Книга Возникновение и устройство инквизиции - Генри Чарльз Ли

Инквизитор никогда не приговаривал к смертной казни, но просто лишал покровительства церкви закоренелого и нераскаявшегося грешника или рецидивиста. За исключением Италии нигде более сам инквизитор никогда не подвергал конфискации имущество еретика, но лишь констатировал наличие преступления, которое по светским законам лишало виновного права владеть собственностью. Инквизитор мог наложить в виде епитимии штраф, причем взысканные деньги следовало обратить на добрые дела. Он судил грехи и предписывал духовные врачевания, следуя внушению Евангелия, которое всегда лежало раскрытым перед ним. Инквизитор не был связан никакими законами и правилами, вызванные на его суд оказывались в его полном распоряжении. Он мало обращал внимания на человеческие страдания. А тот, кто сопротивлялся инквизиции, даже если ему удавалось отвести все подозрения, обвинялся в непослушании и в конце концов часто объявлялся недостойным снисхождения.

Юридические права инквизиции распространялись не только на еретиков, добровольно отступивших от догматов церкви. Все, кто давал еретикам пристанище, милостыню или покровительство, кто не доносил на них властям или просто не задерживал их, — все эти люди, как бы ни была известна их преданность католицизму, навлекали на себя подозрение в ереси, очиститься от которого они уже не могли никогда. Инквизиторы считали, что еретик может освободиться от ада, если он раскается, исповедует свои грехи священнику и получит от него отпущение грехов. Но отпущение грехов не освобождало от земного наказания.

Епитимии, обычно налагаемые инквизицией, не были очень разнообразны: чтение молитв, посещение храмов, строгое исполнение обрядов, посты, паломничество по святым местам, пожертвования на благотворительность. Были среди них и епитимии унизительные — наиболее позорным считалось предписание носить желтые кресты на одежде. Санбенито — одеяние еретика позднейшей испанской инквизиции — происходит от наплечника с крестами шафранового цвета, который надевали на осужденных, когда в праздники их выставляли у дверей церкви, чтобы своим унизительным видом они предостерегали народ от непослушания инквизиции.

Самое суровое наказание, исходившее от инквизиции, было тюремное заключение. Конфискация же была побочным наказанием и зависела, как и костер, от светских властей. Соборы в Нарбонне и Безье в начале XIII века предписывали временное или пожизненное изгнание еретика из страны, но эта мера наказания применялась редко, она упоминается лишь в приговорах, относящихся ко времени, когда инквизиция только разворачивала свою деятельность.

Хотя церковь и объявляла, что она с радостью принимает в свои объятия заблудших и раскаявшихся еретиков, но тем не менее обратный путь к ней был труден и почти невозможен. Раскаявшийся должен был месяцами и даже годами строго выполнять суровые епитимии, пока инквизитор не находил возможность освободить его от наказания. Еще до основания инквизиции, около 1208 года, св. Доминик обратил одного катара, по имени Понс Рожер, и наложил на него епитимию, текст которой дошел до нас. Она дает ясное представление о том, что считала церковь обязательным условием воссоединения в то время, когда она пускала в ход все средства, чтобы привлечь к себе еретиков, и не прибегала еще, кроме исключительных случаев, к насилию. Подряд три воскресения кающийся должен был являться обнаженным до пояса, и священник бичевал его на пути от городских ворот Тревиля до дверей церкви; он должен был отказаться от мяса, яиц и сыра во все дни, кроме Пасхи, Пятидесятницы и Рождества Христова, а в эти дни, наоборот, ему следовало вкушать все это в доказательство своего отречения от заблуждений. Два раза в год, по сорок дней каждый раз, он должен был воздерживаться от рыбы; кроме того, рыба, а также масло и вино запрещались ему три дня в неделю. Он должен носить монашеское одеяние. Ему предписывалось ежедневно ходить к обедне, а по праздникам и к вечерне; семь раз в день ему следовало молиться и, кроме того, десять раз днем и двадцать раз ночью читать «Отче наш». Он должен соблюдать самое полное целомудрие. Ежемесячно его ждал отчет перед священником, который следил за соблюдением предписаний; и такой образ жизни грешник должен вести до тех пор, пока его не освободят от епитимии. Всякое же нарушение епитимии превращало его в клятвопреступника и еретика.

Мы видим на этом примере, сколько различных видов епитимии мог соединять воедино духовный отец по своему усмотрению. Обычным условием епитимии было бичевание: часто оно подразумевалось, когда предписывались паломничества и посещение церквей. Соборы в Нарбонне и Безье в 1244 и 1246 годах, а также собор в Таррагоне в 1242 году упоминают о бичевании как о легком наказании, налагаемом на добровольно обращающихся и кающихся. Эта епитимия часто длилась годами — иногда до самой смерти несчастного, если инквизитор не желал положить ей конец.

Одной из самых легких форм наказания считалось паломничество, хотя идти на поклонение святым местам надо было пешком, а число этих мест было обыкновенно так велико, что обход их всех требовал нескольких лет жизни, в течение которых семья кающегося могла умереть с голоду. В одном случае паломничество в Компостелло было предписано более чем девяностолетнему старцу только за то, что он разговаривал с еретиками.

Паломничества, налагаемые инквизицией, делились на два разряда — большие и малые. В Лангедоке в случае больших паломничеств назначались Рим, Компостелло, Кентербери и Кельн. Малых было девятнадцать — к местным святыням Парижа и Булони. За какие преступления накладывались они, видно из приговора в 1322 году по делу трех обвиняемых, вся вина которых состояла в том, что они видели вальденских наставников в домах своих родителей, хотя и не знали, что это за люди. Чтобы загладить это прегрешение, кающиеся должны были посетить в течение трех месяцев семнадцать святых мест между Бордо и Виенной и принести из каждого места удостоверение о том, что они там были. В 1308 году осужденный был освобожден от хождения по святым местам ввиду его преклонного возраста и слабости, но ему вменили в обязанность посещать два раза в год все церкви «по месту жительства», в Тулузе. В первое время деятельности инквизиции назначалось паломничество в Палестину, куда кающиеся отправлялись в качестве крестоносцев. Но в 1242 или 1243 году папа запретил вербовать крестоносцев среди еретиков, а в 1246 году собор в Безье предоставляет на усмотрение инквизитора решение вопроса, должны ли кающиеся лично нести службу за морем, или они могут посылать вместо себя вооруженного человека, или же им стоит разрешить сражаться за веру против еретиков ближе к дому. Также по своему усмотрению инквизиторы могли определять срок службы крестоносца — обыкновенно он составлял от двух до трех лет и в исключительных случаях от семи до восьми. Возвратившиеся из Святой земли должны были предъявить удостоверение, скрепленное патриархом Иерусалима или Акры. Падение в 129! году Иерусалимского королевства вывело из обычая эту форму епитимии, хотя и в начале XIV века ее еще накладывали.

Эти наказания не затрагивали ни социального положения, ни репутации кающегося. Не таково было на первый взгляд несравненно более легкое предписание носить на одежде кресты — две больших холщовых нашивки шафранного цвета на спине и на груди. Кающийся должен был носить их постоянно, как дома, так и вне его, а когда они приходили в ветхость, заменять их новыми. Во второй половине XIII века крестоносцам, отправлявшимся за море, разрешалось на время похода эти кресты снять, однако по возвращении они должны были нашить их снова. В начале деятельности инквизиции это унизительное наказание обычно ограничивали сроком до восьми лет; но впоследствии его стали накладывать на всю жизнь, оставляя за инквизитором право при очевидном благочестии кающегося отменить епитимию. Так, например, на аутодафе 1309 года инквизитор Бернар Ги разрешил Раймунде, жене Этьена Го, снять кресты, которые она носила почти сорок лет.