Книга Assassin's Creed. Ересь - Кристи Голден

Отряд Жанны спустился с холма, радуясь, что они прибыли на место назначения. Иоланда Арагонская сдержала слово, Габриэль лишился дара речи при виде огромного количества повозок и телег с провиантом и прочим армейским скарбом, которое наводняло лагерь. Здесь были телеги, забитые мешками с крупой, нагруженные большими бочками, по всей видимости с сушеной рыбой и мясом. Но большинство заполняли овцы, клети с курами и свиньями; несколько коров и ослов были привязаны к бортам телег.

– Жанна! – Они обернулись на знакомый голос, это был герцог Алансонский. Его лошадь приближалась легким галопом. – Посмотрите, что я привез вам!

– Мой дорогой герцог! – обрадовалась ему Жанна. – Бог милостив и щедр!

– А вместе с ним Иоланда Арагонская, – дерзко улыбаясь, парировал герцог. – Сам Орлеанский бастард приехал встретить вас. Завтра твоя армия выступает маршем на Орлеан.

– Вы с нами не поедете? – Лицо у Жанны вытянулось.

Герцог Алансонский метнул взгляд на Габриэля и тут же перевел его на Жанну.

– Я отвечаю за обоз с провиантом, – сказал он. – Вы же не думаете, что ослы сами дойдут до Орлеана? Придется их вести до Луары. К тому же я обещал англичанам не участвовать в битвах, пока не будет полностью выплачен выкуп за меня, поэтому не смогу сражаться с вами бок о бок. – И, улыбаясь, добавил: – Пока. Хочу сказать, что я приехал сюда не один, со мной пара ребят, думаю, вы будете счастливы их увидеть.

Двое пеших солдат приближались к ним размашистым шагом. Жанна растерянно обернулась. И вдруг она замерла, ее синие глаза широко распахнулись. Она крепко сжала висевший на шее мешочек. К удивлению Габриэля, глаза Жанны наполнились слезами, а рот растянулся в широкой радостной улыбке.

– Жан! – крикнула она. – Пьер!

Несмотря на тяжелые доспехи, она спрыгнула с лошади и побежала навстречу братьям. Было много смеха и слез, по-братски они ерошили ее короткие волосы и называли самым красивым мальчишкой на свете.

– Мы получили твое письмо, – сказал Пьер, младший из братьев. – Мама расплакалась, да и у папы был такой вид, что слезы вот-вот брызнут из глаз.

Габриэль написал под диктовку Жанны трогательное письмо, которое она отправила родителям по прибытии в Шинон. Она очень переживала, что покинула семью, и чувствовала себя виноватой.

– На груди у сердца я храню кольцо, которое они мне подарили, и еще кое-какие дорогие мне вещицы, – сказала Жанна братьям, касаясь мешочка, который появился у нее на шее в Шиноне. – Они меня…

– Конечно простили! И они любят тебя, – поспешил заверить ее Пьер. – Они и нас благословили присоединиться к тебе.

– Ты стала знаменитостью! – воскликнул Жан. – Люди приходят посмотреть, где родилась Жанна Девственница. Мы хорошо зарабатываем на жильцах.

– Это хорошо! После того как я напугала папу с мамой, я так рада… – Жанна медленно обернулась в ту сторону, откуда донеслись громкие крики и смех.

Проследив за ней взглядом, Габриэль увидел группу солдат, которые стояли в окружении женщин разного возраста, одетых вполне благопристойно. Но лица… в их лицах было что-то неприятное и подозрительное, даже когда они улыбались и гладили солдат по плечам и груди. Один из солдат дернул шнуровку на платье женщины, нагнулся и поцеловал ее в шею под одобрительный гогот товарищей, которые тоже времени даром не теряли и разбирали красоток по своему вкусу. И вдруг Габриэль понял, что происходит.

Но Жанна, несмотря на ее невинность, поняла это раньше его.

– Именем Бога! Здесь не будет бесстыдниц! – крикнула она и выхватила из ножен меч.

Меч вспыхнул белым огнем – так ярко, что Габриэлю пришлось зажмуриться. Юноша не успел прийти в себя, как Жанна, с поднятым мечом, в сверкающих на солнце латах, уже бежала к группе мужчин и женщин, охваченных похотью. В какой-то миг Габриэль испугался: ему показалось, что в ярости Жанна перебьет всех женщин, посмевших осквернить Бога.

Но Жанна, которая предпочитала вдохновлять воинов, а не рубить англичан мечом, никогда не смогла бы этого сделать. Она развернула меч и била плашмя, получить серьезные ранения никто не мог, и все же Габриэль поморщился, понимая, что удары причиняют ощутимую боль и оставляют заметные следы.

Женщины с криками пустились врассыпную, а одна – белокурая ровесница Жанны, которую можно было бы назвать красавицей, не будь она такой грязной и с таким тяжелым взглядом, замешкалась, глядя на Деву с открытым ртом, потом развернулась, подобрала юбку и бросилась бежать.

У Габриэля перехватило дыхание. Неужели возможно, чтобы шлюха…

Жанна развернулась, потрясая мечом, к оставшимся стоять солдатам:

– А вы! Они – бедные женщины, гонимые в распутство голодом и отчаянием. И вы не опозорите ни их, ни своих тел, которые Господь создал по своему образу и подобию! Запомните это!

Солдаты – крепкие, бородатые, с проседью в волосах, возвышавшиеся над Жанной, облаченной в новые сверкающие доспехи, – отступили и поспешно закивали.

– Хорошо. Видите вон то знамя? – Жанна показала в сторону белого пятна, маячившего на расстоянии нескольких ярдов. – Где знамя, там и священники. Увидите знамя, идите к нему и исповедуйтесь. – Солдаты не сдвинулись с места, и Жанна яростно потрясла мечом. Он продолжал сиять огнем, но Габриэль понял, что ни солдаты, ни шлюхи… ни даже Пьер и Жан не видели этого сияния, хотя и чувствовали исходившую от меча силу. И только та белокурая девушка… – Ступайте немедленно! – приказала Жанна солдатам.

И они пошли.

Герцог Алансонский, как ни старался, не смог скрыть улыбки.

– Осторожно, Дева, – весело произнес он, – не сломайте меч о спину одной из этих красоток.

Жанна бросила на него сердитый взгляд.

– Вам тоже следует пойти и исповедоваться, – сказала она.

Герцог Алансонский запрокинул назад голову и громко рассмеялся.

Но все же отправился вслед за солдатами.

Туман окутал Саймона, когда в шлеме раздался голос Виктории:

– Глазам не верю: Жанна д’Арк мечом Эдема разгоняла шлюх!

– Это одна из устоявшихся легенд, – сказал Саймон. – Честно говоря, я считал ее вымыслом. Мне думалось, будто это герцог Алансонский распустил шутку, что она сломала меч о спину одной из этих женщин.

– Оказывается, это исторический факт. Я рада, что Жанна примирилась со своей семьей, хотя сейчас я беспокоюсь о ее братьях.

– Родители Жанны с большой долей вероятности могли иметь гены Предтеч, но они не проявились в ее братьях так ярко, как в Жанне. Мать Жанны, Изабелла Роме, была независимой женщиной и совершила паломничество, полное опасностей. А отцу Жанны приснился сон, будто его дочь сбежала с солдатами. И он велел сыновьям утопить ее, если такое в действительности случится.

– Что? – По голосу Виктории чувствовалось, что слова Саймона ее поразили.