Книга Любить нельзя ненавидеть - Ольга Герр

И тут меня осенило:

— Я создам между нами преграду — стену из духов, за которую ему не пробиться. Он будет видеть и слышать меня, даже ляжет со мной в одну кровать, но не сможет коснуться.

* * *

— Пора, — Корвин встал с кресла. — Пожелай мне удачи, Дамиан.

— Твоя жена коварна. Не жди легкой победы, — произнес советник.

Корвин замешкался у двери. Солнце коснулось горизонта — пришло время отправиться за выигрышем, но слова Дамиана заставили его усомниться в успехе.

— Думаешь, Эйвери приготовила сюрприз? — спросил он.

— Уверен в этом.

— Ничего, — Корвин повел плечами, — я объясню ей все, и наши отношения наладятся.

— Ты даже не знаешь, почему она сбежала.

Корвин отмахнулся:

— Да из-за каких-то девичьих глупостей. С женщинами вечно так: не поймешь, что у них в голове.

С этими словами он отправился в покои Эйвери. Сегодня он помирится с женой, завершит инициацию и уговорит девушку вернуться в Замок на скале. Задачи выполнимы. Так отчего же его мучает дурное предчувствие?

В спальне жены его ждала неожиданность — дымчатая полупрозрачная преграда колебалась посреди комнаты, деля ее на две равные части. Эйвери стояла по другую сторону завесы, прячась за нее как за ширму.

— Что это за дрянь? — нахмурился Корвин.

— Барьер духов. Тебе его не пересечь, — предупредила она.

— Посмотрим, — Корвин закатал рукава, но его магия оказалась бессильна. Попытки сломать барьер или проделать в нем брешь провалились. — А ты поднаторела в магии, — неохотно признал он.

— Благодарю. Я много практиковала.

Несмотря на барьер, девушка была как на ладони, точно их разделял кусок газовой ткани. Это издевательство — видеть ее и не иметь возможности коснуться. В эту минуту Корвин жалел, что его жена тоже теург. Лучше б была обычной девчонкой, зато только его.

— Мы договаривались спать в одной кровати, — заметил Корвин.

— Так и будет, — она кивнула в сторону ложа, скрытого балдахином.

Присмотревшись, он понял, что кровать тоже разделена барьером на две половины. Это уже перебор. Корвин в сердцах выругался. Вот тебе и примирение.

— Могу я хотя бы узнать, почему ты сбежала? — спросил он.

— Это очевидно: потому, что на меня напали. В Замке меня ждет смерть. От твоей руки.

— Чушь! Я бы никогда не причинил тебе вреда. Если не веришь, то подумай о том, зачем мне убивать теурга, без которого не получить доступ к благодати?

Эйвери упрямо тряхнула головой. Оставалось только гадать, что она там себе придумала или кто ее убедил в том, что он злодей. Корвин, конечно, не идеален, но убить Эйвери или причинить ей вред он бы не смог. Никогда. Более того, он лично придушит того, кто попытается. Он, видите ли, любит ее.

— Как мне доказать, что я тебе не враг? — он шагнул вплотную к барьеру. — Что мне сказать?

— Ничего, — покачала она головой. — Я больше не верю твоим словам. Ты слишком часто мне лгал.

— Чему же ты веришь?

— Поступкам. И тому, что видела собственными глазами. А я видела облако духов, душащее меня. В Замке было всего два теурга. И я духов на себя не насылала.

Корвину нечего было на это возразить. Он и сам голову ломал, как так вышло? Даже всерьез рассматривал вариант, что духи действовали по собственной воле. Правда, в исторических рукописях не нашлось упоминания о подобном, но всё когда-то случается впервые. Другого объяснения у него нет.

— Раз тебе нечего ответить, ложимся спать, — заявила Эйвери.

С этими словами она скинула с себя халат, оставшись в одной тонкой сорочке. Она нарочно? Корвин заскрежетал зубами. Мало того, что отгородилась барьером, так еще дразнит?

Девушка забралась под одеяло, жестом пригласив его лечь рядом. По другую сторону барьера, разумеется. Пришлось подчиниться. Он мог признать поражение и покинуть ее спальню, но Корвин не привык сдаваться. Первый раунд остался за Эйвери, но война еще не окончена. Он по-прежнему настроен победить.

Они лежали лицом друг к другу. Эйвери погасила свечи, но мягкий свет звезд проникал сквозь окно, очерчивая девичьи черты. Казалось, протяни руку и коснешься, но не тут-то было — проклятый барьер не пускал. Но он не мешал чувствовать тепло живого тела, аромат волос. Это была сущая пытка. Его дорогая женушка — извращенная садистка, с усмешкой подумал Корвин.

Девушка закрыла глаза и, кажется, уснула, но ему было не до сна. Он смотрел на нее, разрываясь между желанием обладать ею и страхом, что может потерять ее навсегда. По договору он и его люди могут провести в Озерном дворце всего три дня. Потом они обязаны уйти. Только Корвин не вернется в Замок на скале без жены.

Его душа надрывалась, терзаясь от боли. Неужели он опоздал? Неужели потерял все то чудесное, что могло быть между ними? И теперь любовь Эйвери навсегда для него утрачена. Разумеется, он заслужил ее дурное отношение. Он был нетерпелив и несправедлив, не ценил ее, но не со зла. Просто никто не говорил ему, что бывает иначе.

Почему она не замечает перемен в нем? Как донести до нее, насколько он изменился? Корвин ворочался всю ночь, раздумывая над этим. Он не уйдет, не сдастся. Еще не все испробовано. Наверняка есть способ. И под утро он его нашел.

Глава 24. Схватка теургов

Я долго не могла уснуть рядом с мужем. Притворялась спящей, чтобы он не догадался. В голову лезли всякие мысли. По большей части неподобающие. Например, вспомнились уроки Лэи. Я сказала ей, что не буду заниматься ничем подобным, но когда Корвин лежал так близко, захотелось повторить хотя бы поцелуй, который мне все-таки понравился.

В спасительный сон провалилась лишь спустя пару часов и то благодаря нервным потрясениям дня. Я устала. В первую очередь морально.

Утром проснулась раньше Корвина и потихоньку ускользнула, пока он еще спал. Находиться рядом с ним выше моих сил. Скорее бы истекли отведенные ему дни, и он навсегда покинул дворец. Я одновременно и радовалась его отъезду, и тосковала. Это ужасно раздражало. Так хочется ему поверить! Но где гарантия, что не обманет? Почему отношения обязательно должны быть такими запутанными и сложными? Я, если честно, вымоталась.

После завтрака обычно занималась магической практикой и решила не изменять привычкам из-за незваных гостей. Они и без того нарушили уклад дворцовой жизни. Это своего рода был мой протест их вмешательству.

Мои уроки проходили на уютном внутреннем дворике, окруженном двухэтажными террасами. Центральную часть двора занимало прямоугольное озеро. Я устроилась в позе лотоса на одном из его углов и сосредоточилась на призыве духов. С каждым разом получалось все лучше и лучше, но только не сегодня. Нынче даже родственные духи воды отказывались меня слушаться.