Книга Троецарствие - Ло Гуаньчжун

— Не делайте этого, государь! — встревожился Ван Цзин. — В старину луский Чжао-гун затеял вражду с родом Цзи, но потерял свое государство и вынужден был бежать! Ныне Сыма Чжао пользуется огромной властью; сановники не только примирились с мыслью, что он собирается стать императором, но и льстят ему! Сыма Чжао не один, у него много сторонников! У вас же, государь, нет людей, на которых вы могли бы положиться, и охрана ваша немногочисленна. Терпите и скрывайте свое горе; большой беды с вами не случится! А если уж хотите бороться с Сыма Чжао, так действуйте не спеша.

— Разве можно еще терпеть? — возмутился Цао Мао. — К позору не привыкнешь! Мы приняли решение — смерть нас не страшит!

Цао Мао поспешил к вдовствующей императрице, чтобы предупредить ее о своих намерениях, а Ван Чэнь и Ван Е шепнули Ван Цзину:

— Дело принимает опасный оборот! Надо пойти к Сыма Чжао с повинной, тогда он не сочтет нас преступниками!

— Скорбь государя — позор для чиновников, позор государя — смерть для чиновников! — прикрикнул на них Ван Цзин. — Хотите стать изменниками?

Видя, что Ван Цзина не уговорить, Ван Чэнь и Ван Е вдвоем отправились к Сыма Чжао и рассказали ему о своем разговоре с Цао Мао.

Вскоре вэйский государь Цао Мао вышел из внутренних покоев и велел начальнику стражи Цзяо Бо собрать своих воинов, вооружить слуг и чиновников и выходить из дворца. Поднявшись на колесницу, Цао Мао объявил, что едет в южный пригород.

Ван Цзин упал на колени перед колесницей и, рыдая, молил:

— Государь, с маленьким отрядом воинов вы решаетесь идти против Сыма Чжао! Ведь он расправится с нами, как тигр со стадом овец! Мне своей жизни не жаль, но я вижу, что ваша попытка безнадежна!

— Не задерживайте нас! — закричал Цао Мао. — Мои воины уже выступили в путь!

Колесница тронулась по направлению к воротам Дракона. А в воротах верхом на коне уже стоял Цзя Чун; слева от него Чэн Цуй, справа Чэн Цзи. За ними выстроились тысячи одетых в броню воинов, готовых по первому знаку ринуться в бой.

Опираясь на меч, Цао Мао закричал:

— Я — Сын неба! Зачем вы ворвались во дворец? Вам приказано меня убить?

Воины дрогнули. Тут Цзя Чун заорал на Чэн Цзи:

— Чего же ты стоишь? Даром, что ли, кормил тебя Сыма Чжао? Иди!

— Убить или связать? — спросил Чэн Цзи, хватаясь за алебарду.

— Убить! Так приказал Сыма Чжао!

Чэн Цзи с алебардой бросился к колеснице.

— Негодяй! — закричал Цао Мао. — Как ты смеешь подымать руку на своего государя?

Алебарда Чэн Цзи ударила ему в грудь. Цао Мао упал с колесницы. Второй удар был нанесен в спину, и Цао Мао скончался на месте.

Начальник стражи Цзяо Бо занес над убийцей копье, но Чэн Цзи сразил его алебардой. Стража разбежалась.

С трудом переводя дыхание, подбежал Ван Цзин и с бранью набросился на Цзя Чуна:

— Бунтовщик! Ты убил государя!..

Цзя Чун приказал связать Ван Цзина и доложить Сыма Чжао об исполнении приказа.

Сыма Чжао примчался во дворец. При виде убитого Цао Мао он громко зарыдал, точно на него свалилось неожиданное горе.

О смерти государя было объявлено всем высшим чиновникам.

В это время пришел тай-фу Сыма Фу. Он упал на труп убитого и, горько рыдая, причитал:

— О-о, государь! Я повинен в вашей смерти!

Сыма Фу положил тело в гроб и установил его в западном зале.

Сыма Чжао созвал во дворец всех чиновников. Не явился только один шан-шу Чэнь Тай, и Сыма Чжао велел шан-шу Сюнь Каю, дяде Чэнь Тая, сходить за ним.

Вскоре Чэнь Тай с причитаниями вбежал в зал:

— Горе, горе мне! Говорили, что я хуже своего дяди, а мой дядя Чэн Цзи оказался хуже меня.

Он распустил волосы и склонился перед гробом. Сыма Чжао, также делая вид, что тяжко переживает утрату, обратился к Чэнь Таю с вопросом:

— Какое наказание заслуживает виновник этого преступления?

— Прежде всего казните Цзя Чуна! — отвечал тот. — Этим вы хоть немного оправдаете себя перед Поднебесной!

— А еще кого? — спросил Сыма Чжао, продолжая лить слезы.

— Цзя Чун совершил убийство — других не знаю!

— Государя убил Чэн Цзи! — вскричал Сыма Чжао. — За такое неслыханное преступление мало разрубить его на куски! Уничтожить весь его род!

— Я тут ни при чем! — завопил Чэн Цзи. — Так мне приказал Цзя Чун!

Сыма Чжао отдал приказ сначала отрезать преступнику язык, а потом обезглавить. Вместе с Чэн Цзи на площади был казнен и его младший брат Чэн Цуй; потом были уничтожены три ветви их рода.

Потомки сложили об этом такие стихи:

В тот год Сыма Чжао отдал приказанье Цзя Чуну

Убить государя, и кровь пролилась у ворот.

Чэн Цзи и родню его он уничтожил за это.

Но войско молчало, молчал и смущенный народ.

Затем Сыма Чжао приказал бросить в темницу семью Ван Цзина. Тот сам сидел в зале присутствия, когда туда втолкнули его связанную веревками мать.

— Матушка, — вскричал Ван Цзин, падая перед нею на колени, — я увлек вас в пучину бедствий!

— Рано или поздно все равно умирать придется, — усмехнулась старуха. — Я не боюсь смерти — только умереть надо достойно!

На следующий день всю семью Ван Цзина вывели на восточную площадь. На глазах у жителей города они с улыбкой на устах приняли смерть. Люди, глядя на них, утирали слезы.

Потомки воспели Ван Цзина и его мать:

В начале Хань за героизм хвалили мать Ван Лина,

В исходе Хань погиб Ван Цзин, но он живет в преданье.

В горячем сердце у него измена не таилась,

И честностью он выше был вершины Хуашаня.

И жизнь его была легка, как пух, летящий в небе,

А воле каменной его завидуют и ныне.

До той поры, пока земля и небо существуют,

В народе будут говорить о матери и сыне.

Тай-фу Сыма Фу обратился к Сыма Чжао за разрешением похоронить Цао Мао со всеми церемониями, положенными при погребении вана. Сыма Чжао позволил совершить весь похоронный обряд.

Цзя Чун и другие сановники уговаривали Сыма Чжао занять престол, но он отказался.

— В древности Вэнь-ван владел двумя третями Поднебесной и все же оставался слугой династии Инь. Мудрецы приводят в пример его добродетель. И в недавние времена вэйский У-ди также не пожелал занять ханьский престол, а потому и я отказываюсь от императорского трона.

Из слов Сыма Чжао сановники поняли, что он возлагает надежды на своего сына Сыма Яня.

В шестом месяце того же года Сыма Чжао возвел на престол Чандаосянского гуна Цао Хуана. Цао Хуан переменил свое имя на Цао Хуань и назвал первый период правления Цзин-юань [260 г.].