Книга Обрученные холодом - Кристель Дабо

– Ой, да как же это! Коли госпожа Беренильда узнает, что я вас выпустила без ее соизволения, она меня со свету сживет! Я-то вас жалею, я ведь вижу, как вы тут со скуки помираете, одна-одинешенька. И потом, вы со мной вон как хорошо обходитесь: говорите «вы», слушаете, когда я чего рассказываю… Но вы уж войдите в мое положение… Не могу я… не могу, и все тут!

Офелия прекрасно ее понимала: Беренильда требовала от слуг беспрекословного повиновения. Если бы кто-нибудь из них предал ее, они все, без сомнения, были бы повешены.

– Да мне только и нужно, что зеркальце, – попросила она.

Горничная затрясла головой:

– Не могу, никак не могу! Хозяйка запретила вам…

– Да, она запретила большие зеркала. Но не карманные. Поймите, я же не пройду через карманное зеркальце, правда?

Писташ тотчас вскочила и оправила белый фартучек.

– И верно! Ждите, сейчас принесу!

Через несколько минут Писташ вернулась, держа прелестное карманное зеркальце в серебряной оправе, украшенной жемчугом, – настоящее произведение искусства. Офелия осторожно взяла его и села на кровать.

– Как по-вашему, где госпожа Беренильда принимает посла?

Писташ непринужденно засунула кулачки в карманы передника, чего никогда не позволила бы себе в присутствии хозяев.

– Важных гостей завсегда водят в Красную гостиную.

Офелия вызвала в воображении эту комнату, названную так по цвету своих великолепных экзотических ковров. Там было две зеркальных поверхности – зеркало над камином и застекленная задняя стенка шкафчика с серебром. Вот она-то и была идеальным тайником.

– Простите за смелость, а на что вам зеркальце? – с любопытством спросила Писташ.

Офелия улыбнулась ей и приложила палец к губам.

– Пусть это останется между нами, хорошо? Я на вас полагаюсь.

Под изумленным взглядом горничной, Офелия приложила зеркальце к уху, будто телефонную трубку. Через несколько минут ухо возникло на другом конце замка, в Красной гостиной, вынырнув из зеркальной стенки. И Офелия тотчас услышала насмешливый голос Арчибальда, который слегка приглушала дверца шкафчика.

– …Нелепая госпожа Серафина, которая так любит окружать себя смазливыми юношами. Вечер у нее был изысканно декадентским, но не хватало вашего блестящего остроумия! Мы сожалели о том, что вас нет с нами.

Арчибальд умолк. Раздался нежный звон хрустальных бокалов.

Потом зазвучал голос Беренильды. Увы, она говорила слишком тихо, и Офелия не могла разобрать слова, даже заткнув второе ухо.

А Писташ, стоявшая рядом с девушкой, пришла в полное изумление:

– Да неужто вы слышите все, что там говорится?! Вот так чудеса!

Офелия знаком велела ей замолчать – на том «конце провода» заговорил Арчибальд:

– Мне все известно, и именно этим объясняется мой сегодняшний визит. Газеты описали ваше состояние в таких мрачных красках, что мы уже сочли вас умирающей! И монсеньор Фарук, которому вообще-то несвойственно заботиться о чем-то, кроме своих развлечений, выказал тревогу по этому поводу.

Тишина. Вероятно, ему отвечала Беренильда.

– Да, я знаю, что наши писаки всегда преувеличивают, – раздался голос Арчибальда, – особенно когда их пером водит зависть. Однако я вынужден говорить с вами откровенно. Вы не очень молоды, и беременность в вашем возрасте может окончиться как угодно. Сейчас, Беренильда, вы особенно уязвимы. Ваш дом, каким бы комфортабельным он ни был, все-таки не крепость, да и слуг нынче подкупить нетрудно. Я уж не говорю о ядах, которые продаются на каждом шагу!

На сей раз Офелия расслышала в ответе Беренильды слова «благодарю, но…» и «племянник».

– Торн не может охранять вас днем и ночью, – с мягким упреком возразил Арчибальд. – Кроме того, я защищаю не только ваши личные интересы. Интендантство должно вновь открыть свои двери. В судах накопилось слишком много нерешенных дел, провинциальная полиция распустилась донельзя, почта работает безобразно, органы контроля перестали выполнять свои обязанности, и все воруют у всех. Как раз вчера Совет министров обсуждал и осуждал подобные нарушения.

Вероятно, Беренильда, раздраженная до крайности, заговорила громче. Теперь ее голос отчетливо слышался в глубине шкафчика с серебром:

– Ну так передайте эти функции кому-нибудь другому! Мой племянник не может единолично управлять всеми делами Небограда.

– Мы уже говорили об этом, Беренильда.

– Так чего вы добиваетесь, господин посол? Если бы я не знала вас достаточно хорошо, то подумала бы, что вы пытаетесь изолировать меня…

Арчибальд расхохотался так громко, что Офелия даже вздрогнула.

– О, Беренильда, за какого злодея вы меня принимаете?! А я-то воображал, что мы с вами прекрасно понимаем друг друга! И потом, что это за «господин посол»? Разве я для вас не Арчибальд, просто Арчибальд?

В Красной гостиной ненадолго воцарилось молчание, а затем посетитель продолжил, уже серьезным тоном:

– На самом деле я приехал для того, чтобы предложить вам перебраться ко мне, а Торну – вернуться в свое интендантство. Я беру на себя обязанность охранять вас и вашего будущего ребенка.

Офелия изумленно вытаращила глаза. Беренильда уедет к Арчибальду?! Торн вернется в интендантство?! Неужели они с тетушкой Розелиной останутся в замке одни?!

– Боюсь, я вынуждена отклонить ваше предложение, – сказала Беренильда.

– А я, со своей стороны, боюсь, что вынужден настаивать. Ибо таков приказ монсеньора Фарука.

Снова настала тишина. Офелии нетрудно было представить себе изумление Беренильды.

– Вы застали меня врасплох. Могу я позвать сюда племянника?

– Я как раз собирался просить вас об этом, моя дорогая!

Беренильда снова отошла от шкафчика так далеко, что Офелия перестала ее слышать. Однако девушка различила характерный звон колокольчика: Беренильда отдавала приказ лакею. Арчибальд едва успел вымолвить еще несколько банальных любезностей, как в Красную гостиную вошел Торн.

– Господин посол…

При первом же звуке этого голоса Офелия представила себе глаза своего жениха, такие же ледяные, как его тон. Она чувствовала, что Торн ненавидит Арчибальда.

– О, вот и наш незаменимый интендант! – воскликнул Арчибальд с неуловимой иронией. – У меня еще не было случая поздравить вас с помолвкой! Нам всем не терпится увидеть счастливую избранницу.

Офелия судорожно стиснула ручку зеркальца. Одно неосторожное слово из уст этого человека – и она навсегда потеряет покой.

– Моя невеста прекрасно себя чувствует там, где она сейчас находится, – отрезал Торн.

– Надеюсь, что так, – промурлыкал Арчибальд.