Книга Дети Вечного Жида, или Увлекательное путешествие по Средневековью - Элкан Натан Адлер

В Мисре никогда не бывает дождя, но роса замечательна. Она ежедневно падает на землю, на сады и огороды Мисра, а от Булака на Ниле сады орошаются с помощью каналов. В Булаке есть место, где вы поднимаетесь по ступенькам, и на земле есть отметки, от одной ступени до другой, и, когда вода в Ниле поднимается, она заливает эти ступени, и люди судят, обильным ли будет урожай в этом году, умеренным или скудным. Вот как это делается: если вода заливает шестнадцать ступеней и не больше, значит, страну ждет голод, если она покрывает восемнадцать ступеней – значит, урожай будет средним, если двадцать – то урожай будет богатым, а если двадцать две – то это будет год небывалого процветания и дешевизны. Эту отметку Нил никогда не превосходит. Каждый день в Мисре объявляют, что Нил поднялся на такую-то высоту, а когда он перестает подниматься, царь в сопровождении большой толпы приходит сюда. Люди поют песни, бьют в бубны и играют на арфах, а султан начинает копать канаву, чтобы вода пошла в сады, и после этого его слуги тоже начинают копать, и вода разливается по всей стране и орошает весь Египет. Все это обычно происходит в конце августа.

VI

Евреи в Каире

В Мисре около восьмисот еврейских семей, примерно столько же караимских и пятьдесят самаритянских. Вы уже знаете, что караимы соблюдают письменный закон, а самаритяне – часть его, но все они – идолопоклонники. Самаритянский алфавит отличается от других; в нем нет букв א ,ה ,עִ или צ ,נ ,ח, и если мы произносим Я’агоб, то они произносят Ягоб. Имя Исаак они произносят как Иссак и т. д., и их закон и все их книги написаны их собственными буквами. Три раза в год они поднимаются на гору Геризим, где расположен их алтарь. Они приносят с собой золотую голубку и кладут ее на алтарь. Паломничества в Иерусалим они не совершают, поскольку называют гору Геризим Иерусалимской горой, и на Пасху приносят в жертву овцу, не ломая ее костей. Они живут в особом квартале и имеют свою собственную синагогу; субботу они соблюдают только до полудня, а потом занимаются своими делами. У караимов есть две свои синагоги, и хорошие евреи (раввинисты), которые, подобно нам, соблюдают письменный и устный законы, тоже живут отдельно и имеют шесть синагог. Султан подчинил всех евреев, караимов и самаритян одному еврейскому раввину, богатому, ученому и очень уважаемому. Его имя р. Соломон бен Иосиф. Он родился в этой стране, и его отец тоже был нагидом (духовным лидером еврейской диаспоры) и врачом султана. Нагиду подчиняются евреи во всех владениях султана; в уголовных и гражданских делах никто не смеет противоречить ему. Он имеет четверых судей, которых зовут: р. Иаков бен р. Самуил Рабах, р. Иаков аль-Фабуя, р. Самуил бен Ахил и р. Аарон Меппи; и двух чиновников по имени р. Иуда Аруба и р. Давид Альхамар, который содержит тюрьму. На второй день после моего приезда в Миср меня и нагида пригласил к себе р. Парисила из Розетты, который принял меня с большим почетом, и все потому, что в Мисре живет один еврей, торговец драгоценными камнями, по имени р. Моисей де Вилла. Риала, представивший меня ему, двадцать два года назад был у нас дома во Флоренции, и мой отец, будь же благословенна его память, с большим почетом принимал его у себя, особенно в нашем поместье Полверозо. Он запомнил доброе отношение моего отца и сообщил нагиду, что мы с отцом были когда-то очень богаты и владели состоянием, превышающим 100 тысяч дукатов, и очень сильно восхвалял нас. И с того дня мне пришлось сидеть в синагоге рядом с нагидом, между ним и судьями, а также я был вынужден много раз обедать у него; видя, что он в присутствии всех евреев оказывает мне почести, они также стали воздавать мне почести. Многие благородные люди, особенно р. Иаков де Баро, самый богатый и уважаемый человек в городе, и его отец, стали относиться ко мне так, как будто я был царем, и они приглашали меня в свой дом пообедать и выпить вместе с ними, испросив предварительно разрешение у нагида. Все это потому, что ни один человек не может приглашать к себе еврея отобедать и выпить после того, как нагид оказал ему честь, пригласив к своему столу. Никто не хочет, чтобы люди подумали, что он желает стать нагидом. Кроме того, нагид помог мне обрести милость главного драгомана султана, которого зовут Тагри Варди. Он по происхождению еврей, как я уже говорил ранее, и, когда я отправился из Мисра в Святой город Иерусалим, драгоман написал письмо иерусалимскому драгоману, а нагид написал письмо вице-нагиду, благодаря чему я был принят там с большим почетом, о чем я расскажу, когда буду писать об Иерусалиме. Драгоман не взял с меня налога, который платят все евреи, а вице-нагид предоставил мне дом, полный разных хороших вещей, в котором я и жил в Иерусалиме.

Среди евреев много уважаемых людей, особенно тех, о которых я уже упоминал. Советников, служащих у нагида, зовут: р. Самуил Рабах и р. Иаков, его сын, и р. Иисус Альхамар, р. Зедака б. Обри, р. Авраам по прозвищу Ученик, ибо, по его словам, он был учеником р. Моисея Фиси, р. Иакова аль-Фабуи, р. Сулеймана Инсо и особенно р. Самуила Рабаха и его сына. Он – великий человек, очень милосердный, и его очень любит царь. Он врач царя или султана, а р. Иаков, его сын, пошел по стопам отца. Ему 35 лет, он боится Бога и не знает греха; лучше их в Мисре нет никого. Они несколько раз, с разрешения нагида, с большим почетом принимали меня у себя в доме; здесь мой спутник Рафаил сильно напился. От р. Рабаха я получил список всех товаров, которые поступают в Египет дважды в год и которые неевреи развозят по христианским странам. Среди них 3300 различных товаров, в основном специи и лекарства. Мусульмане – плохие люди, которые грешат против Бога. Им можно доверять только потому, что они боятся правительства. Ни один еврей или нееврей не должен показывать на мусульманина указательным пальцем, иначе тот отрубит ему палец или вообще убьет того, кто показывал, прости господи. Не имеют они права посещать и мечети. Перед тем как зайти в мечеть, мусульманин должен помыться, и перед каждой мечетью имеется фонтан, где они пять раз в день совершают омовение; они соблюдают свою субботу в пятницу, но только в течение тех двух часов, когда молятся в своих молельных домах. У них в году два праздника, а постятся они тридцать дней один раз в году. Их пост похож на еврейский, и это о них писал автор молитвы «Алейну Лешабеа»: «Они тешат свое тщеславие, моясь пять раз в день, празднуя два раза в год и тридцать дней постясь».

VII

Мы уехали из Мисра 4 июля 1481 года, пусть будет воля Всемогущего, чтобы я достиг Иерусалима и выполнил свои обеты, и пусть Он позволит мне вернуться домой живым, веселым и спокойным. В тот же самый день, находясь в 5 милях от Мисра, мы увидели слева от дороги небольшую пирамиду, высеченную из одного камня, а напротив нее – сад, где выращивают специи. Я увидел в этом саду более сотни крошечных деревьев с тонкими ветками; их листья были столь же малы, как и листья эвкалипта, только зеленее и тоньше; в саду был фонтан с проточной водой, и этой водой каждый день опрыскивают эти деревья, а также землю под ними. Деревья, которые я видел, растут только в этом саду. Мусульмане уже пытались унести несколько деревьев вместе с землей и посадить их в другом месте, но они оставались живыми и полными соков только до тех пор, пока их поливали водой из этого сада, хотя бальзама почти не давали. Если же их опрыскивали другой водой, то они тут же засыхали. Бальзам изготавливают таким образом: снимают с дерева кору и срезают мелкие веточки, после чего бальзам стекает в небольшие сосуды, подставленные снизу. Сад огражден стеной, но каждое дерево охраняют пять человек, чтобы никто к нему не прикасался. Весь собранный сок раз в году доставляют к султану, и он раздает небольшие порции этого бальзама самым высшим сановникам государства; и, клянусь своей жизнью, я видел в доме драгомана небольшую часть, которую подарил ему султан. У драгомана был друг по имени Мухаммед, который работал дровосеком. Как-то раз он уронил на ногу топор и чуть было не отрубил себе большой палец левой ноги. Он помазал рану этим бальзамом, и через три дня она зажила, не оставив никаких следов. За всю свою жизнь я не видал ничего чудеснее этого бальзама. Он густой, как касторовое масло; и если кто-нибудь вам скажет, что привез этот бальзам в Тоскану, не верьте ему, потому что владеть им имеют право только самые высшие сановники, да и то не все.