Книга Древняя Ассирия - Михаил Мочалов

Двухуровневая галера имела очевидное преимущество перед одноуровневой: это было более компактное и ударопрочное судно, в два раза короче своего односкамейного предшественника (20 метров против 38).

О числе крупных кораблей в ассирийском морском флоте данных не так уж и много. Но известно, что однажды Саргон вытребовал у подвластных финикийцев флот в 60 кораблей.

Военные ритуалы. Пропаганда

Большинство ассириологов сходятся во мнении, что ассирийцы не вмешивались в религиозные традиции и ритуалы покоренных народов и не пытались их изменить. Можно было по-разному поступать с людьми, но враждовать с богами, даже чужеземными, никто не собирался.

Жизнь ассирийского царя была обставлена ритуалами различного рода. Например, в надписях Ашшур-нацир-апала II содержится упоминание об омовении царского оружия в Средиземном море после завоевания ряда сирийских городов. Подобный ритуал, если вспомнить, уходит корнями еще в шумеро-аккадские времена.

Походы и прочие военные действия в Ассирии начинались с обращения к оракулам, советов с астрологами и обязательного крупного жертвоприношения основным ассирийским богам. Жертвовались, как правило, овцы и быки. Гадали же по печени и другим внутренним органам, как то позже было в Древнем Риме. Особенно полагался на провидцев Асархаддон[169].

В состав армии входили жрецы barū, прорицатели. На врага могла насылаться порча; в литературе приводится фрагмент одного из ритуалов, который называется «ишкар тахази» и начинается так:

« [...] Когда царь на брань и на битву, ритуал таков. В день, когда враг на царя и на страну его [наступает], царь во фронт своего войска выходит, — землю ты подметешь, освященной водой окропишь, три переносных алтаря перед Иштар, Шамашем и Нергалом установишь, [...] 60 хлебов из полбы разложишь, жидкое блюдо из меда и топленого масла приготовишь, финики (и) муку рассыплешь, трех могучих баранов в жертву принесешь, мясо с лопатки, жир и вареное мясо разложишь, (на) кадильницу с кипарисовым ароматом поджаренную муку просыплешь, мед, топленое масло, вино, выжатое масло в жертву принесешь».

Затем, после принесения жертвы, ритуал продолжается:

«...Образ врага из сала изготовишь, его лицо бечевкой на спину ему повернешь...»[170]

Видимо, заставляя таким образом противника показать спину, символизировали и провоцировали его бегство. В завершение всего изображение врага уничтожалось водой или огнем.

В составе воинского ритуального поведения можно заметить и элементы освятительной, консекративной магии (очищение места жертвоприношения, очищение и освящение оружия), и практику жертвоприношений, и особые действия, связанные с унижением противника.

В целом можно восстановить следующую последовательность ритуалов на войне. Сперва царь обращается с запросом к оракулу (в основном это гадание по печени жертвенного ягненка), потом советуется с астрологами насчет благоприятного месяца и дня для начала войны, приносит жертву богам в главном храме своего города. Затем устраивается вышеупомянутый ритуал, проводимый одним из верховных жрецов храма. Наконец, после успешной войны проводятся ритуалы, свидетельствующие о поражении противника.

Военные кампании ассирийских владык объяснялись выполнением воли бога Ашшура. На поле битвы ассирийское войско выступало под штандартами Ашшура, а также Адада, Нергала, Иштар. Изображениями богов-покровителей сопровождались и детали вооружения. К примеру, на одном из фрагментов шлема, хранящихся в Британском музее, содержится изображение Иштар Арбельской[171]. Скорее всего, шлем носил либо воин «царского полка», либо солдат провинциального набора — уроженец города Арбелы.

Военный поход мог сопровождаться различными божественными знаками. Им, например, уделяется большое внимание в анналах Ашшурбанипала, где среди прочего рассказывается о явлении во сне царю Лидии Гигу бога Ашшура, который велел ему покориться ассирийской мощи, о явлении богини Иштар из Арбелы воинам Ашшурбанипала, которым она обещала помощь в переправе через разбушевавшуюся реку, о явлении той же богини одному из царских прорицателей, который «увидел» ее

«с луком в руке и острым мечом, обнаженным к бою»[172].

Психологическо-пропагандистской обработке служили царские дворцы. Стены их кишели рельефными раскрашенными изображениями сцен войны, напоминавшими вассальным правителям и послам о мощи Ассирии и плачевной судьбе ее врагов. Последние, как правило, изображались убитыми, бегущими прочь и захваченными в плен. И напротив, невозможно найти на рельефах убитых ассирийских воинов. Однако археологам известно, например, захоронение 1500 ассирийских воинов, павших под стенами осажденного Лахиша[173].

Дипломатия и разведка

Во внешней политике ассирийские государственные мужи использовали богатый арсенал.

Заключались многочисленные договоры — как с зависимыми государствами, чтобы закрепить их преданность сюзерену, так и с равноправными партнерами[174]. Второй стороной в ассирийских договорах выступали страны, племена и даже отдельно взятые месопотамские города (Вавилон, Ниппур и т.д.). Заключение договоров сопровождалось разного рода магическими и ритуальными действиями, зачастую — установлением памятных стел. Нарушение договора со стороны зависимого субъекта грозило ему полной потерей независимости, увеличением дани, угоном жителей в плен.

Важным дипломатическим способом были династические браки. Они являлись средством для удержания иноземных правителей в союзе с Ассирией, обеспечения их активной поддержки или, как минимум, нейтралитета. Таков, например, брак дочери Саргона и правителя Табала; позже, видимо, Синаххериб стал тестем египетского номарха Шешонка; наконец, общеизвестен факт выдачи дочери Асархаддона замуж за скифского царя Партатуа. С другой стороны, и чужеземные царевны не раз становились супругами ассирийских царей (знаменитая Шаммурамат, жена Синаххериба Накья, иноземные царевны в гаремах).