Книга Четверо Благочестивых. Золотой жук - Эдгар Аллан По

– А будь у меня ваша мудрость и хитрость, я бы свергала тиранов, – возразила она, и голос ее от волнения дрогнул.

На этом разговор закончился. Выходя в вестибюль, Леон увидел девушку и ее сопровождающего. Шел сильный дождь, и машину Айсолы никак не могли найти.

– Могу ли я предложить подвезти вас, прекрасная госпожа? – с очаровательной улыбкой предложил Леон. – У меня довольно скромная машина, но она в вашем распоряжении.

Айсола не сразу ответила.

– Благодарю вас, – наконец решилась она.

Леон, сама вежливость, настоял на том, что займет место спиной к водителю. Машина не была его личной. Обычно он очень нервничал, когда за рулем был не он сам, а его вез водитель, но сегодня для него это не имело значения.

Они пересекли Трафальгарскую площадь.

– Водитель свернул не в ту сторону! – воскликнула Айсола и начала взволнованно оглядываться.

– Все правильно. К Скотленд-Ярду по этой дороге, – возразил Леон. – Мы зовем ее «Путь счастливого странника»… Держите руку подальше от кармана, Эмилио. Я убивал людей, провоцировавших меня в гораздо меньшей степени. Я держу вас под прицелом с той секунды, когда мы вышли из клуба.

Ранним утром в полицейские управления Фолкстона[52] и Дувра были направлены телеграммы:

«Задержать и арестовать Теофила Баргера, Джозефа Локли, Гарри Ригсона (далее перечислялись еще несколько имен), которые будут плыть на континент либо сегодня, либо завтра».

Относительно Айсолы давать инструкции не потребовалось. Никаких изобличающих улик она не оставила.

– Она залила чернилами весь свой блокнот, – вздохнул Леон. – Когда мы везли ее в Скотленд-Ярд, я понял, что никогда еще не видел менее счастливого странника.

Разбирая это дело во время обмена мнениями, которое по традиции проводилось каждое утро на Керзон-стрит, Манфред заявил, что склонен считать этот случай элементарным.

– Учтите, если начнете насмехаться над моим гением и дедуктивными способностями, я вам страшно отомщу, – с улыбкой сказал Леон. – Вот Раймон считает, что я поступил мудро… И я никому не позволю оспаривать его решение! И вообще, Джордж, что за старческое брюзжание?

– Нет-нет, само расследование проведено прекрасно, – поспешил успокоить улыбающегося друга Манфред.

– И план операции был чертовски хитрым, – настаивал Леон. – Совершенно в духе самой Айсолы. Ничего, когда-нибудь она сделает что-нибудь уж слишком оригинальное, и ее просто расстреляют. Но в этот раз она хотела подобрать семерых человек, внешне сходных с членами ее банды убийц. Найдя нужных людей, она оформила им паспорта… Для чего, разумеется, и спрашивала их о священнике – подпись священника на фотографии и бланке заявления заменяет подпись юриста. Паспорта семи несчастных ни в чем не повинных людей она передала своим друзьям, а самих счастливых странников отослали как можно дальше. Она намеревалась переправить свою банду в Италию – во всех паспортах стояла итальянская виза.

– Скажите, – поинтересовался Манфред, – а фальшивого Т. Баргера арестовали в Дувре?

Леон покачал головой.

– Человек, который должен был путешествовать с паспортом Т. Баргера, был неким Эмилио Кассини, я сразу заметил сходство между ними. Когда Айсола перестала сдерживаться и повела себя вызывающе, знаете, чем я успокоил ее? Сказал, что ее мужу, возможно, будет небезынтересно узнать кое-какие подробности ее дружбы с Эмилио… Я давно слежу за Айсолой и всякое видел…

Глава 3. Похититель

Случилось это через год после того, как лорд Гейдрю обратился за помощью к «Благочестивым», обитающим в доме со знаком треугольника на Керзон-стрит. Из-за его очень узкой головы после первой встречи с ним Пуаккар высказал предположение о врожденной предрасположенности лорда к злу. Во время их последней встречи предположение это переросло в глубокую уверенность, ибо его светлость наотрез отказался оплатить счет, предоставленный ему Пуаккаром, даже несмотря на то что Манфред и Гонзалес рисковали жизнью, разыскивая пропавший алмаз лорда Гейдрю.

Впрочем, троица не стала подавать на него в суд. Никто из них в деньгах не нуждался. Манфред был рад полученному опыту, Пуаккар был в восторге от того, что его предположение полностью подтвердилось, а Гонзалесу утешением стала голова клиента.

– Никогда еще не видел столь необычной теменной впадины и подобной деформации затылочной области! – восторгался он.

У всех «Благочестивых» был один удивительный дар – поразительная память на лица и необычное умение соотносить эти лица с имеющими сомнительную репутацию именами. Впрочем, чтобы запомнить голову его светлости не нужно было обладать каким-то особым даром.

Однажды весенним вечером Манфред сидел в своей маленькой комнате, выходящей окнами на Керзон-стрит, и пребывал в глубокой задумчивости, когда дверь открылась, и, прихрамывая, вошел Пуаккар, добровольно исполнявший в этом доме обязанности дворецкого. Он объявил, что прибыл лорд Гейдрю.

– Как, сам лорд Гейдрю из Галлат-тауэрз? – Манфред мог быть очень ироничным. – Неужто прибыл заплатить по счету?

– Один Господь о том ведает, – богобоязненно ответил Пуаккар. – Английские пэры вообще оплачивают свои счета? Хотя меня, честно говоря, сейчас гораздо больше интересует моя лодыжка, чем все пэры, вместе взятые… Не хочу связываться с этим лихачом Леоном, придется такси взять.

Манфред усмехнулся.

– Он наверняка будет раскаиваться. Это может быть интересно, – сказал он. – Я имею в виду его светлость. Проводите его.

Через какое-то время в комнату нервной походкой вошел лорд Гейдрю, щурясь на яркую лампу, стоявшую на столе Манфреда. Он явно был очень возбужден. Пухлые губы его дрожали, а моргал он быстро отнюдь не из-за яркого света. Его вытянутое, покрытое морщинами лицо судорожно подергивалось, он то и дело вскидывал руку и проводил пальцами по жиденьким тусклым рыжеватым волосам.

– Я надеюсь, мистер Манфред, вы не… гм…

Он сунул руку в карман, достал длинную бумажку и положил на стол. Взглянув на нее, Манфред удивился. Пуаккар, видимо, позабыв о том, что сейчас он не более чем дворецкий, с интересом наблюдал за своим другом. Да сейчас ему и не было смысла притворяться кем-то другим.

Лорд Гейдрю, бросив на него взгляд, снова посмотрел на Манфреда.

– Я надеялся, ваш друг… э-э-э…

– Мистера Гонзалеса сейчас нет. Он вернется поздно вечером, – сказал Манфред, недоумевая в душе.

И тут его светлость, издав стон, рухнул на кресло у стола и уронил голову на руки.

– Боже, Боже! – завыл он. – Какой ужас… Подумать страшно!

Манфред терпеливо ждал продолжения. Наконец старик поднял голову.

– Я должен рассказать вам все с самого начала, мистер Манфред, – сказал он. – Моя дочь, Анджела… Вы с ней не встречались?