Книга В огонь и в воду - Амедей Ашар

— Одно беспокоит меня немного, — сказал Цезарь, покручивая усы. — Ты уверен, что это будет не убийство?

— Э, нет! Ведь это будет дуэль.

Все устроилось так, как предвидел шевалье: подготовленная и рассчитанная заранее встреча свела Гуго и Цезаря на маскараде у герцогини д’Авранш, граф де Шиври проиграл какое-то пари Монтестрюку, назначили день для ужина.

— И мне очень хочется, чтобы вы надолго сохранили память об ужине и о собеседнике, с которым я вас познакомлю! — сказал он Гуго. — Это молодец, встречавшийся с врагами короля лицом к лицу в Каталонии, во Фландрии и в Милане!

Но Лудеак вовсе не желал, чтобы Монтестрюк встретился с капитаном д’Арпальером прежде, чем он сам переговорит с бывшим командиром гренадерской роты в битве при Нордлингене.

— Любезный капитан, — сказал он ему, войдя в его чулан на улице Тиктонн, — вам уже говорили, что вы встретитесь на днях с новой личностью. Я знаю, что вы человек из порядочного общества, настолько же осторожный, насколько и смелый; но умоляю вас при этой встрече удвоить осторожность.

— Это зачем?

— Как бы вам сказать… Дело очень щекотливое!

— Продолжайте.

— Представьте себе, что люди, видевшие, как вы деретесь на шпагах, и знающие, как силен в этом деле собеседник, которого граф де Шиври хочет вам представить, уверяют, что в благородном искусстве фехтования он вам не уступит… «Делать нечего, — заявил кто-то из них, — а храброму капитану д’Арпальеру придется помериться с ним силами и отказаться от славы первого бойца…»

— Ах, вот что говорят!..

— Да, и еще множество других глупых толков, которые я не хочу передавать вам… Вот почему ради вашей же собственной пользы я умоляю вас не говорить ничего такого, что могло бы рассердить вашего соперника. Он слывет не только страстным любителем биться на шпагах, но еще и очень щекотливым в вопросах чести… Не заводите глупой ссоры, прошу вас!

— А что вы называете глупой ссорой, позвольте узнать?

— О, боже мой! Не горячитесь, пожалуйста! Я называю глупой ссорой такую, в которой нет достаточного повода для того, чтобы два честных человека выходили на дуэль… Если у него громкий голос — ну пусть себе кричит…

— Но пусть же он не слишком громко кричит, а то ему заткнут глотку!.. Я и не с такими петухами справлялся!..

— Я в этом совершенно уверен, — сказал Лудеак, пожимая ему руку, — но теперь я вас предупредил, и вы сами знаете пословицу…

Затем Лудеак пошел к Гуго и заявил ему:

— Я должен дать вам добрый совет. Вы будете ужинать с человеком, которого мой друг Цезарь так расхвалил вам; он заслуживает этих похвал, но у него есть один недостаток. Он чертовски щекотлив, обижается на слово, улыбку и тотчас готов в таких случаях выхватить из ножен шпагу.

— А!..

— И притом любит острить и насмехаться. Будьте же осторожны и делайте лучше вид, что не обращаете на это внимания.

— Однако же если он перейдет границы?

— Ну что же будет хорошего, если вы получите рану за то только, что у вас недостало терпения!

— Ну! Раны-то я пока еще не получил!

— Я знаю, что вы можете с ним потягаться… Но подумайте — нет лошади, которая хоть раз бы не споткнулась.

Лудеак ушел от Гуго.

— Спи спокойно, — сказал он Цезарю, — я подложил трут и раздул уголья.

Два или три дня спустя четверо собеседников собрались у того же самого трактирщика на улице Сент-Оноре, где граф де Шиври познакомился с капитаном д’Арпальером. Гуго и капитан, кланяясь друг другу, обменялись грозными взглядами, гордым и высокомерным со стороны графа де Монтестрюка, нахальным со стороны капитана.

Хозяин «Поросенка» превзошел самого себя. Тонкие вина не оставляли желать ничего лучшего.

Как только они уселись за стол, Монтестрюк стал внимательно всматриваться в лицо капитана. Где же он видел этот квадратный лоб, эти красные мясистые уши, этот короткий нос с раздутыми ноздрями, жирные губы, серые, будто пробуравленные глаза с металлическим блеском, брови, похожие на кусты и как-то особенно свирепо сросшиеся над носом, что придавало такую суровость этой разбойничьей роже? Гуго был почти уверен, что уже встречался с этим человеком, хотя и не мог еще вспомнить где и когда.

Капитан со своей стороны не сводил глаз с Гуго, глядя на него как будто с беспокойством и с любопытством одновременно. И ему тоже смутно казалось, что он уже встречался где-то с графом де Монтестрюком. Но когда именно и в каком краю?

Недовольный, однако же, тем, что молодой человек рассматривает его с таким упорством, капитан вдруг сказал ему:

— Послушайте! Должно быть, вы находите много интересного в моем лице, что так пристально на него смотрите?

— Черты ваши, капитан, невозможно забыть тому, кто хоть раз имел счастье созерцать их, а я уверен, что уже имел это счастье… Но когда именно, где и при каких обстоятельствах — этого моя неблагодарная память никак не может подсказать мне.

— Что это, насмешка, кажется? — вскричал д’Арпальер.

— Сдержитесь, ради бога! — сказал тихо Лудеак, обращаясь к Монтестрюку.

— Я-то? Боже меня сохрани! — весело возразил Гуго, продолжая смотреть на капитана. — Я только пытаюсь вспомнить! Вот у вас между бровями, над носом, пучок волос… Я просто не в силах оторвать от него глаз… Он напоминает мне одну историю, герой которой в настоящую минуту, должно быть, давно уже качается где-нибудь на веревке…

— И вы осмеливаетесь находить, что этот герой похож на меня?

— С искренним сожалением, но — да!

— Будьте осторожней, — шепнул Лудеак на ухо капитану, который изменился в лице.

Гуго и капитан вскочили разом.

— И послушайте! — продолжал Монтестрюк. — Чем больше я смотрю на вас, тем отчетливее становятся мои воспоминания. С глаз моих спадает наконец пелена… разве родные браться могут быть так похожи друг на друга, как похожи вы на этого героя… Тот же вид, та же фигура, тот же голос!.. Тот был наполовину плут, а наполовину разбойник.

Дикий рев вырвался из груди капитана.

— Кажется, уже нечего больше вмешиваться, — прошептал Лудеак, наклонившись к Цезарю.

Граф де Монтестрюк сложил руки на груди.

— Точно ли вы уверены, что вас зовут Балдуин д’Арпальер? — спросил он. — Подумайте немножко, прошу вас… У вас должно быть еще другое имя… прозвище, под которым вы странствуете по большим дорогам.

— Гром и молния! — крикнул капитан и ударил со всей силой кулаком по столу.

— Бриктайль! Я был уверен!

И хладнокровно, показывая великану перстень на своем пальце, Гуго спросил:

— Узнаешь этот перстень, что ты у меня украл?.. Одно меня удивляет: как у тебя до сих пор еще голова держится на плечах!..