Книга Уголовный розыск. Петроград - Ленинград - Петербург - Валерия Пименова

Но едва начали затихать новогодние гулянья, как 3, 4 и дважды 5 января 1946 года снова на Васильевском острове были ограблены четыре женщины и один мужчина. С потерпевших снимали пальто, теплые кофты, хорошую обувь, перчатки и, конечно, отнимали деньги и карточки.

Сотрудников милиции перевели на усиленный вариант работы. С толкучек приводили людей, продававших вещи, похожие по описанию на те, что были отняты на Васильевском острове. По всему городу усилили патрулирование, но… Было задержано немало всякой шпаны, но грабителей среди них не оказалось.

Черенков был очень встревожен ограблением 4 января 1945 года гражданина Лебедева. Вчерашний фронтовик не струсил перед тремя грабителями, ограбить себя не дал, но один из преступников ударил его рукояткой нагана.

Это уже было очень серьезно: в банде появилось оружие, а значит, рано или поздно они пустят его в ход.

Бандиты же резвились вовсю. Их союзником была темнота. В то время хорошо были освещены только центральные магистрали Ленинграда, а глухие улочки и закоулки тонули во мгле — после блокады система уличного освещения в городе только-только начинала восстанавливаться.

И тут добавилось еще убийство гражданина Стрекалова на проспекте Майорова, 9 (ныне Вознесенского). Это достаточно далеко от Васильевского острова, и убит был несчастный ударом ножа. Черенков, его подчиненные и руководство ленинградской милиции потеряли сон и покой. А по городу уже поползли слухи о неуловимых бандитах.

9 и 12 января снова последовало два ограбления и убийство фронтовика Корзуна. С пиджака убитого бандиты, что называется, с мясом сорвали орден Красной Звезды. Корзун был убит ножом. Убийство было совершено на углу Фонтанки и проспекта Майорова. Все сходилось на том, что Стрекалова и Корзуна убили одни и те же бандиты, но имели ли они отношение к банде с Васильевского острова?

13 января на Петроградской стороне выстрелом из нагана был убит, а затем ограблен гражданин Спиридонов. Черенков после осмотра места происшествия, бесед с мало что видевшими свидетелями сделал однозначный вывод: все эти преступления совершила банда с Васильевского острова. Бандиты почувствовали, что их ищут, сменили район «работы».

19 января вечером преступники напали на гражданина Смирнова, но тот оказался человеком не робкого десятка, да и проходивший мимо гражданин Акимов не спасовал. Бандиты бросились бежать и на ходу несколько раз выстрелили в сторону смельчаков.

В тот же вечер озлобленные неудачей бандиты на Гатчинской улице затащили в подъезд возвращавшуюся с занятий девушку и пытались снять с нее пальто. Но и тут им не повезло: на шум вышел капитан 2 ранга Мещеряков. Он моментально оценил ситуацию и, не задумываясь, бросился на бандитов. Отлетел в угол Смирнов, засиял шикарный фингал под глазом у Биюткина, но… прогремел наган отскочившего в сторону Волкова. Боевой офицер, прошедший всю войну, был убит бандитом. Девушка выскочила на улицу, стала громко звать на помощь…

Через три дня на углу 6-й Красноармейской и Международного (ныне Московского) проспекта при попытке проверить документы у трех мужчин был убит постовой милиционер Иван Федорович Беляев.

Криминалисты сделали однозначный вывод: Беляев, Мещеряков и Спиридонов убиты из одного и того же оружия.

В это время из одной из больниц поступила информация о смерти гражданки Левкоевой, которая была зверски избита и изнасилована.

Но у веревочки в страшной серии убийств и грабежей все же появился кончик. 4 февраля 1946 года крепко перепившие Волков, Ефремов и Иванов решили переночевать в школе на переулке Каховского на Васильевском острове. Проникнув в один из классов, троица поленилась даже сходить в туалет. Нагадили тут же, в классе, в дальнем от себя углу.

Утром спящих бандитов обнаружила уборщица школы и достаточно бесцеремонно выгнала их из школы. Больше того, встретив учительницу, спешившую на работу, попросила помочь ей сдать негодяев в милицию.

Навстречу женщинам шагал милиционер 30 отделения милиции Новиков, обходивший свой участок. По просьбе женщин он догнал всю троицу и потребовал у бандитов документы.

Паспорт оказался только у Ефремова, который вручил его Новикову. Едва взглянув на документ, милиционер положил его в карман. Троица очень походила на лиц, описание которых имелось во всех отделениях милиции.

Новиков потребовал следовать за ним в отделение. Бандиты загалдели, что им надо на работу, пытались уговорить милиционера отпустить их, но Новиков был настроен решительно. Пришлось идти в отделение.

По дороге Ефремов с Ивановым все время пытались отсечь милиционера от Волкова. При повороте на Железноводскую улицу им это на какой-то момент удалось, и Волков смог выстрелить в спину милиционеру…

Отважный милиционер, прошедший всю блокаду, был убит.

В его кармане нашли паспорт Ефремова и тут же организовали засаду в квартире, где тот проживал. 6 февраля Ефремов пришел домой и был арестован. При личном обыске у него нашли набор ключей и отмычек, документы одного из потерпевших. На первом же допросе Ефремов понял, что может попасть под суд как бандит, и стал сдавать своих подельников.

Надо сказать, что накануне убийства милиционера Волков пытался отдохнуть в комнате у Николаевой. Приперся он туда пьяный, поздно ночью, и сосед Николаевой, Козлов, в дом его не пустил. Тогда разгневанный Волков выстрелил через дверь. Козлов был легко ранен. Он-то и рассказал следствию о Николаевой и ее «малине».

Между тем сообщники Волкова, сданные Ефремовым, один за другим оказались в кабинете у Черенкова. Вслед за Ефремовым взяли Иванова. Работницы школы, свидетели убийства Новикова, слышали, как он говорил милиционеру, что паспорт у него в прописке в 22 отделении милиции. Там его и задержали 8 февраля. Тогда же были задержаны Луговской и Биюткин. На свободе оставались Волков и Смирнов.

Наконец 13 февраля при попытке ограбить гражданку Безменову был задержан Волков. Причем задержали его не сотрудники милиции, а рабочие одного из заводов Васильевского острова. Вчерашние фронтовики крепко накостыляли зарвавшемуся сопляку и доставили в отделение милиции. Там при обыске у него и нашли наган, из которого он убивал людей.

Криминалисты тут же отстреляли его в лаборатории и его пули сравнили с пулями, выявленными на всех убийствах, совершенных преступниками.

Волкову теперь можно было предъявить обвинения в самых тяжких преступлениях — бандитизме и умышленном убийстве людей.

Последним взяли Смирнова. При аресте у него изъяли пистолет с полной обоймой. Эксперты-криминалисты сделали однозначный вывод: бандит его в ход не пускал. Он долго врал по поводу его приобретения, но, скорее всего, купил его у кого-то из таких же уголовников, которых в Ленинграде тогда было немало. Возможно, что он действительно не знал имени продавца. При таких сделках не принято интересоваться паспортными данными.

Пистолет Смирнов приобрел конечно же не для стрельбы по воронам, но пустить его в ход ему не дали сотрудники милиции. 25 февраля 1946 года на прием к Черенкову неожиданно попросилась… Николаева, которую незадолго до этого выслали за постоянные административные нарушения (систематическое пьянство и тунеядство) в Ярославскую область. Явилась она более чем вовремя. К ярославским коллегам уже ушел запрос о ее задержании и этапировании в Ленинград. Жизнь в Ярославской глубинке пришлась Николаевой настолько не по вкусу, что она самовольно уехала в Ленинград и хотела через Черенкова добиться реабилитации за счет сдачи всей банды Волкова. Но ее ждало горькое разочарование: все участники банды уже сидели в тюрьме и, кроме Волкова, уже давали признательные показания. Николаевой тут же предъявили обвинение в пособничестве бандитам и взяли под стражу.