Книга Боевая некромантка жизни - Анатолий Дубровный

– Ага, – согласилась Листик и точно таким же голосом, как перед этим её подруга, добавила: – А следы должны были быть обязательно! А вкусной задней части нет, потому что на неё может кто-то покуситься, пока вепрь занят выглядыванием из-за скалы. Вот!

– А искры из глаз? Это что? Неотъемлемый признак клыкастого кабана? – поинтересовался улыбающийся Суритэн, ещё и заверивший Листика, что не будет подкрадываться сзади к её вепрям, с целью проверить насколько они вкусные. Листик кивнула и пояснила:

– Ага! Так ведь красиво же.

– Это неотъемлемый признак клыкастого кабана без задней части. Искрами он компенсирует отсутствие такой важной части тела, а может, ему стыдно, что у него уже отъели эту вкусную часть, и он так отвлекает внимание, – серьёзно начала Кираниэль. Закончила девушка, уже хихикая, при этом глядя на Суритэна, словно намекая – вот кто позарился на самую вкусную часть кабана, несмотря на все свои обещания. Реакция юноши последовала незамедлительно:

– Да ну вас!

Гуртрурэн только качал головой, всё это слушая, поглядев на дочь, он собрался что-то у неё спросить, но та опередила отца:

– Они всегда такие, – и привлекая к себе внимание подружек и их друга, произнесла: – Но сюда мы пришли не для того, чтоб пугать Пещерных медведей. Отец, Листик хотела спросить у тебя – что тебе известно о гибели моей мамы?

Страж ворот задумался, он понял, что именно это является основной целью посещения городских ворот этой шебутной группой друзей и что намерения у них более чем серьёзные. Немного помолчав, Гуртрурэн начал рассказывать:

– Воительницы, как и городская стража, стоят вне кланов, не над ними, а вне. Понятно, что кланы не потерпят над собой чьей-либо власти, но предоставленные сами себе – передерутся. При этом возможны два варианта: в городе останется так мало жителей, что он перестанет быть городом, будет большая разрушающаяся пещера; во втором случае, власть захватит клан победитель, но и при таком раскладе население города катастрофически уменьшится. А стража и воительницы как бы усмиряют аппетиты лордов. А это не всем лордам нравится. Если стражу, которая не только следит за порядком, но и охраняет город, лорды ещё как-то терпят, хотя и стремятся ослабить, то воительницы – им как кость поперёк горла. А тот случай, когда погибла моя жена, а твоя мама… – голос старшего стража ворот дрогнул, и он замолчал. Молчали и его слушатели, только Гиналла нахмурилась и сжала кулаки. Гуртрурэн, тоже нахмурившись, продолжил рассказывать, теперь он говорил короткими рублеными фразами:

– Тогда старшая воительница в сопровождении своих лучших бойцов отправилась в горы. Зачем? Этого я не знаю. Моя жена была одной из лучших. Вот она тоже пошла. Они не вернулись. Воительницы потом нашли их изрубленные тела, а глаза… Глаза были таким же, как были у Гиналлы. До этого у моей девочки были нормальными, а потом она вдруг ослепла! В тот день ослепла!

Гуртрурэн замолчал, а Гиналла обняла своего отца, словно пытаясь утешить или отвлечь от тяжёлых воспоминаний. Кираниэль вопросительно посмотрела на Листика, и девочка произнесла:

– Глаза! Он ослепил воительниц, а потом их уже слепых убили! Что рассказывали те воительницы, которые нашли своих подруг?

Вопрос был адресован стражу ворот, но он не ответил, скрипнув зубами, спросил сам:

– Кто он?! Кто?!

– Некромант, – коротко ответила Листик и пояснила более подробно: – Очень сильный некромант. Чёрное заклятие, что он сотворил, накрыло воительниц, и они ослепли. Они бы и так умерли, но те, кто хотел их устранить, спешили. Чёрное заклятие не действует сразу, оно выпивает силы, разрушает ауру. Смерть неотвратима, но наступает не сразу. Так что ещё нашли там, где погибли воительницы?

– Только их, – глухо произнёс Гуртрурэн и, подумав, добавил: – Мне та воительница, что стала старшей, рассказывала, что даже слепые её подруги оказали сопротивление. Там было много крови и это была не кровь её товарок, при том, что это было место основной битвы. А девушки были убиты в другом месте, они туда отступали, сражаясь вслепую.

– Ага, – понимающе кивнула рыжая девочка, – нападавшие унесли своих погибших и раненых товарищей, унесли всё, что могло указать – кто это был. А кровь… В горах её нечем смыть, тем более с шероховатых камней. Тогда, когда погибли воительницы, не было ли потерь у одного или нескольких из ваших кланов? Ну, там, раненые, убитые?

Стаж ворот задумался и пожал плечами:

– Мне не до того было – погибла моя жена, ослепла дочка. Почему она ослепла? Ведь она была здесь, в доме-пещере воительниц, под хорошей охраной! Никто к ней не мог и близко подойти, чтоб наложить заклятие!

– Кровь, – коротко ответила Листик и, увидев, что её не поняли, объяснила: – Заклятие некроманта можно накладывать не подходя к жертве. Но оно очень энергоёмкое и его сотворить может только очень сильный некромант. Этим заклятием можно накрыть жертву и издали, как бы прицеливаясь. А оно, я имею в виду заклятие, цепляется к тому, на кого направлено (бывают и ошибки, промахи, но редко), но тут оно попало в цель, то есть в мать Гиналлы, а потом ударило и в носителя крови своей жертвы. Заклятию-то всё равно, оно попало в цель и стремится её гарантировано поразить, а то, что цель состоит как бы из двух частей, далеко отстоящих друг от друга…

– Листик, откуда ты это знаешь? Такие вещи могут читать только на старших курсах или магистратуре! – удивилась Кираниэль, и высказала догадку: – А-а-а… Твои преподаватели-некроманты с тобой отдельно занимались, как со всеми нами мэтр Иртувель? Да?

– Не-а, этого мне не рассказывали, – отрицательно покачала рыжей головой девочка и дала исчерпывающее объяснение: – А откуда знаю? Знаю и всё, вот помню! А вот откуда, не знаю!

Гуртрурэн машинально покивал, думая совсем о другом, и продолжил рассказывать:

– Вот так я остался один с моей девочкой. Я не мог ей уделять много времени, вы же понимаете – служба. Но каждую свободную минуту я проводил с ней! Что я ей мог дать, кроме своей любви? Помочь её горю я ничем не мог, но я старался научить её всему, что умею сам.

– Эта учёба дала очень хороший результат, мало кто смог бы драться на равных когда она была слепая, но теперь… Я с уверенностью могу сказать – Гиналла лучший боец вашего города! – заявила Листик, вызвав скептическую улыбку опытного воина. А девочка, улыбнувшись, в свою очередь предложила: – А давайте попробуем, а? У вас же в страже есть кто-то, кто умеет фехтовать лучше всех. Пусть Гиналла с ним сразится!

Девушка посмотрела на отца, и тот, снова улыбнувшись, сказал:

– Моя жена была лучшей, если дочь унаследовала способности своей матери, то…

Гуртрурэн не договорил и, пригласив всех идти за собой, начал спускаться в караулку. Там были только стражи, обсуждающие выход и поспешное бегство Пещерных медведей. Сами стражи за ворота не выходили, поэтому страшных чудовищ не видели. Поскольку Гуртрурэн и его гости были на балконе над воротами, то их попросили рассказать, что они видели – так ли страшны эти чудовища, как их описывали воины клана Пещерных медведей.