Книга Дело ГКЧП - Валентин Варенников

Стабильная обстановка, в свою очередь, привлекла бы и инвестиции иностранного капитала. Характерно: Клинтон продлевает коммунистическому Китаю режим наилучшего экономического благоприятствования! И не просто коммунистическому Китаю, а Китаю, который в 1992 году раздавил выступления студентов на центральной площади в Пекине (что, кстати, правильно сделал), а в 1993 году подавил выступления в Тибете.

А у нас десятый год идут по пути так называемой демократии» развалили по требованию и в угоду Западу Советский Союз, за последние годы размыли все коммунистическое, раздавили Советы, расстреляли парламент России, порвали с международным рабочим и коммунистическим движением, — и что же мы получили от Запада за все это усердие? Практически ничего! Продолжаем пребывать на третьестепенном уровне, в графе нестабильных стран мира с непредсказуемыми перспективами. А чтобы стратегическое ядерное оружие не могло представлять опасности для США, Клинтон принимает необходимые меры, о чем говорит его визит в Россию и недавний — в Прибалтику. Никто никогда не был и не будет заинтересован в развитии и укреплении России. Наоборот, будут стараться окончательно захомутать нашу Отчизну и командовать. Клинтон приказал к 31.08.94 г. вывести все наши войска из Эстонии — и мы покорно выполняем это требование.

Хочу подчеркнуть — все, входившие в состав ГКЧП, не имели амбиций на власть, большую той, которую уже имели. И никто эту большую власть и не получил в течение 19–20 августа 1991 года. У всех уже была чрезвычайно большая власть. А потом, это люди высокого долга, личной порядочности, для которых государственное, общественное — превыше всего. Никто не мог и помышлять зариться на президентскую власть — это обвинение выглядит неуклюже, в чем, надеюсь, Суд уже убедился (и это будет подтверждено в ходе допроса свидетелей, я уверен в этом). Наоборот, намеревались всячески помочь Горбачеву с учетом его трусливой и бездеятельной натуры, может быть, умышленно бездеятельной. А после установления порядка в стране, в т. ч. в народном хозяйстве, Горбачев по окончании своего отдыха мог и должен был вернуться на прежний трон, но уже в новых, более благоприятных для страны и для него условиях. И никто Горбачеву в этом не мешал. И хотя сегодня все это звучит глупо (Горбачева надо было решительно отстранять от власти любым путем), но все было именно так.

Вернемся в 1985 год. Все ринулись поддерживать идею всестороннего совершенствования нашей жизни: экономики, демократии, внешнеполитического курса, т. е. поддерживали перестройку. «Холодная война» заставляла народ беспокоиться о сохранении мира на земле, недопущении вооруженного столкновения. Все эти идеи, изложенные руководителем страны Горбачевым, были восприняты народом с большим энтузиазмом. Тем более что отдельные просветы от таких шагов по улучшению жизни народа уже конкретно просматривались в непродолжительный период руководства страной Ю. Андроповым.

Уверовав в эти идеи и, следовательно, в Горбачева, все, как это было заведено, пошли за ним фактически вслепую, считая его достойным и верным народу лидером. Как это было, например, тридцать лет при Сталине.

В 1985 году в стране произошел взрыв демократии. Именно взрыв, а не преобразования с разумной подготовкой к ним народа и его всесторонним информированием. Первоначально внешне все казалось эффективным, вроде и правильным, прогрессивным. Якобы в этот период обеспечивалась гласность.

Вместе со взрывом гласности и демократии было якобы позволено говорить (выступать) всем и обо всем на равных: как тем, кому незаконно в прошлом запрещали это делать, так и тем, кто законно преследовался за соответствующие нарушения и преступления, т. е. не только инакомыслящим, но и уголовно наказуемым. Все всплыли! Взрыв так называемой демократии поднял все и всех со дна нашего общества. А социальное дно, как известно, есть в любом государстве.

Неопытному человеку, тем более нашему простому, доверчивому труженику, обычному обывателю в хорошем смысле слова, вдалбливалось, что он, как часто говорили Горбачев и Яковлев, вдохнул воздух свободы. И это внушали методически, постоянно, с напором всеми средствами массовой информации. В действительности же в этой мутной воде политиканы делали свое дело.

Какое же дело делали «архитекторы перестройки» со своими «прорабами»? Главное — провести четкую селекцию: в одном случае — кого допустить к так называемой демократии, а фактически к программе реставрации капитализма, т. е. тех, на кого можно было опираться; во втором случае — кому в этом отказать, а может, и дать по рукам, чтобы не мешал развиваться, так сказать, «естественному объективному демократическому процессу», как любил говорить наш генсек, т. е. по рукам давали тем, кто был против реставрации капитализма.

Но, говоря о демократическом процессе в обществе, целесообразно взглянуть на демократизацию в высшем в то время органе страны — ЦК.

При Сталине в здание ЦК можно было свободно пройти, предъявив партийный билет.

При Горбачеве разрешение на то, чтобы выписали разовый пропуск (при наличии партбилета), давал лично заведующий отделом. Но самое главное — обстановка в ЦК была такая гнетущая, душная, что не хотелось туда приходить. Царила какая-то всеобщая подозрительность, напряженность. Даже разговаривали с посетителями (да и между собой) скованно, не по-человечески, с оглядкой.

И все это посеял Горбачев — «великий демократ». В итоге проводимой политики в стране и партии наступает гиперполяризация политических сил, в основе которой лежало полное перераспределение средств массовой информации и высоких трибун. Кто их раньше имел и выступал за Конституцию (пусть даже с ошибками и нарушениями), тот полностью лишался этих средств и соответствующих возможностей. А тот, кто якобы олицетворял демократию, но выступал против Конституции, против сохранения Советского Союза, против Советов, против социализма, за капитализм и, следовательно, за обнищание трудящихся, падение престижа, авторитета, государственной безопасности, суверенитета и обороноспособности страны, — тот получал широкую дорогу и все средства массовой информации для обеспечения своих действий.

Из года в год, начиная с 1985 года, у нас в стране становилось все хуже и хуже. Казалось, что давно надо было бы принимать меры, и в первую очередь лично к нему, Горбачеву, и к тем, кто непосредственно организует развал страны. Выражением необходимости таких мер были протесты, которые высказывались, и не один раз, в республиках, в областях, на производствах, на пленумах ЦК КПСС, на съездах народных депутатов. Настроение и возмущение народа, несомненно, доходили и до него. Следовательно, это доходило и до будущих членов ГКЧП. Они, конечно, аккумулировали информацию. Но Горбачев с помощью Яковлева, очень хитро и умело маскируя свою стратегическую цель, скрываясь за бутафорной демагогией о социализме, продолжал вместе со своими соратниками идти прежним предательским курсом. Новые инъекции радужных обещаний в воспаленное сознание народа — и Горбачев опять получает вотум доверия и продолжает вести страну к рубежу, на котором все перерождается, переходит в необратимые разрушительные процессы. Еще раз подчеркиваю этот очень важный вывод.

Для полного и правильного представления о моих переживаниях, о моем внутреннем состоянии в то время (а я уверен, что это переживали почти все мои соотечественники) я прошу Суд выслушать еще один довод. Оценивая сложившуюся обстановку, внутренне каждый из нас, людей, тертых жизнью, чувствовал, что должно произойти что-то тяжелое. Некоторые прямо говорили, что все идет к государственному перевороту. И что для организаторов таких действий было очень важно «спрятать концы», т. е. представить события в таком свете, когда главный смысл всего происходящего, именно сам государственный переворот, был бы скрыт от общественности. А смена социального строя прошла бы под лозунгами социализма и Советской власти. А потом можно было бы и сбросить эту декорацию о социализме и Советах.