Книга Принципы ведения войны - Карл фон Клаузевиц

Но даже в тех случаях, когда общей целью является уничтожение вооруженных сил противника, частные бои не обязательно имеют своей ближайшей целью уничтожение вооруженных сил.

Если вспомнить о многообразии частей огромных вооруженных сил и о множестве обстоятельств, влияющих на их использование, становится ясно, что бой такой вооруженной силы также должен требовать разнообразной организации. Для различных частей может, естественно, ставиться ряд частных целей, которые сами по себе не являются уничтожением вооруженных сил противника, но, безусловно, косвенно способствуют этому. Если батальону приказано выгнать противника с отдельной высоты, моста и т. п., тогда, строго говоря, захват любого из этих мест есть подлинная цель, а уничтожение вооруженных сил противника будет лишь средством или побочным делом. Если враг может быть изгнан лишь ложной атакой, цель все равно достигнута; но ведь эти высота и мост фактически занимаются только для того, чтобы увеличить потери вооруженных сил противника. Если такое случается на поле боя, то то же самое происходит, только в гораздо большем масштабе, на всем театре военных действий, где друг против друга стоят уже не две армии, а два государства, две нации, две страны. Здесь ряд возможных соотношений и, следовательно, возможных комбинаций гораздо больше, увеличивается и разнообразие распорядков.

Следовательно, по многим причинам возможно, что уничтожение сил противника не является целью частного боя, а только средством. Но во всех подобных случаях бой есть не что иное, как мера силы, и имеет ценность не сам по себе, а по своему результату, то есть его исходу.

Но соизмерение сил при очевидном неравенстве может быть произведено простым арифметическим подсчетом. В таких случаях не произойдет никакого боя, так как более слабый заблаговременно уклонится от него.

Следовательно, целью боя не всегда является уничтожение вооруженных сил враждующих сторон и часто может быть достигнута и вовсе без боя, а лишь постановкой вопроса о бое. Это объясняет, почему оказывались возможными целые кампании, которые велись с огромным напряжением, но где фактические бои не играли сколько-нибудь существенной роли.

Что так может быть, военная история доказывает сотней примеров.

Война обладает лишь одним средством — боем. Из единственности средства проистекает нить, помогающая рассмотрению предмета, так как она проходит сквозь всю паутину военных действий и связывает их воедино.

Мы рассматривали уничтожение неприятельских сил как одну из целей, которая может преследоваться в войне, ни слова не упомянув о том, какое значение следует ему придавать по сравнению с другими целями. Теперь мы постараемся определить это.

Бой есть единственная деятельность на войне; в бою уничтожение противника является средством достижения цели; это верно даже тогда, когда боя фактически не происходило, потому что уклонение от боя одной из сторон имело предпосылку, что такое уничтожение несомненно. Таким образом, уничтожение вооруженных сил противника лежит в основе всех военных действий.

Бой в крупных и мелких военных операциях является тем же самым, что уплата наличными в экономических сделках. Как бы ни была далека эта расплата, как бы редко она ни реализовалась, когда-нибудь ее час настанет.

Если решение с помощью оружия лежит в основе всех военных операций, из этого следует, что противник может любую из них парализовать удачным для себя боем. Не обязательно, чтобы это был бой, на котором мы строили свою кампанию. Тот же результат даст и каждый другой бой, лишь бы он был достаточно крупным; ведь каждый крупный военный успех, то есть уничтожение части вооруженных сил противника, влияет на все остальные части, понижая их общий уровень.

Таким образом, уничтожение вооруженных сил противника всегда является самым лучшим и эффективным средством, которому уступают все остальные.

Однако приписывать большую эффективность уничтожению вооруженных сил противника можно лишь при предполагаемом равенстве всех прочих условий. Было бы огромной ошибкой делать вывод, будто слепой натиск всегда победит мастерство и осторожность. Неумелая атака может привести скорее к уничтожению наших сил, а не сил противника, что, естественно, не в наших интересах. Наибольшая эффективность относится не к средствам, а к цели.

Когда мы говорим об уничтожении вооруженных сил противника, мы должны особо отметить, что ничто не обязывает нас ограничивать это понятие одними лишь материальными силами. Напротив, мы обязательно подразумеваем также и моральные силы, потому что они тесно связаны между собой и неотделимы друг от друга. Но именно в связи с уже упоминавшимся неизбежным влиянием, которое великий акт уничтожения (великая победа) оказывает на все остальные операции, этот моральный элемент наиболее неустойчив, если мы можем использовать это выражение, и легче всего распределяется по всем вооруженным силам.

Огромной ценности такого средства, как уничтожение вооруженных сил противника, противостоят расходы на это средство и связанный с ним риск, которых можно избежать, только используя любые другие средства.

Опасность этого средства заключается в том, что наибольшая эффективность, которой мы добиваемся, в случае неудачи обернется против нас со всеми ее худшими последствиями.

Поэтому другие пути в случае успеха не будут так дороги, а в случае неудачи менее опасны. Но это справедливо лишь при одном условии: эти методы применяются обеими сторонами. Если же противник выберет путь решительного боя, мы будем вынуждены встать на тот же путь. Теперь все будет зависеть от исхода борьбы на уничтожение; но, разумеется, ясно, что, ceteris paribus[15], мы в этом акте окажемся во всех отношениях в невыгодной ситуации, потому что наши намерения и наши средства были частично ориентированы на другие цели, а противник этого не делал. Следовательно, если один из двух воюющих твердо намерен искать важное решение с помощью оружия, тогда у него высокие шансы на успех, если он уверен, что противник не пойдет по этому пути, а станет преследовать иную цель. Каждый, кто ставит перед собой такую вот иную цель, поступает разумно лишь в том случае, если уверен, что его противник так же, как и он, не ищет крупных решений с помощью оружия.

Но то, что мы сейчас сказали о другом направлении целей и сил, относится к другим позитивным целям, которыми, кроме уничтожения сил противника, мы можем задаться на войне, и не распространяется на чистое сопротивление, избранное с намерением истощить противника. У чистого сопротивления нет позитивного задания, и, следовательно, пока мы в обороне, наши силы не могут отвлекаться на другие цели, так как им задано парализовать намерения противника.

Теперь надо рассмотреть обратную сторону уничтожения вооруженных сил противника, то есть сохранение наших собственных. Оба этих стремления всегда идут вместе и находятся в постоянном взаимодействии; мы лишь должны выяснить, какие будут последствия, если то или другое стремление получит перевес. Стремление уничтожить силы противника имеет позитивную цель и ведет к позитивным результатам, которые увенчиваются полным сокрушением противника. Сохранение наших сил имеет негативную цель, следовательно, ведет к сокрушению намерений противника, то есть к чистому сопротивлению, окончательной целью которого является такая затяжка продолжительности действий, которая истощит силы противника.