Книга Индейцы Северной Америки. Быт, религия, культура - Джон Мэнчип Уайт

Вот, например, что входило в священную связку шамана из племени виннебаго: три выпотрошенные лапы черного медведя, которые использовались в качестве сумок, в них хранились различные травы; костяная трубка, обтянутая кожей с головы орла, со вставленными в нее маленькими перьями; сама трубка была вложена в чехол из шкурки выдры; шкурка выдры со вставленными в нее перьями, закрепленными у основания кусочком кожи с головы орла; две свистелки из тростника; раскрашенная сумка в форме миниатюрного, украшенного вышивкой мокасина с прикрепленной к нему ноговицей, в которой хранились травы; сверху сумка была прикрыта клоком шерсти бизона; четыре змеиные кожи; шкурка белой ласки, в которой были травы и тростниковая свистелка; шкурка бурой ласки с травами; два спинных фрагмента змеи; костяная свистелка; голова большого баклана; голова дятла; шкурка черной белки; две связанные друг с другом маленькие деревянные куклы; высушенная орлиная лапа с когтями, держащая пучок трав и окрашенное перо; глаз животного; фрагмент грудной клетки и зубы гнедой лошади, положенные в вытканный мешок; маленькая деревянная чашка и ложка; восемь красиво вытканных круглых кисетных мешочков, содержавших множество различных засушенных трав.

При помощи этой связки шаман совершал много разных «чудес». Многие его «фокусы» представляли собой ловкость рук и являлись чистой воды шарлатанством: например, он прятал в руке некоторые предметы, а потом «чудесным образом» извлекал их из груди или изо рта больного. Однако тут не было корыстного умысла; просто было очень важно, чтобы больной поверил тому, кто его лечит, что действия врачевателя приведут к выздоровлению.

В случае простых травм и недугов обходились без приглашения шамана. У индейской женщины, как и у современной домохозяйки, были свои собственные рецепты.

Она знала, какие средства применять против укусов вшей, клещей, блох, комаров и других вредных насекомых, которые порой делали жизнь в поселении невыносимой. Страдавших артритом и ревматизмом отправляла в баню. Она знала, какую оказать помощь при переломах, вывихах и растяжениях; какие использовать припарки при фурункулах и кровоподтеках, что и в каких дозах давать от дизентерии и при других, менее серьезных желудочных расстройствах, а также от головной боли. В ее аптечке были такие средства, как хинин, сассафрас, дурман, рвотный корень (ипепакуана), каскара, лесной орех, которые используются и сегодня; а в Мексике и Южной Америке использовали такие ценные средства, как кураре[47], эфедра (эфедрин), а также целый набор бальзамов и сладкой камеди.

Конечно, против ряда страшных болезней и шаман, и индейская домохозяйка были бессильны. Как мы видели в первой главе, возможно, именно страшная эпидемия выкосила людей культуры анасази – создателей прекрасных скальных зданий, а оставшихся в живых заставила покинуть родные места и уйти на юг – до Рио-Гранде. Возможно, по аналогичной причине погибла высочайшая цивилизация майя, располагавшаяся на полуострове Юкатан, включая район озера Петен-Ица. Да и сама Европа потеряла треть населения, когда по ней прошлась Черная Смерть. С появлением европейцев в Америке ситуация для коренного населения стала близкой к критической: ведь у них не было иммунитета против самых обычных болезней, распространенных в Европе, таких как ветряная оспа, корь, скарлатина и обычная простуда, и эти болезни унесли жизни огромного количества индейцев. Жестокие потери понесли коренные жители Америки также от гриппа, воспаления легких, туберкулеза, коклюша, дифтерии, сифилиса и других болезней, ставших настоящим бедствием для индейцев.

Наиболее смертоносными и разрушительными были две массовые эпидемии оспы в 1781 и 1837 гг. В 70-х годах XVIII столетия племена восточной части континента были уже в значительной степени покорены и ограблены белыми и вскоре должны были окончательно лишиться своей земли и имущества; однако племена Равнин в то время еще жили спокойной и процветающей жизнью. В 1781 г. эпидемия началась среди испанских поселенцев в Сан-Антонио в Техасе и стала стремительно распространяться на север; по пути она унесла множество жизней команчей, перекинулась за реку Ред-Ривер и достигла канадской границы, нанеся серьезный урон черноногим, крикам и ассинибойнам; от нее также очень сильно пострадали арапахо, шошоны и кроу. Всего эпидемия унесла жизни 130 000 индейцев; численность многих племен сократилась наполовину; полностью вымерли многие поселения.

Эпидемия 1837 г. имела столь же страшные последствия. Ее распространили по всей Миссури торговцы алкоголем и экипаж судна, принадлежавшего Американской меховой компании. Последние заразили индейцев, приходивших на пристань, чтобы продать или обменять шкуры и кожу. Как и в 1781 г., большинство индейцев не догадывалось, что неизвестная болезнь является заразной, поэтому они не старались держаться подальше от зараженных судна и шкур. Также они не смогли удержаться от искушения нападать на охваченные эпидемией поселения, в результате чего заражались через добычу, захваченную у своих беспомощных противников, а также через их скальпы. Баня не помогала, а наоборот, только усиливала жар и агонию; есть много душераздирающих рассказов о том, как индейцы топились в реке, прыгали вниз со скал или перерезали себе горло, чтобы избежать ужасной боли и не дожидаться страшной и мучительной смерти. Черноногим, сумевшим восстановиться от прошлых эпидемий, на этот раз был нанесен смертельный удар. Очень тяжелые последствия имела эпидемия и для пауни, хидатсов, дакотов и ассинибойнов. Арикары потеряли 2000 человек из 4000. Племя манданов было уничтожено практически полностью. Из 1600 членов племени в живых остался лишь 31 человек; они буквально доползли до поселений родственных им хидатсов в поисках пристанища и защиты. Кроу и шошонам удалось остаться почти невредимыми. Пережив ужас невидимой смертоносной болезни 50 лет назад, на этот раз они спешно снялись и ушли высоко в горы под защиту благотворного и чистого горного воздуха.

Развивалась бы новая история Америки по-другому, не будь этих эпидемий? Пришлось бы молодому американскому государству, только что взявшему под полный контроль восточную часть континента, столкнуться с более серьезным сопротивлением индейцев Равнин, моральный дух которых был бы выше, а численность больше? Конечный результат был бы, безусловно, таким же. Остановить продвижение белых людей на запад было так же невозможно, как остановить Джаггернаут[48].

Но индейцы сохранили бы больше сил и энергии, что позволило бы им в значительно большей степени мобилизовать свои внутренние духовные силы в наступавший период, когда они оказались морально сломлены и потерпели полное и окончательное поражение. А так в 70–80-х гг. XIX в. белые солдаты и переселенцы столкнулись с ослабленным противником, которого они без особых усилий просто презрительно отшвырнули в сторону со своего пути.

Смерть и загробная жизнь

В разгар эпидемий индейцы, жившие на Равнинах и в южных районах Канады, привыкли к видам обезлюдевших сел и горам трупов, лежавших по всему поселению. Однако каково было в целом отношение индейцев к уходу из жизни, непосредственно к смерти, а также к умершим?