Книга Шпионами не рождаются - Игорь Атаманенко

Через много лет он случайно наткнется на разгадку…

Глава 16
НЕ БОГИ ГОРШКИ ОБЖИГАЮТ

Как только Самурай сообщил, что очередная партия горшков должна прибыть из Японии в порт Находку, Маслов немедленно вылетел во Владивосток.

Прибывшие контейнеры перегрузили с парохода на открытые платформы, и они стояли «под парами», чтобы отправиться в путешествие по нашей стране по Транссибирской магистрали. Дабы не насторожить японских экспедиторов, доставивших контейнеры, Маслов распорядился без проволочек дать грузу «зеленый свет».

В двадцати километрах от Находки платформу отцепили и, загнав ее в заранее подготовленный пакгауз, принялись осматривать контейнеры.

Удача! Один из них имел не предусмотренные для обычных контейнеров форточки, подобные щиткам, закрывающим иллюминаторы на кораблях. Странно, что таможенники не обратили внимания на эти демаскирующие признаки! Маслов, которого обуял азарт охотника, преследующего раненого зверя, распорядился немедленно вскрыть контейнер.

— Как! — возразил ему начальник управления КГБ по Приморскому краю, — а пломбы?! Их нарушать нельзя! Да и вообще, в отсутствие отправителя или получателя досматривать мирный груз иностранного государства запрещено. Вы, Леонид Иосифович, на карту ставите престиж страны — в моей практике это беспрецедентный случай, тем более, что вы находитесь на территории моей компетенции! Вопрос надо бы согласовать с Москвой…

«Иван Иваныч, — засмеялся Маслов, — ты сумеешь приготовить яичницу, не разбив яиц? Я — нет! А если серьезно, то вот она, Москва, перед тобой. Я преодолел девять часовых поясов, чтобы всю ответственность взять на себя! Какое еще согласование?! У тебя под носом курсируют горшки с форточками, а ты ни сном, ни духом! И вдруг вспомнил, что пломбы срывать нельзя! Ты где деньги получаешь?! В КГБ или…

Маслов осекся, поняв, что переборщил.

— Ну, я этого так не оставлю! — побледнел Иван Иваныч. — Напишу в партком Комитета, чтобы вас, Леонид Иосифович, там научили подбирать слова!

Маслов всегда испытывал чувство брезгливости к тем сотрудникам, кто в качестве своего самого сильного аргумента в споре использовал угрозу обратиться в'партком. Да и вообще, считал генерал, парткомы в системе КГБ нужны не более, чем священники в публичных домах.

Кровь ударила Маслову в лицо и, едва сдержавшись, он бросил вслед удалявшемуся к своей машине местечковому начальнику:

— Давай пиши. Я отвезу твою писульку, чего уж там! — И добавил, вспомнив, что, отправляясь в Приморье, получил благословение от самого Председателя: — Но знай, еще до того, как меня вызовут на партком, я поставлю в кадрах вопрос о твоем неполном служебном соответствии!

…Срезали пломбы, распахнули двери. По всей длине контейнера от пола до потолка сложены аккуратно упакованные ящики. Вскрыли первый… второй… десятый. В мягкой упаковке оказались расписанные японскими кустарями фаянсовые вазы.

«Неужели ошибка? — Генерал вытер платком лоб, покрывшийся испариной. — Не может быть! Нет-нет, не мог я так грубо ошибиться!»

Обернувшись, Маслов встретился взглядом с ехидно улыбающимся приморским начальником. Мгновенно взяв себя в руки, бесстрастным голосом спросил:

— Ну что? Уже написал? Давай сюда свою писульку!

В ответ Иван Иваныч снова отошел в сторону.

Досмотр продолжили. Аккуратно, чтоб не повредить, вскрывали все ящики подряд… Наконец, после того как поисковики вытащили наружу и распотрошили более пятидесяти ящиков, они наткнулись на фанерную перегородку, за которой скрывалось достаточно просторное помещение, размером с ванную комнату, загроможденное загадочной аппаратурой. Ну не контейнер — кабина космического корабля!

Экспертам, которых Маслов привез с собой из Москвы, предполагая, что дело придется иметь с радиоэлектронными штучками, потребовалось около шести часов, чтобы сделать предварительное заключение.

Это была сложная система, оснащенная блоками регистрации гамма-излучений и питания, накопления и обработки поступившей информации.

Кроме того, там находились термолюминесцентные дозиметры и фоторегистрирующая аппаратура. Система была абсолютно автономна, управлялась без вмешательства человека компьютером.

Внимательно изучив всю эту фантастическую аппаратуру, ученые-эксперты пришли к выводу, что в контейнере находится специальная лаборатория, способная собирать и накапливать информацию на всем протяжении пути от Находки до Ленинграда…

При более тщательном обследовании, проведенном уже в Москве, специалисты установили, что уникальная разведывательная система фиксировала наличие мест, где проводилась выемка атомного сырья, а также производственные объекты по его переработке. Она была способна «засечь» транспорт, на котором перевозились компоненты атомного производства, и даже определить направление его движения.

В местах наиболее интенсивного радиоактивного излучения автоматически открывались вентиляционные заслонки контейнера и производилась фотосъемка окружающей местности глубиной до нескольких километров по обе стороны железнодорожного полотна. Показатели излучений и фоторегистрации, счетчики километража давали возможность точно определять, где именно находится данный объект.

Таким образом, обнаруженная аппаратура позволяла скрытно «прощупывать» довольно обширное пространство вдоль всей Транссибирской магистрали, устанавливать и контролировать перемещение наших атомных объектов…

Генерал Маслов понял, почему в сопроводительных документах были заявлены именно вазы. Заяви «Сетику» о перевозке, скажем, бамбуковых циновок, и кто знает, как к контейнерам отнеслись бы русские грузчики, а фаянсовые изделия — товар хрупкий, требует особо бережного отношения: не кантовать, с горки не спускать! Очевидно, отправители рассчитывали, что, задекларировав в качестве груза легко бьющиеся предметы, они тем самым заставят наших рабочих проводить разгрузочно-погрузочные операции с особой осторожностью. А это — залог того, что ценнейшая аппаратура (нашими специалистами она была оценена в 200 миллионов долларов!) прибудет в пункт назначения в целости и сохранности. Конечно, фирма могла бы указать и бытовую радиоэлектронику — не менее хрупкий груз, также требующий деликатного обращения, но в этом случае не было никакой гарантии, что контейнеры не подвергнутся ограблению. Платформы-то открытые и неохраняемые…

Словом, все сработали неплохо, и те, кто придумал, и те, кто разгадал. Разумеется, и те, кто помог разгадать!

Лаборатория на колесах использовалась по следующей схеме: завершив пиратский рейд в глубь территории СССР, она из Гамбурга должна была переправляться в Штаты, а после снятия информации, ее доставили бы обратно в Японию, и все повторилось бы сначала. Установить, сколько оборотов проделала «карусель», не представилось возможным. Нам оставалось уповать на то, что до разоблачения и экспроприации лаборатории, в контейнерах находились только фаянсовые вазы. Должны же были истинные хозяева контейнеров сначала проделать несколько экспериментальных рейсов, а не лезть в воду, не зная броду!