Книга Женское лицо разведки - Виталий Павлов

В октябре 1941 года Зоя Ивановна выехала в Швецию с мужем, который был туда направлен резидентом, а она его заместителем. За время более трехлетнего пребывания в Швеции Зое Ивановне пришлось решать самые разнообразные разведывательные задачи: от вербовки агентов в самой Швеции и связи с нелегалом «Антоном» в Норвегии до восстановления связи с агентурой в Финляндии, которая воевала с СССР на стороне Германии .

Еще во время своей работы в Финляндии Зое Ивановне в конце 1938 года поручались поездки в Норвегию для установления связи с нелегалом «Антоном» и передачи ему запасных документов и денег для разведчиков — членов его диверсионных групп. Тогда Зоя Ивановна была представителем Интуриста и могла под этим прикрытием свободно посещать соседние Швецию и Норвегию.

В тот приезд ей пришлось столкнуться с норвежской полицией и с трудом избежать срыва оперативного задания. Этот эпизод, ярко характеризующий разведывательные качества Зои Ивановны, представляет интерес.

Остановившись в гостинице в Осло, она должна была для вызова «Антона» на встречу посетить зубного врача и просить его сделать «шесть золотых коронок на передней челюсти». Это был пароль для вызова «Антона». Она проснулась рано утром. Врач принимал с десяти утра, и Зоя Ивановна решила не торопиться и прилечь еще отдохнуть перед ответственной встречей.

В десятом часу за дверью послышался топот ног нескольких человек и раздался стук в дверь. Это был директор гостиницы. Не открывая, Зоя Ивановна, сославшись, что не одета, предложила зайти минут через тридцать, часам к десяти. Ей надо было обдумать: чтобы мог означать такой визит директора.

В Норвегии гестапо чувствовало себя свободно. Нет ли в этом какой-то опасности для ее почты «Антону»? Ведь она везла ему шифры, паспорта. Зоя Ивановна колебалась. Не уничтожить ли их? Но тогда «Антон» лишится так необходимых ему паспортов и шифра. Паспорта нужны были для спасения разведчиков его групп от преследования гестаповских агентов, а шифры для связи с Москвой.

«Что же делать? Несколько раз сжимала рука пачку тоненьких листков шифра, но не набралась духа разорвать их. Кроме того, у меня в сумочке для группы «Антона» было шесть паспортов. В них спасение для группы «Антона». Нет, встречу с «Антоном» срывать нельзя. Засовываю паспорта за грацию, в левой руке сжимаю шифр, готовясь в случае чего сжевать его и проглотить. Нарушу данную мне инструкцию? Да, нарушу. Но любым путем надо передать «Антону» тайную ношу, которую запрятала на себе».[34]

Когда вновь явились посетители, Зоя Ивановна, распахнув дверь быстро вышла из комнаты и, загородив собой вход в комнату, разыграла шумную сцену возмущения. Из трех стоявших перед дверью мужчин один был, очевидно, из контрразведки, так как он показал какой-то металлический знак на отвороте костюма. Он попытался втолкнуть Зою Ивановну обратно в номер. Но безуспешно.

Громкие, гневные возражения против «такого возмутительного отношения» к Зое Ивановне как директору Интуриста. Громогласное заявление: «Мы в наших отелях не допускаем нарушения покоя наших гостей», привлекло внимание живущих в соседних комнатах людей, которые собрались вокруг.

Зоя Ивановна заявила, что немедленно покидает гостиницу, потребовала, обращаясь к директору, подать ее чемодан и демонстративно вышла. Взяв первое такси, громко сказала: «На вокзал!» Убедившись, что наблюдения за ней не было, она сдала на вокзале чемодан в камеру хранения и на другом такси направилась в район проживания зубного врача.

Обмен паролем с врачом и последующая встреча с «Антоном» прошли нормально, тем более что она знала Антона лично еще по прошлой работе в Центре. Освободившись от почты и ограничившись короткой беседой с «Антоном», Зоя Ивановна с облегченным чувством выехала поездом в Швецию, чтобы оттуда на пароходе вернуться в Финляндию.

Этот эпизод из недавнего прошлого, в котором ей пришлось проявить все свое мужество и хладнокровие, в Швеции вспомнился ей в связи с появлением «Антона». Но… только в шведской тюрьме.

Вынужденный бежать от гестаповцев из Норвегии, «Антон» нелегально перешел шведскую границу и был арестован шведскими пограничниками. Теперь гестаповцы требовали от Швеции передать его им.

Зоя Ивановна получила приказ организовать «Антону» помощь. Она через агентурные возможности организовала посещение «Антона» «представителем благотворительности» и, используя известный «Антону» пароль, передала совет «сознаться» в каких-то преступлениях против Шведской короны. Тогда шведы не должны были выдать его Германии как «преступника», подлежащего шведскому правосудию. Эта спасительная подсказка сыграла свою роль. «Антон» был осужден в Швеции на несколько лет тюремного заключения и в 1944 году смог прибыть в СССР.

В архивном деле Зои Ивановны, хранящемся во внешней разведке, нашел отражение и другой, очень болезненный случай, связанный с выполнением Рыбкиными поручения Центра в 1942 году.

В связи с возникшей острой необходимостью восстановления связи с очень ценным источником разведывательной информации в Германии резиденту Рыбкину предложили срочно подобрать агента на роль надежного курьера с выездом в Берлин.

Подбор такого кандидата оказался делом нелегким, но они смогли назвать как надежного кандидата только шведского коммерсанта под псевдонимом «Директор». Ему и было поручено задание.

Примерно через три недели Центр разразился гневной телеграммой, что их «Директор» оказался провокатором. Вся группа ценных агентов после его поездки в Берлин была арестована гестапо.

Рыбкины не могли согласиться с таким обвинением в адрес «Директора», резидент попытался доказать Центру правоту резидентуры. Такое упорство возмутило Центр. Рыбкин срочно был вызван туда и… не вернулся. Зоя Ивановна оставалась в одиночестве почти целый год, исполняя обязанности резидента. Она ничего не знала о муже, а поступавшие из Центра запросы, касавшиеся агентов, бывших на связи у мужа, давали понять, что в Центре его нет. Где же он мог быть? Она могла лишь гадать…

В 1944 году начались прощупывания настроения и планов финского правительства о их готовности выйти из войны с СССР. Этим занималась посол Коллонтай, а активно ей помогала Зоя Ивановна через шведские и финские связи своей резидентуры.

В первой половине 1944 года наконец-то прибыла замена. Зоя Ивановна выехала домой.

По прибытии Зои Ивановны в Москву в марте 1944 года там появился и ее муж, отозванный из армии, куда он был направлен в наказание за несогласие с оценкой Центром агента «Директора». Как выяснилось позже, в провале группы берлинских агентов был виноват действительно предатель, но другой. «Директор» честно выполнил поручение Рыбкина.

Работа Зои Ивановны в Центре сопровождалась продвижением по службе — начинала с начальника отделения, затем она стала заместителем начальника отдела и начальником отдела. До смерти Сталина. После этого она оказалась в опале, как и многие другие старые кадры. Ей предложили поехать начальником спецотдела в Воркутинский лагерь. Она согласилась и вынуждена была дослуживаться до пенсии на периферии по линии МВД.