Книга "Танки, вперед". Курьезы танковой войны в битве за Ленинград 1941-1944 гг. - Илья Мощанский

Все остальные экипажи олтб, 86 и 118 отб тренировались на озере в погрузке и выгрузке по аппарелям, для чего 41-й отдельный инженерный моторизованный батальон (оимб) собрал и спустил на озеро 12-тонный паром. Тренировки шли с 20 по 25 сентября, и к концу тренировок экипажи уже удовлетворительно «водили» танки на плаву и лихо «загружались» на паром по аппарелям.

Политико-моральное состояние личного состава всех трех танковых батальонов НОГ (в оперативном подчинении командующего НОГ был также 1-й бронебатальон на БА-10 и БА-20, но он в операции не участвовал. — Примеч. авт.) было «здоровым, настроение приподнятым». Наши бойцы стремились как можно скорее переправиться на левый берег Невы и освободить Ленинград от блокады. Экипажи рот, которые были назначены для переправы в последнюю очередь — рота Т-34 из 118 отб и рота БТ-5–7 из 86 отб, — просили бросить их в бой первыми.

Однако укрепления противника и особенности местности делали задачу наших войск архисложной.

Германские войска, находившиеся в течение года на левом берегу Невы, имели здесь прочно укрепленный оборонительный рубеж. Все подступы на правом берегу и рубежи на левом берегу реки Невы противником были тщательно пристреляны артиллерийским и минометным огнем и хорошо наблюдались с левого берега из района 8-й ГЭС и Анненского. Подобные обстоятельства сильно затрудняли выбор подходящих исходных позиций на левом берегу реки Невы и действия танков после осуществления переправы.

Сама Нева в предполагаемом районе форсирования достигает ширины 400 метров и имеет крутые берега, недоступные для выхода танков. На всем участке форсирования имелся лишь один более или менее пригодный участок для выхода танков — на востоке в районе пристани по лощине вдоль узкоколейной железной дороги. Этот единственный выход был тщательно пристрелян противником. Скорость течения реки была довольно высокой и составляла около 1 метра в секунду.

Местность на правом берегу, который занимали наши войска, западнее и северо-западнее Невской Дубровки — лесисто-болотистая, с хорошими подступами для танков, с наличием «исходных и выжидательных позиций», укрытых как от наземного, так и от воздушного противника. Но крутость правого берега допускала паромную переправу танков лишь в отдельных местах, а именно:

а) переправу в 200 метрах южнее устья реки Дубровки — пристань Московская Дубровка;

б) Пески — пристань Анненское.

На левом берегу местность непосредственно у берега была захламлена разбитыми лодками и бревнами. Сама же болотистая почва с трудом давала возможность выгрузки танков с парома и затрудняла передвижение гусеничных боевых машин вдоль берега. К востоку от «обреза реки» местность была открытая, сплошь изрытая траншеями, в воронках от снарядов и авиабомб, к тому же заполненных водой.

Советское командование понимало, что в таких условиях передвижение и транспортировка танков возможна только ночью, а днем боевые машины могли поддержать пехоту лишь в качестве неподвижных огневых точек. Поэтому было принято следующее решение:

а) поддержать первый эшелон стрелковых дивизий главного направления ротой плавающих танков олтб (10 машин Т-38);

б) переправу танков начать по выходу пехоты на рубеж второй высоковольтной линии (однако обстановка заставила сделать это гораздо раньше);

в) после переправы танков на левый берег использовать их в качестве неподвижных огневых точек в системе обороны стрелковых дивизий на основных направлениях;

г) танки придавать: правофланговой 86 сд, действовавшей в направлении н/п Анненское — 86 отб; центральной 70 сд — олтб, левофланговой 11 осбр — 118 отб.

Таким образом, фланговым дивизиям намеревались придать пушечные танки, а центральной — пулеметные. Подобное решение вытекало из предположения о контратаках противника с флангов — из района 8-й ГЭС и Мусталово, что в ходе боев и подтвердилось. Однако впоследствии выяснилось, что успех сопутствовал только 86-й и 70-й стрелковым дивизиям (для 86 сд местом переправы был определен район Бумажного комбината, а для 70 сд — район устья реки Дубровки).

Операция готовилась очень тщательно. Наши танкисты и саперы выбрали и оборудовали (были улучшены спуски к берегу, а сам берег расчищен) два пункта паромных танковых переправ. Для танков активно готовились исходные позиции (экипажи рыли капониры и маскировали размещенные там танки). Командиры взводов и рот выбирали пути движения с исходных позиций на переправы, а механики-водители занимались изготовлением указателей маршрутов (стойки с указателями, покрашенные в белый цвет). В бинокли и стереотрубы БСТ наш комсостав тщательно изучал противоположный берег.

Ввиду того что пропускная способность каждой танковой переправы не превышала возможности одной танковой роты (10 танков) за ночь, с исходных на выжидательные позиции выдвигалась только одна рота от каждого переправляющегося батальона.

Выло определено, что за 30 минут до готовности 12-тонного парома (максимальной грузоподъемностью 14 т) из лодок А-3 (к движению) танки попарно выдвигались к нему, располагаясь на следующих рубежах: 2 танка — на пункт переправы (100 м от берега), 2 танка — на промежуточный пункт (400–500 м от берега), остальные — на исходных позициях. Таким образом достигалось рассредоточение боевых машин от артиллерийского огня противника и гарантировалась бесперебойная подача танков на паром.

После отплытия одного танка на пароме очередные подходили на свои места, ведомые связными-проводниками.

У парома должен был находиться старший по погрузке — танкист (помощник коменданта переправы), из лиц среднего комсостава. На противоположном берегу был приемщик танка — также средний командир (как правило, помощник командира переправляющейся роты по техчасти).

Связь командного пункта переправы с паромом по опыту 1941 года осуществлялась световыми сигналами при помощи «трехцветных карманных фонариков».

Вся подготовительная и организационная работа в основном была проведена командирами танковых и понтонных батальонов, а руководство осуществлялось оперативными группами АБТВ и инженерного отдела НОГ без участия командиров и штабов стрелковых соединений, коим были приданы танки и понтонные батальоны. «Стрелковые командиры» лишь ограничились отдачей необходимых приказов, что привело в дальнейшем к столь любимой русским народом импровизации.

25 сентября 1942 года 1-я рота плавающих танков олтб получила задачу по форсированию Невы в первом эшелоне.

В 03.30 утра 26 сентября подразделение из десяти плавающих танков Т-38 организованно выступило с исходных позиций и в 04.30 спустилось на берег.

При спуске в воду одна машина неожиданно сломалась, а у двух свалились гусеницы. Их потащили на исходные позиции, а 7 оставшихся танков в боевом порядке «развернутая линия» спустились в воду и поплыли на левый берег. В 70 метрах от берега один Т-38 наскочил на какой-то подводный предмет и затонул. Противник обнаружил наши боевые машины и открыл сильный артиллерийский и минометный огонь. Бронебойные пули, которые легко поражали наши Т-38, отправили на дно еще 3 танка. Оставшиеся три машины все-таки прорвались на левый берег и открыли стрельбу по противнику, но вскоре были подбиты. Паромы с пехотой первого эшелона задержались, и, чтобы не попасть в плен, экипажи поплыли обратно. Живыми на правый берег вернулись только 3 человека. У немцев было подавлено 2–3 легких пулемета и убито несколько автоматчиков[112].