Книга Вкус греха. Долгое прощание - Ксения Васильева

Рита обрадовалась и решила, что появлялся Митька…

Она спросила у дочери:

— Кто это тебе подарил?

И Анечка ответила:

— Бабушка, — как обучала ее Раиса.

— Какая бабушка? Рая? — удивилась Риточка.

— Нет, — помотала головкой Анечка, — баба Леля…

— Это еще что за «баба Леля»? — изумилась Рита. — Откуда?

— Она приезжает к нам в го-ости, — тянула Анечка, — и мне конфеты и игрушки приво-ози-ит…

«…Что еще за новости у них? — подумала Риточка. — Кто сюда шляется? Мать Анатолия не была ни разу, да и звали ее Галина Ивановна, и больная она вдрызг — ходить не может!.. Что-то заливает Анька…»

Нельзя сказать, что Рита дочь не любила. Насколько могла — любила. И рикошетом в дочь отлетала обида и злость на Митьку и на Анатолия — на мужиков. А уж на ласковость Рита не была способна вообще.

На Анечку посмотрела сейчас внимательно и поразилась, до чего же хороша! Заграничный ребенок из рекламы! Длинные волосы, густющие, волнами до плеч, темно-золотые… Глаза светло-серые, бровки как выписанные, капризный рот и твердый подбородок!..

Митька! Только в ребячьем девчачьем облике! Надо же, как получилось!

У Риты зароились мысли. Анатолия она не вернет, это ясно, а Митю? Надо крепко подумать. В тот раз Анька была еще совсем крошка… Но что за баба Леля?..

Рита крикнула матери в кухню:

— Мам, иди сюда! Что ты там торчишь?

Раиса появилась с тарелками: холодец, салат, капуста квашеная… Запыхалась и предупредила:

— Это еще не все, знаешь, сколько я наготовила!

— Ладно с готовкой, — сказала Рита, — ты мне лучше скажи, что это за «баба Леля»?

Раиса, как вошла — поняла, о чем дочь будет спрашивать, — увидела обезьяну в руках Анечки…

— Вот я сейчас все занесу, поставлю, выпьем рюмочку за приезд и расскажу. Такое с маху нельзя.

Рита достала из чемодана отрез на платье, яркий шелковый, платок, тоже яркий, с модным люрексом и тапочки, мягкие пушистые! Хоть на улицу выходи! — и положила перед матерью.

Та заохала от восторга, а сама подумала: не очень-то Ритка расщедрилась. Отрез! На кой ляд ей этот отрез? Она шить понесет? Платить надо!.. Ну, платок… Тапочки… Могла бы и кофту, и пальто, у Раисы пальто совсем худое стало… Ладно, и на том спасибо.

Рита заметила, что мать недовольна подарками, и сказала: — Мам, я тебе еще привезла, не помню, где лежит… Достану, не беспокойся…

— А чего мне беспокоиться? — чего-то совсем разобиделась Раиса. — Мне беспокоиться некогда. Мне надо ребенка кормить и ростить. Вот и все мое беспокойство. Ты удовольствие получала да раз побеспокоилась, — родила, а я уже двадцать по двадцать беспокоюсь…

— Что, считаться начнем? — спросила Рита с вызовом. — Давай посчитаемся! Я тебе ох какой счетец предъявлю! Только начну!

— Да, ладно, ладно, чего ты? Сказать ничего нельзя — сразу на дыбки! Чего ты? — пошла на попятный Раиса, вспомнив, что дочь всего как час или два дома, и вообще, не надо с ней ссориться! — жить-то вместе будут… А добра она навезла, я-те дам! И хорошо! Будет что продать, ежели занадобится…

Раиса сказала:

— Давай, дочь, со свиданьицем!

Они выпили. Раиса сладенько обратилась к внучке:

— Анечка, пойди поиграй в комнатку. Ты ведь покушала? Хочешь, возьми пирожок с повидлом… Мы тут с мамою твоей побеседуем…

Аня взяла послушно пирожок, забрала пакет конфет и ушла.

А Раиса рассказала Рите про «бабу Лелю». Она от Митьки, — его, говорит, тетя… Может, мать?

Рита очень внимательно выслушала эту странную историю и не могла в ней разобраться. Что это не мать Митьки — точно, точнее некуда! Он не москвич, мать у него где-то на юге, то ли в Одессе, то ли в Севастополе, или Ялте?.. Рита не помнила. Мать, конечно, могла приехать… Но тогда, когда ее сын в Америке?..

Нет, это не Митина мать.

Тетка?.. Кажется, он говорил, что в Москве у него родных нет…

Рита разозлилась.

Откуда она что знает? Кто ей что рассказывает? Переспал и таков. Какие разговоры о родственниках! Значит, кто-то еще знает! А ей-то что? Нет, ей есть — ЧТО! Она не потеряла надежду заполучить Митю… Но действовать надо осторожно. Если его жена узнает, то Митьку оттуда вышибут, а голый и босый он Риточке в доме не нужен. А ему куда деваться, если оттуда выкинут? К ней, Рите! И дочка готовенькая!

Значит, надо его устроить так, чтобы он, ничего не теряя там, присутствовал почаще здесь.

Надо из этой «тетки» вытрясти, может, счастливый билет?..

— Мам, а когда эта бабка была? Давно? Как думаешь, когда она придет? — спросила Рита после долгого молчания.

— Да раз-то в месяц приходит, — ответила Раиса, — в этом еще не была, а уж пятнадцатое…

— Ты ее телефон знаешь?

— То-то и дело, что не знаю. Не дает. Зубы заговаривает: сама, мол, ходить буду, — ответила Раиса, вздохнув. Она, честно-то говоря, побоялась спрашивать телефон. У такой-то дамочки расфуфыренной!

А Ритка, наверно, и впрямь думает, — бабка!

Раиса сказала:

— Ты не думай, что она — бабка. Это я так, для понятия Анечке сказала. Такая дамочка! — шик блеск! Надета — с картинки! Причесочка, наманикюренная, накрашенная, а так лет сорок…

Рита засмеялась:

— Кобелина-Митька!

— Ты что! — возразила Раиса горячо. — Какая это женщина пойдет дочку своего полюбовника разыскивать да подарки носить! Да любить ее! Она Анечку любит! Я вижу. Прям не надышится на нее! Ты что?!

— А как к ней Анька? — спросила с интересом Рита, оставив непонятную для матери тему, но вовсе не отметая подобный вариант — любовницы Митьки…

— Да никак. Подарки берет. И все. Анька — девчонка с норовом, я тебе скажу. Намаемся мы с ней! — вздохнула Раиса и подумала вдруг, что правду она сейчас сказала, — девчонка какая-то не такая… как другие ребятки… Молчит. Или так глянет, что все сделаешь, как она захочет, а если что не так, она в тебя и запулить может!

— Посмотрим, — неопределенно сказала Риточка и, помолчав, решилась:

— Мать, мне мужика надо.

Раиса не была праведницей, но чтоб матери сказать такое?

И она забормотала:

— Рит, ты чего это? Как это я тебе?.. Ты чего?

Рита бросилась в слезы и вдруг подумала: а что, если она позвонит Митьке? Вдруг он здесь? Тогда ей никто не нужен!

Она набросила ветровку, шел дождь, и помчалась было на улицу — от соседей звонить не хотела, мало ли, как разговор пойдет, но Раиса ухватила ее за рукав: