Книга Философия в будуаре, или Безнравственные наставники - Маркиз Де Сад

Турки, весьма склонные к этому извращению, которое Магометосвятил в Коране, тем не менее убеждены, что юная девственница вполне можетзаменить мальчика, и редко их девушки становились женщинами прежде, чемобретали опыт в этой области.

Секст Пятый и Санчес разрешали это распутство. Последнийдаже взялся доказать, что оно способствует размножению и что ребёнок, рождённыйпосле предварительных упражнений такого рода, оказывался, благодаря им, болеекрепкого телосложения. И наконец, женщины решили возместить друг другу убытки,понесённые ими от содомитов. Эта прихоть не более предосудительна, чем содомия,потому что результат её сводится лишь к отказу рожать, а возможности тех, ктостремится к деторождению, слишком велики, чтобы его противники и противницымогли нанести вред населению. Греки также оправдывали женское распутствоинтересами государства. Довольствуясь друг другом, женщины имели меньшеконтактов с мужчинами, а значит, их пагубное влияние на дела республикисводилось к минимуму. По словам Лукиана, поощрение такого рода отношенийпринесло значительную пользу, и недаром мы видим их образец в Сафо.

Словом, все эти мании не представляют никакой опасности.Даже если бы женщины расширили их границы, даря своими ласками чудовищ иживотных, а такие примеры нам дают все народы, то и в этом не было бы нималейшего вреда, ибо разложение нравов часто весьма полезно государству и неможет нанести ему никакого ущерба. И мы должны требовать от наших законодателеймудрости и благоразумия, чтобы в нас была уверенность, что они не установятзаконы, запрещающие извращения, которые определяются нашей натурой и неотделимыот нашего физического строения, и мы не можем винить человека за егоизвращения, как не можем винить его за уродства, данные ему Природой.

Нам осталось только исследовать убийство, относящееся ковторой категории - преступлений против ближнего. А затем мы перейдём к обязанностямчеловека по отношению к самому себе. Из всех преступлений, которые человекможет совершить над своим собратом, убийство бесспорно является самым жестоким,потому что оно лишает человека единственного дара, полученного от Природы, ипотеря его невосполнима. Тем не менее, на этом этапе оставим в стороне зло,причинённое тому, кто оказался жертвой, и у нас возникнет несколько вопросов.

1. С точки зрения исключительно законов Природы, является лиэто действие преступным?

2. Преступно ли оно относительно законов политики?

3. Наносит ли оно вред обществу?

4. Каково должно быть отношение к нему в республиканскомобществе?

5. И наконец, должно ли убийство быть обуздано убийством?

Мы рассмотрим каждый вопрос отдельно: тема достаточно важна,чтобы произвести серьёзное исследование. Наши идеи, касающиеся убийства, могутвызвать удивление из-за их дерзости. Но какое это имеет значение? Разве мы неполучили права говорить о чём угодно? Пришло время обсуждения великих истин, именьшим люди теперь не удовлетворятся. Пришла пора покончить с заблуждениямиповязки с наших глаз должны упасть рядом с головами королей.

С точки зрения Природы, является ли убийство преступлением?Таков первый вопрос, который мы задали.

Вполне возможно, что мы насмеёмся над человеческой гордыней,опять низводя человека до прочих созданий Природы, но философу негоже льститьмелкому тщеславию - после жаркой погони он отбирает истину у глупого,предубеждённого самолюбия, обнажает её, тщательно изучает и бесстрашно являетизумлённому миру.

Что есть человек, и чем он отличается от растений иживотных, населяющих мир? Ничем, разумеется. Случайно, как и они, попав наземной шар, он рождается, как они, размножается, расцветает и увядает как они,он достигает старости и погружается в небытие в конце своего жизненного пути,который Природа предназначает каждому животному, в зависимости от егоорганического строения. И раз это сходство настолько близко, что пытливомуглазу философа абсолютно невозможно заметить никакого отличия, то тогда убийствоживотного столь же порочно (а быть может, столь же невинно), как и убийствочеловека.

Какое бы решение мы ни приняли, оно будет основано напредрассудках, питаемых нашей гордыней, нелепей которых, увы, ничего нет.Давайте же углубимся в эту проблему. Вы не станете отрицать, что убить человекаили животное - это одно и то же. Но является ли действительно злом умерщвлениечеловеком животных, как это считали пифагорейцы и как до сих пор считают жителиберегов Ганга? Прежде, чем отвечать на этот вопрос, напоминаем читателям, чтоисследуем сию проблему только по отношению к Природе позже мы рассмотрим её поотношению к людям.

Итак, я спрашиваю, какова в глазах Природы ценность особей,создание которых не стоит ей ни малейшего усилия, ни хлопот? Рабочий оцениваетсвой труд в зависимости от потраченных усилий и времени. А чего стоит Природечеловек?

И если допустить, что чего-то стоит, то стоит ли он ейбольше обезьяны или слона? Я зайду ещё дальше: каковы производительныематериалы Природы? Из чего состоят рождающиеся существа? Не являются ли триэлемента, из которых они состоят, результатом разложения трупов? Если бы вселюди жили вечно, смогла ли бы Природа создавать новых людей? Раз Природасоздаёт смертные существа, значит их разрушение является одним из её законов.Далее, если разрушение настолько полезно Природе, что она совершенно не можетбез него обойтись, и если она может творить существа, лишь черпая из запасовпраха, которые готовит для неё смерть, то тогда идея уничтожения, связываемаясо смертью, становится бессмысленной - истинного уничтожения не существует.

То, что мы именуем смертью животного, является неисчезновением его, а лишь превращением, изменением материи, что каждыйсовременный философ рассматривает как один из фундаментальных законов. Согласноэтим неопровержимым принципам, смерть является не чем иным, как изменениемформы, неуловимым переходом одного существования в другое, что Пифагор называлметемпсихозом.

После того, как мы согласимся с этим, можно ли, я спрашиваю,полагать, что разрушение является преступлением? Посмеете ли вы сказать мне, сцелью сохранить ваше нелепое заблуждение, что превращение является разрушением?

Нет, конечно, иначе, чтобы доказать это, вам пришлось быпродемонстрировать неподвижную материю, находящуюся в состоянии покоя хотя быодно мгновение. Но такого мгновения не существует. Чуть только умирает большоеживотное, сразу рождаются маленькие, и их существование является одним изнеобходимых результатов временной неподвижности большого животного.

Осмелитесь ли вы после этого предположить, что однопредпочтительно Природе больше, чем другое? Чтобы отстоять эту точку зрения,вам пришлось бы доказать недоказуемое, что продолговатые или квадратные формыболее полезны и угодны Природе, чем овальные и треугольные вам бы пришлосьдоказать, что, следуя великому плану Природы, лентяй, жиреющий в праздномбездействии, более полезен, чем лошадь, которая так помогает людям, или же бык,тело которого настолько ценно, что в нём нет ни одной бесполезной части вампришлось бы сказать, что ядовитая змея более необходима, чем преданная собака.