Книга Владимир Святой. Создатель русской цивилизации - Сергей Алексеев

Философ говорил Владимиру о величии древнего Израильского царства времен Давида и Соломона. О том, как Бог избрал Давида на царство вместо неправедного Саула, как Давид пророчествовал о Боговоплощении, а Соломон построил Первый Храм, но под конец жизни отдался греху. Он говорил о распаде древнего царства на Израиль и Иудею, о новых отступничествах и идолопоклонстве, о пророках, обличавших соплеменников, и о гневе Божьем на отвергший пророков народ. Пророки, утверждал философ в согласии с христианским учением, ясно предсказывали отвержение прежнего богоизбранного народа и призвание на их место иных племен. Также предсказывали они и грядущее воплощение Божье.

«В какое время сбылось это все, и сбылось ли уже? – спросил Владимир. – Или это только еще наступит?» «Уже прежде сбылось все, – ответил философ, – когда Он воплотился». И он продолжил речь, переходя понемногу от Ветхого к Новому Завету. За отступничество древних евреев и их царей, поведал он, Бог предал их сперва на пленение в Вавилон. Затем, по возвращении, у них не было царей, а правили священники – до захвата власти иноплеменником Иродом. При нем и родился Христос.

Философ говорил о Благовещении, о непорочном зачатии Сына девой Марией, о Рождестве и поклонении волхвов. Говорил он об избиении вифлеемских младенцев Иродом, о бегстве Святого семейства в Египет и о возвращении его в Назарет по смерти гонителя. Он говорил о целительных чудесах Иисуса, о крещении в водах Иордана от Иоанна Крестителя, о Богоявлении и о проповеди Нового Завета. Поведал он об последнем приходе в Иерусалим, о взятии Иисуса под стражу, о суде Понтия Пилата и о понуждении его иерусалимскими книжниками. Он рассказал о распятии на Голгофе, о Воскресении на третий день, о явлении Господа ученикам, и о последней встрече по Вознесении. «И когда истекло пятьдесят дней, сошел Дух Святой на апостолов. И, приняв обетование Святого Духа, разошлись по вселенной, уча и крестя водою».

«Чего ради от жены родился, на дереве распялся и водою крестился?» – спросил Владимир. Философ объяснил. Через жену произошло грехопадение – через жену же явилось и спасение рода человеческого. Древо познания искушением сатаны превратилось в погибельный соблазн для человека – крестное древо побеждает дьявола. Воды потопа некогда погубили падшее поколение человечества – и стали прообразом того, что грехи людей будут губиться водою крещения. Обновление водою знаменовали и расступившееся перед евреями Чермное море. Его же предвестило древнее гадание судии израильского Гедеона. Тот, получив уже Божий ответ, – влагу на руне посреди сухой земли, пожелал искусить Бога, загадав обратное. На следующий день вся земля была влажной, а руно сухим – так и прежде богоизбранные иудеи среди окрещенных водою народов.

«Когда же апостолы учили по вселенной веровать в Бога, их учение и мы, греки, приняли, и вся вселенная верует учению их. Установил же Бог день единый, когда намерен судить живых и мертвых, и воздать каждому по делам его. Праведным – царство небесное, красоту неизреченную и веселье без конца, не умирая вовеки. А грешникам – мука огненная, червь неусыпный, тьма кромешная, и муке не будет конца. Вот какова будет мука тех, кто не верует в Господа нашего Иисуса Христа: мучимы будут в огне, если не крестятся», – завершил философ.

С этими словами он развернул принесенное с собою полотно с изображением Страшного суда. По правую сторону от Бога радостные праведники шествовали в рай. По левую – мрачнела картина ада. Владимир смотрел на завесу и вспоминал свои преступления, страшные даже по языческому закону. Он узнавал себя в братоубийцах, распутниках, идолопоклонниках, о которых слышал только что.

С тяжелым вздохом князь выговорил: «Хорошо этим одесную. Зло же этим, слева». Философ ответил просто: «Если хочешь одесную встать с праведными, то крестись».

Обращение началось именно в этот момент. Владимир «положил на сердце своем». Он услышал то, что хотел и должен был услышать. Вода крещения смывает грехи прошлой жизни. Они гибнут, как погибли грешники в водах древнего потопа. Крещение позволит ему начать все сначала, как следует. С раскаянием, но без угрожающей тьмы впереди.

Правда, внешне Владимир остался любезно-сдержан. «Подожду еще немного», – ответил он. Греческая вера – хотя бы для успокоения дружины – тоже нуждалась в «испытании». Нужно было еще доказать, что она кое-чем отличается от отвергнутой латинской. Владимир щедро одарил философа и «с честью великой» отпустил его.

Созвав бояр и старцев, он поведал им о своих переговорах с ромеями. Договор клятвенно обязывал послать Василию и Константину помощь. Отговаривать князя от сватовства к Анне охотников не нашлось. По поводу же разговора с философом Владимир сказал: «Греки хулили все законы, а свой хвалили. И много говорили, рассказывая от начала мира. Хитро говорили, и чудно слушать их, и любо каждому. О другом свете рассказывают – “если кто верует в нашу веру, то, умерев, опять восстанет, и не умирать ему во веки. Если в иной закон вступите, то на оном свете в огне гореть”». Идея воскресения умерших во все времена, еще в античном мире, воздействовала на умы язычников. В совете и без того имелось достаточно людей, склонявшихся к христианству. Теперь и у других появился повод для раздумий.

Время не ждало. Для скрепления договора, сватовства и для «испытания веры» в Константинополь отправились десять княжеских мужей. Василий II устроил русским послам торжественный прием. Он с готовностью согласился представить им церковную службу. Требование руки Анны, однако, повергло старшего императора в замешательство. Отправлять сестру в дом «варварского» князя-многоженца он совершенно не собирался. Но ситуация требовала каких-то решений. Не затягивая переговоры, Василий обратился к самой Анне. Та, разумеется, наотрез отказалась выходить замуж за язычника, державшего к тому же целый гарем. Что ж, пока это могло сработать на императора. Василий не ставил целью крещение Руси. Его заботили сиюминутные политические проблемы. Он и сомневался в серьезности намерений Владимира. Но для решения его задач интерес князя к христианству был весьма кстати.

Наутро после приема русских послов Василий послал к патриарху Николаю III со словами: «Пришли русы испытать веру нашу. Приготовь церковный клирос и сам облачись в святительские ризы, – да видят славу Бога нашего». Искренне обрадованный патриарх приготовил праздничное богослужение. Так русские послы оказались вместе с императором на торжественной службе в великолепном константинопольском соборе Святой Софии – в сердце восточного христианства. Они были поражены красотой и величием храма, пышной архиерейской литургией. Император, поставив послов рядом с собой, объяснил им, что таково служение греков Богу христиан.

Затем Василий и Константин вновь приняли послов и щедро их одарили. Жесткий ответ Анны они передали, но смягчили его твердым обязательством выдать сестру. Если помощь будет прислана, а Владимир крестится. На последний случай вместе с ответным посольством, сопровождавшим русских, отправили по меньшей мере одного священнослужителя. Киевская община нуждалась в укреплении и руководстве. Проникновение враждебных Империи болгар и вечных соперников латинян не могло не встревожить патриархию. Византийские послы были уполномочены дать от имени императоров согласие на все в случае исполнения условий.