Книга Марь - Алексей Воронков

Тот усмехнулся.

– Нет, – говорит… – Годами не вышел. Мой отец строил… Вот я и пошел по его стопам… Тоже стал строителем железных дорог.

Володька не стал спрашивать, как его отец попал на стройку, – а вдруг обидит? Он продолжал вполуха слушать майора и одновременно думать о том, как все-таки порой люди бывают несправедливы друг к другу, более того, жестоки. Однако, слава богу, сейчас не то время и эту дорогу строят не заключенные. Оттого и построят ее быстро. Потому как свободный труд имеет много преимуществ. Главное – это то, что человек здесь работает сознательно. Не все, конечно, есть и такие, как Аноха да Лука с их бражкой, но все-таки нормальных мужиков больше.

– Сейчас все по-другому, сейчас курорт по сравнению с тем, что было… – слышит он голос Ходенко.

– Ну какой же это курорт, товарищ майор? – ухмыльнулся Рудик. – Гляньте, зима на носу, а мы все в палатках живем… Где ж обещанные вами щитовые вагончики?

И тут началось.

– Про вагончики я не знаю, – встревает Серега Тулупов, – а то, что нам обещали удвоить пайку к зиме, это я помню.

– Да что говорить! – тут же подхватил Пустоляков. – У нас даже зимнего обмундирования нет. А по утрам уже зусман…

– Что-что? – не понял его Ходенко.

– Холодно, говорю… Так что мерзнем, как суслики.

Ходенко с досады бросает спиннинг.

– А ну цыц! Ишь раскудахтались… – прикрикнул он на бойцов. – Подождите – все будет. Дело в том… – Он на мгновение задумался. – Видите ли, ходят слухи… В общем, вас могут в любую минуту заставить свернуть все работы и перебросить на другой участок… Отсюда, я думаю, и вся эта волокита.

Братва в растерянности. Как же так? Они вроде уже и привыкли к этим местам. Что ни говори, а рядом поселок, куда можно сбегать за теми же конфетами. А то забросят куда-нибудь в глушь – и кукуй там до самого дембеля.

– Ладно, не журитесь… – увидев посмурневшие лица пацанов, произнес майор. – Я все-таки думаю, вы здесь и останетесь.

– Хорошо бы… – мечтательно проговорил Пустоляков.

Однако ошибался майор…

2

– В общем, так, соколики… Поступил приказ вас отсюда эвакуировать. Будем перебираться на другое место, – встав перед строем, объявил Ходенко. Видно было, эти слова дались ему с трудом. Что тут началось!

– Но почему? Кто велел? Ведь тут еще работы непочатый край! Зачем ехать куда-то?..

Братва шумела, и в этом шуме тонули их последние надежды.

– Все – ша! – не по-уставному гаркнул вдруг майор. – Коль велено – значит, будем выполнять…

Голос у него хоть и не слишком сильный, но напористый и часто в волнении срывающийся на фальцет.

– Но почему?..

– А потому! – бросил Ходенко. – Сказали, в другом месте трасса пройдет… – начал объяснять он. – Какие-то там изменения произошли в техническом проекте, будь они неладны… В общем, даю полдня на сборы, а после обеда и полетим…

– И далеко полетим? – это уже Аноха.

А ему-то что за дело, усмехнулся Володька. Все равно ведь работать не будет. Крыса! Оставить бы его здесь – нет ведь, полетит вместе со всеми. Вон он, гад… Так и сверлит своими цыганскими глазами майора. Прознать про все хочет. Лицо подвижное и будто бы копченое. Как всегда, верхние две пуговицы гимнастерки расстегнуты для фарса. Дескать, вот мы какие. А заставь его их застегнуть – так такой вой поднимет. И как его на зоне с таким характером не прибили? А ведь просил, однако…

– Далеко… Километров сто отсюда будет. А может, и того больше, – нахмурил свои мохнатые рыжие брови Ходенко.

Эти слова вызвали у Анохи протест.

– Все, баста, я никуда не полечу! – заявляет он. – Я что вам, раб? Я свободный уркаган…

– А ну, закрой свой рот, фраер набушмаченный! – сурово глянул на него майор. Видно было, что ему приходится не впервой иметь дело с такими, как Анохин. – Ишь какой смелый… Полетишь как миленький! А станешь со своими корешками бузить – я вам такое устрою!..

Но разве проймешь этим Аноху?

– Не пугай, начальник, – и не таких видали! – гоношится он. – Хочешь, давай вызывай конвой. Уж лучше зону топтать, чем по твоим болотам ползать…

Лицо Ходенко становится багровым.

– Эх, Анохин-Анохин!.. – покачал он головой. – И откуда только берутся такие, как ты? И сам не работаешь, и другим не даешь…

– А не хрен было меня в армию брать! – сверкнув самодельной фиксой, с деланым надрывом говорит он.

Ходенко едва сдерживает себя, чтобы не сорваться.

– Тебе по конституции положено отслужить, понял? – решается он на весомый аргумент. Но не на того он напал.

– Да плевал я на вашу конституцию! – визжит Аноха. – У нас есть свои воровские законы. По ним мы и будем жить. Правильно я говорю, пацаны? – поворачивается он к своим дружкам.

– А то!.. – небрежно сунув руки в карманы, преданно смотрит ему в глаза Шепелявый, который значится в списке отряда как рядовой Шепель, этакое длинное похожее на коромысло чудовище с лицом дегенерата.

Аноха переводит взгляд на Гузю: мол, а ты что молчишь?

– Ну да… плевали мы на все… – с готовностью подтверждает он.

У этого широкомордого ушастого парня, в отличие от Шепелявого, который слывет абсолютным отморозком, еще до конца не утратилось чувство самосохранения. Если и делает какую пакость, то с оглядкой – не то, что его дружки. Хотя и он будь здоров как шестерит перед Анохой.

– Вот так! – с вызовом смотрит на майора Анохин. – Короче, не полетим, и все.

И ведь точно не полетели бы, если б Ходенко не приказал бойцам силой втащить эту троицу в вертолет. Те кричали, брыкались, даже пытались кулаками махать – куда там! Сила она и есть сила. А здесь в основном люди сознательные, коль прикажут, могут и шею свернуть.

– Ну мы вам еще припомним это! – грозился Аноха. – Дайте только срок…

А вот Лукин вел себя в этой ситуации довольно разумно. Все равно ведь заставят, подумал он, и сам сел в машину.

…Но до того, как вертолетам подняться в воздух, оставалось еще полдня. Дав отряду команду собираться в дорогу, Грачевский решил сбегать к Эльге и предупредить ее, что они уезжают.

– Если майор будет спрашивать, скажи, пошел на вырубки, чтобы глянуть, не остался ли где инструмент, – перед тем как отправиться в поселок, сказал он Старкову.

Это выглядело вполне правдоподобно, потому как братва имела привычку разбрасывать казенное, так что походи по тайге – и ты всегда найдешь там и топоры, и ручные пилы, и запчасти от «Дружбы», не говоря уже о такой мелочи, как верхонки да солдатские пилотки.

У Эльги рабочий день начинался поздно, и потому она находилась дома. Увидев взволнованное лицо Грачевского, вся сжалась в комок.