Книга «В интересах Рода» #1-#6 - Валерий Листратов

пока условия доступа в хранилище.

Про себя усмехаюсь. Ну-ну.

«Лис, сообщи отцу, что нужно выходить на сцену.» — посылаю мысль напарнику.

«Да, я его минут пять как предупредил. Сразу как Анки волноваться начала. Он сказал что все под контролем, и он готов.»

— Тогда у меня будет для Вас небольшой сюрприз, — обращаюсь к опекуну.

— Еще один⁈ — нервно усмехается тот, — надеюсь приятный? А то что-то сегодня ты, Кирилл, почти вестником судьбы выступаешь. Что бы я, видимо, не отрывался от земли.

— Не знаю даже, Михаил Александрович, это Вам самому придется решать. — с трудом сдерживая ехидство, спокойно говорю. — Тут и так и так может повернуться.

«Может выходить на сцену!»

«Секунду, передаю.» — тут же отзывается Лис.

— Так какой сюрприз? — Михал ожидающе смотрит на меня. Анна тоже, но скорее с интересом, вроде как: «Чем ты еще меня сегодня удивишь?»

Тут, внезапно, начинает шуршать стена рядом с секретером, и Император тут же быстро отходит от него, выходя из-за большого стола обратно к нам.

Секретер чуть подрагивает, а потом, внезапно, резко поворачивается с частью стены.

— Вы кто такие? — Михаил холодно и надменно смотрит на вошедших через тайный вход кавалера с дамой, — и как нашли эту дверь⁈ — при этом он настолько уверен в себе, что нет даже движения позвать стражу. Хотя, может потому, что мы и так под наблюдением, что мной отлично чувствуется.

Пара склоняется в поклоне. Я даже вспоминаю, что этих людей я пару раз видел на балу, мельком.

— А вот в мозг ко мне лезть не надо, Миша. — говорит кавалер, и дама быстро проводит рукой по его лицу. Лицо быстро начинает менять форму, и через секунду на меня смотрит мой отец.

— Олег⁈ — думаю в эти пару мгновений, я вижу настоящего Михаила. На секунду проступает целая гамма чувств, и радость, наверное, к чести Императора, самая главная из них, хоть и не единственная.

Дама проводит рукой и по своему лицу.

— Тетя Лена⁈ — ахает Анна, и тут же срывается к моей матери.

— Воот. Это действительно сюрприз. — немного растерянно говорю я, — неожиданное появление, однако.

— Сын, а по другому сюда не пробраться — охрана. — пожимает руку Императору отец. Улыбается ему же, — Ты, Миша, совсем ход запустил. Пыльно тут у тебя.

— Так два года никто не ходил, — радостно, и немного растеряно отвечает Михаил. — Это правда ты?

— Ну ладно, проверь, если тебе так будет проще. — сварливо отвечает отец, — хотя по ощущению клятвы и так мог бы понять.

— Я, пожалуй, вас оставлю. Тем для разговора у вас, кажется море, — говорю. Император без слов, жестом соглашается. — Усилитель можно забрать?

— Дарю, — кивает Император.

И, уже поднимаясь, интересуюсь.

— А с девушкой что будет? — киваю на недоброй памяти спящую графиню.

— Крепость, или монастырь инквизиторов, скорее всего, если не найдут чего пострашнее неудавшегося покушения, — ровно пожимает плечами Михаил. — Казнить только за глупость не буду. Мне тогда половину своего двора нужно будет обезглавить.

Спокойно киваю. На удивление, зла на действительно идиотский поступок графини у меня нет. Наверное потому, что он не удается. И мне не интересно совсем, что было бы в ином случае.

— Пойдем, милая. — обращаюсь к Анки, — Бал почти закончился, но пару танцев у нас с тобой никто не украдет.

Несколько часов пролетают как один миг. Успеваем и встретить на балу спешащего Анучина на пару минут, и пообщаться с Елецкими, и даже мельком увидеть измывательства младшей княжны и Насти над десятком юношей «со взором горящим». Но оттуда я Анки утаскиваю сразу, так как наблюдать за развлекающимися барышнями не хватает отстраненности. Так и хочется, ну лично мне, конечно, много-много раз ударять себя ладонью по глазам.

Через несколько часов мы, наконец, остаемся наедине, в Роще. Бал все-таки оказывает на Анки чарующее воздействие, и мы прекрасно завершаем этот вечер, разделяя себя друг с другом. И, на какое-то время, Мир становится только отражением в нас самих. И нам этого совершенно достаточно.

— Ну и зачем? — спрашиваю, когда мы, отдыхая, лежим рядом, — зачем ты попросила меня соглашаться на вторую жену?

Анки немного отстраняется. Потом садится спиной ко мне.

В холодном свете луны, ее гибкая фигура просто отключает мне мозг. Я прикрываю глаза, не в силах полностью отказаться от этой картины.

Анки молчит, но я понимаю, что она просто собирается со словами.

— Кир, ты помнишь ведь, — начинает она издалека, — что скоро я должна вступить на Путь Шамана? Это моя судьба, мое Предназначение. И то, что я это откладываю, день за днем, все больше тяготит меня.

Наверное я смогу быть просто женой, и просто матерью. Наверное. — пожимает плечами, — но я никогда не смогу быть счастливой только в этом. Хоть и рядом с тобой, это тоже огромное счастье, Кир.

Предназначение, это не просто желание, или придуманная цель, как может показаться. Это скорее как тяга огромной силы, и с каждым шагом не в ту сторону, если ты знаешь о своем предназначении, конечно, каждый новый шаг делаешь все с большим трудом. Постепенно теряя что-то важное. Каждый шаг по капле. По чуть-чуть. Пока от тебя настоящей не останется ничего. Может быть только просто жена, или просто мать. Это тоже много. Но недостаточно для счастья. Ты меня просто перестанешь любить, когда мои глаза погаснут. Молчи, — оборачивается ко мне, отчего у меня опять перехватывает дыхание, и я на секунду закрываю глаза. Дотрагивается пальцем до моих губ. — может быть, ценить ты будешь и тогда. Наверное, — пожимает плечами. — Но вот любить — точно нет. Я много таких людей видела, — грустно улыбается, — все-таки бабушка долго шаманкой в племени живет.

Мне повезло, Кир. С тобой я пока ничего не теряю, наоборот, с тобой я намного сильнее и, наверно, правильней? Такое ощущение. Но я уже чувствую, что мое время без Пути выходит. Я уже немного свернула.

— Я понимаю, — тихо говорю и посылаю волну нежности милой.

— Конечно, — жмурится Анки, — кто, если не ты? Так вот, — продолжает, — я тебе уже говорила, что когда женщина вступает на Путь, то чаще всего, она теряет возможность иметь детей. Если выживает. Мы чуть-чуть по другому устроены, Кир. И с женщины плата больше. Так всегда было. А ты хочешь много детей, я знаю. Да и если меня рядом не станет, пусть рядом с тобой будет хотя бы та, что я сама выбирала, а Анна прекрасная девушка. — Анки на секунду замолкает.

А я на секунду успеваю представить, что ее рядом нет. Вот совсем. И это будит что-то очень черное глубоко внутри. Успеваю еще ощутить волну промораживающего холода, как ощущение прикоснувшейся ко мне руки Анки в мгновение возвращает меня назад.

Я захожусь в жутком кашле на минуту.

Анки с тревогой обнимает меня.

— Все, я пришел в себя, милая. — успокаиваю её.

— Что с тобой⁈ — тревога Анки не проходит.

«Так близко рядом она меня чувствует почти как себя,» — приходит мысль. Делаю несколько глубоких вздохов, и почти прихожу в почти обычное свое состояние.

— Кир, может к Насте?

— Нет, милая, я знаю, что со мной, я справлюсь, — нахожу в себе силы улыбнуться. И улыбка даже выходит вполне естественной. Анки немного успокаивается.

— Так вот, — медленно продолжает Анки, — а еще, родство через тебя с Императором даст много плюсов нашим людям, я думаю.

— Это всё, чем ты хотела объяснить свою просьбу? — уже довольно спокойно спрашиваю милую.

— Вроде бы да, — немного растерянно говорит Анки.

— Милая, не решай за меня. Это важно, — облегченно улыбаюсь. — Давай теперь я чуть-чуть расскажу историю, хорошо?

Глава 34

Собираюсь с мыслями.

— Давай начнем с последнего, это самое простое, милая. — притягиваю Анки к себе. — Забудь об этом. Никаких плюсов более, чем он с тобой обговорил, подобная идея не несет. Это только так кажется, но Михаил глава страны, где связаны интересы многих народов и Родов. Вопрос общих корней, родства и тому подобного, Императорским Родом давно пережит и отброшен, иначе его бы уже давно смяли. На вершине такого государства должен быть относительно нейтральный к группировкам человек, иначе он долго не продержится. А Михаил у власти уже двадцать лет, со смерти своего отца. Так