Книга Попробуй ее сжечь! - Надежда Первухина

Безухий Акашкин сидел в открытой летней забегаловке под полосатым зонтиком и пил пиво. Пиво пилось легко и беззаботно, но тяжелого стресса снять не могло. Акашкин переживал не только по поводу потерянных ушей. Его угнетала мысль о несовершенстве мира в целом. Разве может быть совершенен и прекрасен этот забулдыжный мир, если в нем такие личности, как Сидор Акашкин, постоянно терпят грубейшее фиаско?! Нет и еще раз нет!

Но что-то такое всё-таки имеется в природе. Или, может, в электромагнитных волнах. Потому что, когда Сидор приканчивал третий литр «Щедровского хмельного», к нему подошел странный незнакомец.

Вообще, незнакомцы в наше время редко бывают странными. Скорее, наоборот, они маскируются под обычных, ничем не примечательных знакомцев и просто людей. В общем, стараются не выделяться. Но этот тип (да будет нам позволено так его именовать!) выделялся еще как!

В Щедром стояла немилосердная жара, а незнакомец вырядился в глухую, с длинными рукавами рубаху из колючей черной парчи. Поверх рубахи имелся жилет с меховой опушкой. Жилет застегивался на длинные металлические застежки – по виду из золота, инкрустированные бриллиантами. Штаны у незнакомца тоже были не по сезону – бархатные, в обтяжку, да еще и в ботфорты заправлены. Всё впечатление портил широкий шарф в крупную черно-серую клетку – казалось, что незнакомец вышел из костюмерной какого-то самодеятельного театра.

Поначалу, заприметив незнакомца, Сидор зашнырял глазами туда-сюда: видит ли странного типа еще кто-нибудь или это у него, у Сидора, начались похмельные видения? Впрочем, какие же могут быть похмельные видения, когда человек еще только принялся пить? Но кругом не было ни души, а незнакомец шел прямо к Сидору под полосатый зонтик, и наш герой прессы смирился.

Незнакомец сел напротив на пластмассовый примитивный стул, и Сидору сразу стало ясно, насколько этот человек чужд окружающему миру. С ним ничто не увязывалось, всё его от себя отталкивало, гнало и проклинало. Но это совершенно не смущало незнакомца, ибо от него исходили волны такой самоуверенности, что больно было смотреть ему в глаза. Некоторые люди обладают способностью превращать себя в драгоценные камни; незнакомец был из их числа.

– Д-добрый день, – выдавил Акашкин и прямо-таки заставил себя не сказать «хозяин».

Незнакомец уставился на него прозрачными слюдяными глазами. У Акашкина закружилась голова – он понял, что незнакомец видит его насквозь.

– Уши у тебя ведьмы отъели? – спросил незнакомец резким высоким голосом.

– В кваком-то смысле, – осторожно кивнул Акашкин. – Совсем распоясались. Наглые. Беспардонные.

– Можно вернуть, – отрывисто сказал незнакомец. – Хочешь?

– Еще бы! – воскликнул Акашкин.

– Еще можешь получить силу, власть, будешь осведомлен обо всём. Хочешь?

– Да квак не хотеть! – возопил Акашкин. – Это же мечта кваждого журналиста.

– Дай руку, – просто сказал незнакомец.

Акашкин протянул руку.

А дальше всё было очень быстро.

Незнакомец извлек из жилетного кармана что-то вроде крошечного золотого стилета. Уколол стилетом середину ладони Сидора Акашкина (тот и вскрикнуть не успел). В набухшую кровяную каплю сунул свой тонкий палец… Качнулся воздух. Сидор Акашкин на миг осветился зеленовато-золотым светом. Еще миг его глаза сверкали как две театральные люстры. Но это быстро прошло.

Акашкин, обретший уши и странный заторможенный взгляд, некоторое время еще сидел под зонтиком забегаловки. Потом встал, немного пошатался, потоптался и зашагал к зданию городской управы.

А на пластмассовом стуле, где сидел незнакомец, остались жилет, парчовая рубашка, бархатные штаны и ботфорты. Поначалу они еще имели материальный вид, но затем растаяли, будто были сотканы из тумана.

Акашкин же вошел в прохладное здание управы. Охранник на вахте поначалу хотел его остановить, но потом почему-то передумал. К тому же Акашкин спросил его каким-то новым, нагло-посолидневшим тоном:

– Где проходит заседание по городскому празднику?

– В малом конференц-зале, – ответил охранник, удивляясь про себя, зачем это Акашкину, щуплому зайцу, знать про всякие чиновные заботы.

Малый конференц-зал находился на втором этаже. Акашкин уверенно взял курс, но у дверей помедлил, бормоча себе под нос:

– Нет, сквозь двери мы проходить не будем, не так поймут. Идем спокойно, незаметно.

Он повернул массивную ручку на двери и вошел.

В малом конференц-зале царила полутьма. В ней утопали ряды обитых потертым велюром кресел; освещена была только небольшая сцена. На сцене стоял солидный круглый стол, накрытый красной бархатной скатертью, посреди стола имелся магический кристалл и графин с водой. Вокруг стола сидели щедровские чиновники разной степени важности. Они что-то горячо обсуждали. Акашкин замер в кресле и навострил свежеобретенные уши.

Говорил председатель комитета по культуре и историческому наследию господин Яхин:

– Ночь города! – Голос господина Яхина звучал возмущенно. – Вы понимаете, как двусмысленно, как неправильно это звучит! Все нормальные российские города отмечают День города, а мы, значит, отмечаем Ночь!

– Потому что мы – ненормальный город, – хихикнула куратор по туризму, за что была награждена суровыми взглядами вышестоящего начальства.

– Я не понимаю, из-за чего мы ломаем копья, – заявила дама с высокой прической, замзавкомитетом по этнографии и народным промыслам. – Ночь с тридцатого на тридцать первое июля в колдовском ритуальном цикле представляет собой Праздник Урожая. Иными словами, Ламмас. Праздник Урожая – это многовековая традиция, не нам ее отменять!

– Но почему мы должны в этот шабаш впихивать городской праздник!!!

– А почему нет? Большинство наших земляков…

– Земляков, хи-хи!

– Хорошо, сограждан, так вот, большинство из них ведет, скажем так, ночной образ жизни. Возьмите вампиров…

– Некоторые вампиры преспокойненько гуляют себе днем!

– Таких немного. Большинство вампиров продолжают ночное существование. Разве им не приятно было бы, так сказать, выйти из гробов и повеселиться на празднике общегородского масштаба? Кроме того, оборотни…

– Ну, оборотням совершенно необязательно вести ночной образ жизни. Вон передовая бригада сантехников-вервольфов прекрасно справляется со своими обязанностями среди бела дня.

– Господа, да как же вы не понимаете! – возвысила голос специалистка по связям с общественностью госпожа Рахова. – Дело вовсе не в вампирах, не в вервольфах и даже не в умертвиях. Дело в ведьмах. Наших городских ведьмах.

– А что с ведьмами? – спросил господин Яхин.

– Неужели вы не понимаете? – широко раскрыла глаза госпожа Рахова. – Ведьмы – это костяк щедровского общества, а между тем…