Книга Гейши. История, традиции, тайны - Джозеф де Бекер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помимо естественных смертей, многие юдзё совершают самоубийства вместе со своими возлюбленными. Происходит это по многим причинам, но главными являются невозможность построить семейное счастье и финансовые трудности. Такие двойные самоубийства назывались синдзю (心中 тайные уголки души), но в годы Кёхо (1716—1736) судья Оока Этидзэн-но Ками (которого называют японским Соломоном) выразил мнение, что если слово «синдзю» прочесть в обратном направлении, то получится тюсин ( 中心 — верность), и йство мужчины и женщины на любовной почве верностью. Почему впредь он приказал называть подобные самоубийства атаидзини ( 相對死 — смерть по совместному соглашению).
Позже г-н Коидзуми Якумо (Лафкадио Хёрн[1 Хёрн Л а ф к а д и о (1850—1904) — писатель, переводчик, просветитель. В 1889 г. Лафкадио Хёрн, к тому времени уже известный в США журналист и публицист, прибыл в Японию. Здесь Хёрн натурализовался под именем Коидзуми Якумо и женился на японке. Вся последующая жизнь литератора прошла в соответствии с японскими обычаями и традициями. Среди наиболее известных произведений о Японии, помимо «Бликов незнакомой Японии», можно назвать «С Востока», а также книгу «Попытка интерпретации» (1904). (Ппиме'ч. пер.)])в своих «Бликах незнакомой Японии» (Т.1)приводит очень интересный пример синдзю.
В прежние времена жил хатамото[2 Х а т а м о т о — наиболее привилегированный слой самурайства, непосредственные вассалы сёгуна. (Пр^ме'ч. пер.)] по имени Фудзиэда Гэки, вассал сёгуна. У него был доход в 5000 коку риса в год[3 Коку составляет примерно 150 кг риса. Это среднегодовая потребность одного человека. (Прим. пер.)] — большие деньги по тем временам. Но он влюбился в обитательницу Ёсивара по имени Аягину и захотел на ней жениться. Когда сюзерен приказал ему выбрать между долгом и чувствами, любовники тайно пробрались в фермерский дом и совершили самоубийство.
Память об этом событии сохранилась в популярной песне, где говорится:
Кими-то нэяру ка госэнгоку тору ка
Нан-но госэнгоку-то нэё.
(Еще раз оказаться рядом с ней или иметь 5000 коку?
На что мне эти коку? Я хочу быть с ней.)
Согласно «Тото кофунси» («Записки о древних могилах Восточной столицы») Дзёкандзи, храм в Минова в районе Ситая, был местом погребения юдзё из Ёсивара. Когда всех тайных проституток Эдо переправили в Ёсивара, их стали называть байдзё (賣女一проданные женщины). Изначально тела этих женщин и других тайных проституток предавали земле только в этом храме, но со временем их стали хоронить и в других местах, как и лицензированных юдзё. Далее в книге повествуется.
На этих кладбищах встречалось много могил юдзё, совершивших самоубийство со своими любовниками. На могильных камнях были выбиты описания мечей, которыми они убили себя, а также их возраст и имена. Есть что-то настолько жуткое и сверхъестественное в этих безжалостных надписях на серых замшелых памятниках, что у досужего зеваки стынет кровь, и он покидает это мрачное место с твердым намерением больше никогда сюда не возвращаться. В периоды Гэнроку (1688—1704) и Сётоку (1711—1716) синдзю, или двойные самоубийства клиентов, и дзёро стали настолько популярны, что дзёроя (публичные дома) были вынуждены в целях самосохранения выставлять тела и мужчины и женщины в течение трех дней на Нихомбаси. Неприкасаемые, или эта[1 В Японии к неприкасаемым (эта — оскверненные, грязные или буракумин — жители специальных поселений) относились в первую очередь люди, занимавшиеся разделкой туш животных и соприкасавшиеся с кровью. Ранее они проживали в специальных обособленных поселениях (токусю-бураку), куда не могли входить другие люди. (Примеч. пер.)], затем хоронили их и разносили рассказ об этом по улицам Эдо. Тех, кто совершил синдзю, хоронили как собак. Их руки и ноги были связаны вместе, а тела, завернутые в циновки, сбрасывали в общие могилы. Обитатели дзёроя верили, что в результате этого духи умерших не будут посещать дома, где закончили свой земной путь[2 Поверье гласит, что привидений животных не бывает.].
Храм Дзёкандзи в Минова и Дотэцу[3 Сейчас называется Когандзан саходзи и находится на Сёдэнтё, 36 в Асакуса.] на берегу (Нихон цуцуми) были раньше единственными местами, где хоронили юдзё из Есивара, которые умерли в период действия их контракта и не имели никого, кто бы позаботился об их останках. Со времен Реставрации правила, регулирующие деятельность кварталов проституток, изменились и похороны юдзё на этих кладбищах стали редкостью.
Могилы знаменитых куртизанок Така-о из дома Миурая и Усугумо расположены на кладбище Дотэцу. Могила Усугумо известна как нэкодзука (кошачий холм). На 25 октября 1893 года пришлась 233-я годовщина смерти Така-о, по поводу которой в храме состоялась пышная религиозная церемония, где присутствовали толпы обитателей Ёсивара.
На могиле Така-о написано:
Саму кадзэ-ни
Мороку-мо кицуру
Момидзи кана
Увы, бедные кленовые листья, сорванные и разбросанные холодным ветром!
Каритаку означает временное пристанище для ведения дела после уничтожения Ёсивара пожаром. Когда случалось такое несчастье, хозяева публичных домов обращались к властям за разрешением организовать каритаку, и, как говорят, их просьбы всегда удовлетворялись, даже если от огня пострадала только часть квартала.
Довольно долго пожары обходили стороной Ёсивара, но в 1862 году (29 мая) более половины публичных домов сгорело дотла, и по соседству с Фукагава было организовано каритаку. Пока дело велось на временной территории, публичные дома не всегда строго соблюдали все правила и традиции, и случалось, что под видом стремления к упрощению процедуры функции публичных домов выполняли даже чайные дома. При таких условиях в карманы содержателей публичных домов попадало больше денег, чем обычно, а бизнес заметно оживлялся с наплывом гостей, привлеченных новизной условий и местоположения. Поэтому в периоды застоя дел в Ёсивара содержатели публичных домов по совершенно понятным причинам подумывали об организации каритаку. Во 2-й год Кэйо (1866), когда каритаку было устроено на Миндзэнтё в Фукагава, некоторыми содержателями было направлено прошение властям с предложением выплаты 10 000 рё в год в случае разрешения оставить временный квартал на этом месте навсегда. Правда, они получили отказ. Практика устройства каритаку возникла в 3-й год Мэйрэки (1657), когда публичные дома на Фукуятё были полностью уничтожены памятным пожаром того же года, и в ожидании переезда в Ёсивара временные публичные дома были организованы в Имадо, Санья и Яма-но сику путем аренды обычных домов.
С тех пор, когда бы Ёсивара ни страдал от огня, временный квартал устраивался на срок от 200 до 300 дней в Рё- гоку, Накадзу, Таканава, Фукагава, Асакуса, Намики, Ханакандо и др. Временные публичные дома, организованные во 2-й год Кока (1845), были разбросаны по двадцати различным улицам: Ямакаватё, Тамати-иттёмэ, Тамати-нитёмэ, Саньямати, Асакусамати, Синъторикоэмати-иттёмэ, Синъторикоэмати-нитёмэ, Синъторикоэмати-сантёмэ, напротив Хатиман-Онъядо (в районе Хондзё), Рокусякуясики, Канэясики, Нагаокатё-иттёмэ, Хатиробэйясики, Мацуитё-иттёмэ и Ирэтё (в районе Фукагава), Эйтайдзи-мондзэнтё, Накатё, Хигаси-накатё, Ямамототё, Мацумуратё, Цукудатё, Токиватё-нитёмэ. В Нанакавадо-мати и в Сёдэнтё (Асакуса) по особой хартии, полученной от властей (токкё), организовали свое дело Тамая Синдзабуро и еще более двадцати известных публичных домов.
