Книга История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике - Джордж Фрэнсис Доу

Страдания негров во время морского перехода не поддаются воображению. Они гораздо больше европейцев подвержены морской болезни, которая часто ведет к их гибели, особенно среди женщин. Но еще менее выносимо отсутствие свежего воздуха. Для его допуска большинство невольничьих кораблей имеет в межпалубных помещениях пять-шесть вентиляционных отверстий около шести дюймов в длину и четыре в ширину по каждому борту. Кроме того, некоторые суда, один из двадцати, оснащены тем, что называют виндзейль. Но когда море штормит и идет ливень, возникает необходимость закрывать иллюминаторы и вентиляционные приборы. В отсутствие свежего воздуха в помещениях для негров становится невыносимо душно. Спертый воздух в результате испарений от тел становится вредным, а из-за неоднократного вдыхания вскоре порождает лихорадку и понос, которые, как правило, поражают многих людей.

Во время своих вояжей я часто был свидетелем фатальных случаев. Один пример даст некоторое представление, хотя и в небольшой степени, об ужасных страданиях рабов. Влажная и ветреная погода требовала закрытия вентиляционных отверстий и люков. Это вызывало понос и лихорадку среди негров. Когда они находились в таком положении, я часто спускался к ним, пока в их помещениях наконец не стало так душно, что находиться там можно было весьма короткое время. Не только излишняя духота делала их положение невыносимым. Палуба – пол их помещения – была покрыта кровью и слизью, образовавшимися в результате поноса. Все это напоминало помещение бойни. Не хватает воображения, чтобы представить столь ужасную и отталкивающую обстановку. Многих потерявших сознание рабов вынесли на палубу, где несколько из них умерло, другие восстановились с большим трудом. Для меня тоже положение оказалось почти роковым. Было слишком жарко, чтобы носить что-нибудь, кроме рубашки, но и ее я снимал, перед тем как опускаться вниз. Но, несмотря на это, побыв там лишь четверть часа, я настолько задыхался от жары, вони и отравленного воздуха, что чуть не упал в обморок. Лишь с посторонней помощью я смог выбраться на палубу. В результате я вскоре заболел от некоторого расстройства и лечился несколько месяцев.

Ситуации такого рода неоднократно возникают в течение вояжей, и часто в более драматической форме, чем та, что я только что описал, особенно когда рабы чересчур скученны. В данном случае это была не та ситуация – кораблю недоставало ста рабов к тому количеству, которое он мог вместить.

Один ливерпульский корабль однажды принял на борт в Бонни по меньшей мере семьсот негров. Во время транспортировки такого большого количества рабов было так тесно, что они были вынуждены лежать в два слоя. Это вызвало такую смертность среди них, что даже без небывалой штормовой погоды или большей продолжительности вояжа, чем обычно, погибло более половины из них до того, как корабль прибыл в Вест-Индию.

Чтобы получить представление о невероятно ограниченном пространстве, в которое запихивали большое число негров, приведу следующие характеристики этого корабля.

Согласно данным ливерпульской таможни, его водоизмещение составляло 235 тонн, ширина по бимсу – 25 футов, расстояние между палубами – 92 фута – было разделено на четыре секции таким образом:

Из помещений исключены описанные выше платформы от 8 до 9 футов ширины и такой же длины.

Невольничьи корабли обычно оборудовались таким образом, чтобы принять лишь одну треть или даже меньше негритянок, вышеназванные размеры помещения для которых ясно указывают на большую диспропорцию.

Естественно предположить, что учет собственной выгоды побудит собственников невольничьих кораблей не разрешать своим капитанам брать на борт больше негров, чем позволяют помещения корабля. Они должны быть достаточны, чтобы рабы свободно лежали в них или по крайней мере не терлись друг о друга. Как бы то ни было, но более разительного, полностью и заслуженно разочаровывающего примера корыстолюбия, чем приведенный выше, никогда не было. Вследствие ожидаемой премии – обычно причитающегося капитанам процента в 6 фунтов стерлингов со всех доставленных негров – судно сильно перегружается, что и влечет за собой столь тяжелые потери.

Место, предназначенное для больных негров, располагается под неполной палубой, где они лежат на голых досках. Поэтому часто кожа и тело тех, кто истощен, обдирается из-за качки корабля почти повсюду, начиная с выдающихся участков плечевого пояса, локтей и бедер, так что остаются кожа да кости. У некоторых, лежащих постоянно в крови и слизи, вытекающей из-под больных диареей так обильно, что обеспечить чистоту невозможно, кожа обдирается скорее, чем у тех, кто испытывает только трение от качки корабля. Мучительная боль, которую несчастные страдальцы ощущают из-за вынужденного пребывания в таком ужасном положении часто в течение нескольких недель, оставаясь живыми, не поддается ни воображению, ни описанию. Увы, не многие способны выдержать фатальное воздействие этого. Самое высокое искусство врача здесь бессильно: если наложить пластыри, они быстро смещаются в результате трения о доски корабля, бинты же негры в скором времени снимают и приспосабливают для других целей.

Врач, заходящий по утрам в межпалубное помещение для проверки состояния рабов, часто обнаруживает несколько трупов. В этом скоплении мертвые и живые негры часто скованы одной цепью. Когда это случается, обоих выносят на палубу и кладут на решетку, а затем живых негров отсоединяют от мертвых, которых выбрасывают за борт. Следует заметить, что врачи, принимающие участие в работорговле, часто вынуждены соглашаться на этот неприятный труд из-за нужды в деньгах. Приложение большого умения и забот может дать больным неграм некоторое облегчение, в то время как причины болезней – отравленный воздух и лежание в собственных экскрементах – остаются. Когда во время морского перехода лихорадка и дизентерия достигают апогея, лечение не приносит пользы.

Почти единственное средство, которым врач может воспользоваться, – это контроль над тем, чтобы пища для рабов готовилась как следует и распределялась должным образом. Известно, что при приближении кораблей к местам продажи принимаются меры к тому, чтобы придать неграм товарный вид при помощи ляписа, применяемого в отношении больных кожным лейшманиозом. Это, однако, приносит им лишь временное облегчение, поскольку болезнь особенно сильно проявляется, когда рабов сажают на растительную диету.

Чтобы обелить капитанов, занимавшихся работорговлей, утверждалось, что заболевшие рабы обычно кормятся с их стола. Однако большое число больных, появляющихся, как правило, одновременно, опровергает такое утверждение. Да и как бы капитан смог кормить половину рабов на корабле? Хорошо известно, что одновременно заболевают именно столько, а не один-два человека.

Потеря рабов по упомянутым выше причинам часто весьма значительна – известны случаи гибели половины, двух третей и даже более рабов. Во время одного вояжа до отхода от реки Бонни погибли не менее пятнадцати из них от лихорадки и дизентерии, вызванных заточением в помещения ограниченных размеров. На Подветренном Берегу рабы достаются с большим трудом, и их погибает меньше, чем в Бонни, Старом и Новом Калабаре, где их легче добыть. Причем последние лучшего качества по телосложению и привычкам.