Книга Город мертвых - Дин Кунц

Как только он отвернулся от экрана, тот снова испустил три ноты. На сей раз сообщение касалось группы фургонов, эффективно собирающих зондированных людей для перевозки к центрам уничтожения и переработки Строителями. Три транспортных средства отстали от графика.

Два остановились не в пунктах назначения и оставались там продолжительные периоды времени. Это наверняка было результатом механической поломки, поскольку фургоны изобретал не Виктор и создавали их не в его заведении. Фургоны тоже являлись казенным оборудованием.

Третий грузовик был снова в пути, но двигался не в направлении любого из адресов, в которых его следовало ожидать. Объясняться это могло любой из заранее известных причин, для решения каждой из которых имелся свой план.

– Сверьтесь с основной программой стратегии и тактики, примените подходящий метод и продолжайте без задержек, – сказал он экрану.

Ощущая потребность в смене атмосферы для освежения взгляда и разума, Виктор спускается в лифте на множество этажей и выходит на одном из уровней, которые не требовалось занять для его проекта. Здание герметично, непроницаемо для воды и насекомых, снабжается лишенным микробов, идеально увлажненным воздухом через систему фильтрации с применением четырнадцати разных процессов очистки, поэтому нижние коридоры и комнаты не знакомы ни с пылью, ни с многоножками и пауками.

Стены здесь бледно-серые, полы белые, цветовая схема противоположна верхним уровням. Он не знает почему, и ему это неинтересно. Ему неинтересно все то, что создано талантом: декор, мода, искусство, литература, музыка, танец, ремесло. Любой талант является человеческим навыком. Виктор Безупречный презирает и высмеивает человечество, и всякий талант, доступный мужчинам и женщинам, лишь напоминает ему о том, что есть всего одна вещь, которую он ненавидит больше, чем людей.

На этом глубоком уровне стены свободны от плазменных экранов с тремя нотами оповещений; лишь верхние этажи модернизированы техническими средствами для его работы. В этих же помещениях нет не только репликантов, но и оборудования и мебели. Термосенсоры отслеживают его присутствие и включают верхний свет по мере его продвижения; таким образом, он движется вперед всегда в направлении чернильной темноты, отступающей перед ним, словно сама тьма страшится его. Здесь у него есть возможность прогуливаться в истинном одиночестве и наслаждаться непрерывным потоком бесконечной гениальности своего постоянно загруженного мозга.

Его не беспокоит то, что он может пропустить сообщение о каком-либо кризисе, поскольку кризисы невозможны. Какая бы проблема ни возникла в подчинении Рейнбоу-Фоллс, масштаб ее будет ничтожен, а планов по ликвидации, гарантирующих победу Коммуны, окажется великое множество.

В течение многих веков Римские Папы заявляли о своей непогрешимости, пусть только в вопросах веры, но все же непогрешимости. Виктор Безупречный, Очищенный, Дистиллированный, Виктор в энной степени, непогрешим во всем. Война против этого городка в Монтане неизбежно станет продвигаться, пока все мужчины, женщины и дети до единого не будут уничтожены и превращены в армию новых Строителей, ударные войска Армагеддона.

38

Намми думал, поездка на снегоходе будет веселой. Он никогда раньше не ездил на снегоходе, но часто видел, как на них катаются другие люди, и решил, что это должно напоминать лучший из ярмарочных аттракционов.

Первым, что пошло не так, было его сиденье, но не то, чем он сидел, а то, на чем он сидел на снегоходе. Мистер Лисс вел, поэтому Намми должен был усесться сзади и держаться изо всех сил. На некоторых машинах два человека могли ехать очень удобно. Но у этой имелись седельные сумки, которые невозможно было снять, не применяя инструменты и не затрачивая времени, поэтому частично Намми примостился на сиденье, а в остальном – на седельных сумках, что было неудобно, особенно когда снегоход слетел с пригорка и запрыгал вниз.

Второй неприятной вещью оказался холод, потому что стало еще холодней из-за ветра, поднимаемого снегоходом и жалившего Намми в лицо там, где его не прикрывал шерстяной шарф, а кроме того, мороз почти сразу начал кусать его за уши даже сквозь спортивную шапочку, которую он на них натянул.

Это был район Намми, вдобавок он располагался на краю города, так что Намми знал здесь все поля, знал, где найти ручей, куда попадешь, если будешь идти по нему, а куда – если повернешь от него у Медвежьей Скалы. Мистер Лисс ничего тут не знал. Намми полагалось крепко держаться за куртку старика – которая не была его курткой, она была краденой, – и смотреть по обе стороны мистера Лисса, чтобы понимать, куда они едут. Потом, если мистеру Лиссу требовалось повернуть влево, Намми должен был потянуть за левую сторону куртки или за правую в случае поворота направо. Мистер Лисс сказал, что он будет пилотом, а Намми навигатором и что, если они заблудятся, он отрежет Намми пиписку тупым ножом, а потом подвесит ее на руле снегохода, для красоты.

А хуже всего было то, что при холоде и ветре, производимом ими, Намми не имел шлема, как мистер Лисс, так что холодный ветер жалил глаза, делал их мокрыми. И хотя фары освещали путь, Намми понял: ему сложно опознать, что и где находится в этой белизне и темноте. Когда его глаза слишком мокрели, заблудиться становилось так легко, что даже Намми запросто бы с этим справился.

А еще плохо было то, что мистер Лисс вел снегоход совсем не так хорошо, как вел машину. И того хуже – он, судя по всему, думал, что ведет его лучше, чем на самом деле вел, потому что ехал опасно быстро. Или же он боялся, что шум мотора и свет фар привлечет к ним внимание чудовищ, так что хотел улизнуть подальше от города как можно быстрее. Намми слишком высоко подпрыгивал на седельных сумках, боясь, как бы таким образом не приземлиться мимо и настолько сильно, что одна из сумок просто застрянет у него в попе.

Вот так они и мчались в снегу и темноте, Намми резко тянул влево, хотя не был уверен, что влево будет правильно, мистер Лисс выкрикивал ругательства, которые Намми почти не слышал, и его радовало это, пока снегоход не достиг места, где земля менялась. Земля упала вниз фута, наверное, на три, и они полетели. Снегоход не был самолетом, так что далеко он не улетел, упал, а мистер Лисс, вероятно, и не газовал в полете, но звук был такой, словно газовал. Упали они так сильно, что оба свалились, а снегоход проскользил футов сто по полю, прежде чем замер, и падающий снег красиво заискрился в свете фары.

Намми первым встал на ноги, готовясь бежать в случае, если мистер Лисс достанет тупой нож из кармана куртки.

Возможно, снегоход сломался, и тогда это будет, наверное, даже хуже, чем заблудиться, но почти сразу же произошло что-то еще страшнее этого. Как только Намми поднялся с земли, над головой свистнуло нечто с сине-оранжевым огненным хвостом, а секундой позже снегоход сделал «Бум!» и на миг исчез в огненном шаре.

Даже мистер Лисс лишился дара речи от такого поворота событий, а несколько секунд спустя Намми услышал над головой урчание мотора. Он посмотрел вверх и увидел бледный силуэт самолета, не очень высоко скользящий сквозь метель, будто призрак, большой, но не настолько, как самолеты, в которых летали люди. Когда он пролетел над горящим снегоходом, огонь осветил его снизу, а потом крылатая машина пожужжала дальше в темноту.