Книга Темная звезда - Вера Камша

— Вряд ли. Инко с детства был скрытным, к тому же прекрасно понимал, что в этих штуках уж чего-чего, а святости не было. Наоборот.

— А ты не помнишь, что там было?

— Побрякушки не из дорогих. Во всяком случае, они так выглядели. Точно помню браслет и ожерелье из каких-то невзрачных камешков, но тонкой работы. Нож был и, кажется, ошейник для очень большой собаки. Да, записи, наверное эльфийские, я таких букв не знаю… Наверняка что-то еще, я не помню, это было так давно…

— Тебе что-то говорили об этих вещах?

— Говорили. Именно поэтому я и отдал их на хранение человеку, с которым, как мне казалось, ничего не может случиться и который распорядился бы ими наилучшим образом. Иначе я таскал бы ларчик с собой. Как знак того, что я в трезвом уме и здравой памяти и действительно побывал там, где побывал… Ну да мои сантименты к делу не относятся.

Тот, кто мне подарил шкатулку, сказал, что это должно дать шанс тем, кто остается. Тогда я не увидел в этих словах смысла и решил, что все дело в трудностях с языком.

— О каком шансе говорил твой… твой друг?

— Не знаю. Он и так сказал мне слишком много. Конечно, я дал слово молчать… до тех пор, пока молчать можно. И я его сдержал.

— Но сейчас ты рассказал все?

— Не совсем. То, что связано с нашими поисками, ты знаешь, а остальное — это пока только мое. Может быть, потом я и соберусь с силами и расскажу действительно все.

Как выяснилось, Рене неплохо знал монастырь святого Эрасти-Печальника. Через чердак они выбрались на крышу флигеля, откуда до кабинета покойного кардинала было рукой подать. Окно было открыто.

— Смотри, убийца, кто бы он ни был, прошел этим же путем, — Роман внимательно разглядывал черепицу. — Тут кто-то был совсем недавно, мох в водостоке содран. И характерные отметины как от упора. Похоже, здесь побывал арбалетчик.

— И застрелил Дугана. Пес, почуяв беду, начал бы выть, беспокоиться. Кто-то бы пошел проверить, в чем дело.

— Ты думаешь, стрелок и отравитель одно и то же лицо?

— Чем меньше народу, тем надежнее. Если мерзавец достаточно ловок, он запросто мог перескочить отсюда на подоконник, отравить кувшин с водой, что всегда стоял у окна, затем вернуться, дождаться, пока Инко поднимется к себе, пристрелить пса и убраться. Ты готов пройти его путем?

— Ничего нет проще, — эльф с беличьей ловкостью перелетел на широкий подоконник, через мгновение он был уже в комнате. Рене легко последовал за ним. Их никто не заметил.

— Ты хоть представляешь, где искать? — пробормотал Роман, удрученный обилием книг и ларцов.

— Мне кажется, я знаю, куда он прятал предназначенное не для чужих глаз. Как-то Инко сказал, что устроил тайную часовенку. Сдается мне, ключ, который он носил у пояса, не был только знаком его сана.

— Но проверить это сейчас трудно.

— Отнюдь нет. Я подменил его во время прощания.

— И никто не заметил?

— Роман, до того, как стать политиком, я был пиратом. Положение обязывало знать кое-какие трюки. Вот ключ, а ты помоги мне найти дверцу. У тебя это лучше получится.

Бард неплохо владел заклятием поиска по сродству. Имея в руках ключ, он легко мог отыскать полагающийся к нему замок, если, разумеется, тот не был замаскирован магическим способом, тогда бы пришлось повозиться, распутывая отводящие глаза чары. К счастью, Иннокентий колдовать не умел. Потайная дверь, умело спрятанная за раздвижными книжными полками, была великолепно замаскирована, но не более того. Открыть ее труда не составило. Наложив простенькие охранные заклятия, чтоб никто не вздумал войти в апартаменты покойного, пока они там, Роман распахнул дверцу в потаенное святилище.

Скромная комнатка слабо освещалась сверху и с боков при помощи хитроумной комбинации щелей, скважин и зеркал. Света хватало, чтоб не налетать на стоящие вещи, однако имелась и лампа, заботливо наполненная маслом. Роману она была не нужна, но Рене не был ни эльфом, ни котом, поэтому он высек огонь и поднес к фитильку. Золотистый мягкий свет залил убежище кардинала. Видавшее виды кресло, резная конторка с письменными принадлежностями, навесной шкафчик, неожиданно роскошное трюмо, заставленное всякими безделушками, и большой портрет на стене. Вот и все. Ничего имеющего отношения к делам Церкви.

Рене долго всматривался в изображение на портрете.

— Что ж, я так и думал…

— Что?

— Иннокентий любил Акме. Потому и последовал за ней в Таяну. Бедняга, у него не было ни единого шанса. Когда она умерла, он как-то раздобыл ее вещи. Вот они тут, под зеркалом. И зеркало тоже ее. А вот это может пригодиться. — Герцог тронул свитки на конторке и развернул один из них.

«Прошу тебя, дорогой брат, выполнить мою последнюю волю. Если я мирно предстал перед Господом нашим, прожив отмеренный мне срок, уничтожь эти записки, не читая, ибо ничего ценного для тебя в них нет. Если же смерть, постигшая меня, была насильственной или непонятной, отвези эту рукопись, также не читая, в Эланд и отдай из рук в руки моему единственному другу — герцогу Рене из рода Арроев. Все затраты, понесенные тобой, он тебе возместит».

— Что ж, Инко, твое желание выполнено, — пробормотал означенный герцог, разворачивая свиток. Пробежав глазами написанное, он обратился к Роману: — Это его дневники. Он был свидетелем многих событий и полагает, что те могут представлять интерес. Мне придется перечитать все, что он пишет. К сожалению, он просил меня никому не показывать эти записи, и я понимаю почему — он слишком раскрывает свою душу, чтобы подпустить к дневникам посторонних. Все, что будет нам важно, я тебе расскажу. Не обижайся.

— Я понимаю. И не обижаюсь.

— А вот это — по твоей части. — Рене взял в руки черную шкатулку с двойной руной на крышке. — Мы пришли сюда за этим. Попробуй разобрать, что все это значит.

Роман взял в руки гематитовый сундучок, подивившись его холодной тяжести. Замок был самым простеньким, внутри были какие-то листки и изящные старинные безделушки. Украшения из неграненых темных камешков, браслет вороненой стали и такой же ошейник, несколько кованых фигурок и охотничий нож с инкрустированной перламутром полной луной на обсидиановой рукояти.

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Пока нет.

— Жан-Флорентин, может, ты что-нибудь скажешь?

— Я знаю только то, что ничего не знаю, — с готовностью откликнулся философский жаб.

— Спасибо, утешил… Что будем делать, Рене?

— Ловить зверя.

Глава 9

2228 год от В. И. 15-й день месяца Медведя. Седьмая ора пополудни.

Высокий Замок.

Стефан рухнул в кресло. Ноги дрожали, раскаленный обруч все сильнее сжимал виски, а до комнаты с удобной постелью и кувшина с лекарством было так же далеко, как до берега Золотых Пчел. Сначала надо было разобраться с Годоем. Пришедший в себя Шандер, сжав зубы, занял привычную позицию позади кресла принца. Властелин Тарски тоже успокоился, на лице его появилась знакомая сладкая улыбка. Видимо, герцог полагал, что раз его не убили сразу, то теперь, несомненно, постараются замять скандал.