об изголодавшемся имперском монстре. Прибавляем еще и алеманов…

– Мсье Дюфур, что передать мсье Жоли?

– Что… Я напишу.

Карандаш куда-то задевался, и Дюфур, на ходу вытаскивая блокнот, прошел в кабинет, где как раз возился уборщик. Рядом с письменным прибором на полной вчерашних окурков пепельнице восседал василиск. Живой.

Газетчик поморщился и резко стряхнул видавшее виды перо. На белом кожистом наросте расплылось чернильное пятно. Ящерица зашипела и попятилась.

– К черту, – сказал твари Поль. – Это только начало…