Книга Леди удачи - Фрэнк Шэй

В каюте Мэри стоял ее собственный большой сундук для драгоценностей, доверху забитый золотыми монетами и дорогими камнями, но она открывала его лишь для того, чтобы добавить туда новых сокровищ. Рядом стоял другой сундук. В нем Мэри хранила наряды, отнятые у женщин с захваченных кораблей: в нем лежали изумительно элегантные платья, украшавшие когда–то будуары многих испанских и французских светских дам. Мэри никогда не заглядывала в этот сундук и втайне стыдилась его существования, считая, что это необъяснимая слабость с ее стороны, но тем не менее нередко пополняя его содержимое.

К маю 1720 года рядом с галионами с сокровищами стало появляться все большее количество сопровождающих кораблей, но, несмотря на протесты, которые испанское правительство наверняка подавало Англии, и требования обеспечить на море безопасность, английские власти, очевидно, не без некоторого удовольствия наблюдали за происходящим и бездействовали, довольные, что их собственным судам ничто не грозит. Мэри поздравила Джона Вейда с его даром предвидения, а он взамен воспользовался случаем напомнить ей об обещании бросить пиратское ремесло, как только она получит достаточно денег, чтобы прожить на них.

— Этого ты, несомненно, добилась! — говорил Джон Вейд. — У тебе достаточно богатств, чтобы жить на них всю оставшуюся жизнь. Ты стала знаменита, твоей команде не было равных за всю историю пиратства. Чего еще ты можешь желать?

Мэри задумчиво посмотрела на своего помощника, отметив, насколько он похорошел за последнее время: загорелый, изящный. Он внимательно смотрел на нее сверху, и Мэри подумала, что если бы она родилась мужчиной, то хотела бы быть именно такой. В его чертах, в его детской улыбке и чуть оттопыренных ушах сквозило что–то необыкновенное. Мэри дружески положила руку ему на плечо.

— Чего мне еще желать, Джон? — повторила она. — На такой вопрос мне всегда нелегко ответить. Но я чувствую, что до сих пор все было просто, слишком просто.

Она погрузилась в свои мысли, и Джон готов был держать пари о том, что ее рука, лежавшая на его плече, вздрогнувшем от холодного прикосновения, не имеет для нее никакого значения.

Глава 3

Матросы с «Ястреба» не могли смириться лишь с одним изменением, которое Мэри произвела на полубаке. Однажды один из старых моряков пришел на полуют и после долгих почтительных покашливаний объявил Мэри, что товарищи просили его поговорить с капитаном.

— Что–то вроде депутации, если позволите, — сказал он с нервным смехом.

— Говори, что тебе нужно, только переходи ближе к делу, — ответила Мэри.

— Ну, капитан Рид, я бы хотел сказать, что то, с чем я пришел, — это не мое мнение. Так думают мои товарищи, и они говорят, если быть откровенным, что не могут вынести преобразований в еде, которые вы сделали. Морской сухарь раньше приходился им по вкусу, да и теперь вполне подходит. Они говорят, что им не нравится жевать фрукты и овощи, которыми вы их кормите, а ключевая вода уж совсем не вяжется с ромом, которым бедный моряк так любит нагрузить свое брюхо. Короче говоря, мои товарищи просили передать, что они слишком стары, чтобы с ними нянчились, как с детьми.

— В этом суть дела, так? — спросила Мэри. — Созовите их вместе, боцман, обе вахты.

С самодовольной ухмылкой Уилкенс отправился собирать команду, руганью поднимая матросов с коек. Когда все выстроились на палубе, Мэри, уперев руки в бока, осмотрела их и, дождавшись, пока все затихнет, начала:

— Итак, насколько я поняла, вам не нравится, что с вами нянчатся, как с детьми! Раньше вам выдавали морской сухарь, он подойдет вам и сейчас, — спокойно проговорила она.

Люди беспокойно задвигались, зашептались, неуклюже топчась на палубе.

— Проклятье, вы — компания жалких наглецов! — неожиданно закричала Мэри. — Вы хорошо помните другие корабли, которые имели несчастье возить на себе таких мерзавцев, как вы. Смерть и ад, кто–нибудь из вас видел хоть один корабль, на котором ни один человек не умер или хотя бы не страдал от боли в животе? Отвечайте.

Повисла гробовая тишина, даже сопение смолкло.

— Думаете, я делаю это ради ваших вшивых шкур? — снова проревела Мэри. — Я слежу за вами потому, что у меня нет желания видеть, что на моем судне люди мрут как мухи, как это происходит на всех остальных лоханях. Мне не хочется искать и заново тренировать новых людей. Если у вас не хватает мозгов, чтобы понять, в чем причины вашего здоровья, спросите костоправа. Что вы думаете об этом, мистер Рэттенбери?

— Хирурги всего мира уже много лет назад выяснили, что смертность на кораблях можно прекратить, просто–напросто изменив питание, — ответил Билли Рэттенбери. — Я знаю лишь одного капитана, у которого достало здравого смысла, чтобы это сделать.

— Слышите, вы, безмозглые прохвосты? Возвращайтесь по своим норам и предоставьте думать тем, кто это умеет!

Боцман, ухмыляясь, распустил людей, и больше никому не приходилось слышать жалоб на пищу.

Но Мэри не собиралась пользоваться своим положением и без нужды ужесточать дисциплину, и в конце мая она позволила своей команде устроить небольшой отдых на берегу. Бросив якорь в пустынной бухте неподалеку от берегов Кубы, в который можно было запастись свежими фруктами и пресной водой, она приказала привести «Ястреб» в порядок и хорошенько его вычистить. Дав матросам свое благословение и обильные запасы рома и настояв, чтобы они по очереди держали вахту на берегу, она отослала их с корабля. Чтобы не терять своих людей в ненужных ссорах, она дала им не слишком большое количество спиртного, но они безропотно и благодарно приняли и эту милость. Зная, как легко развлечь моряков, она поощряла игру в карты, кости и, в особенности, танцы, которые доставляли им неизмеримое удовольствие.

Саму Мэри подобный отдых лишь утомлял. Она с нетерпением ждала времени, когда можно будет снова взяться за дело, и все свое время проводила на «Ястребе», изучая вместе с Джоном Вейдом карту или заново осматривая судно в поисках новых путей повысить его эффективность или увеличения удобств. Билли Рэттенбери, хирург, стал ее безустанным собеседником, вместе они обсуждали бесчисленные способы улучшить питание, строя планы, которые заставили бы многих надменных офицеров в Адмиралтействе в Лондоне изумленно поднять брови.

Но когда матросы прислали делегацию, смиренно попросившую ее присутствовать на одном из своих увеселений, она не могла отказать. Команда инсценировала мнимый суд, излюбленное развлечение моряков.

— Мрачноватый юмор, по–моему, — заметила Мэри, нетерпеливо похлопывая себя по бокам, когда их шлюпка причалила к берегу.

— Но им нужно развлекаться, — ответил Джон. — Постоянная работа и отсутствие забав заставляют морячка скучать.

— Тогда я, наверное, чертовски скучна, — сказала Мэри. — Меня интересует только работа.

Вейд инстинктивно протянул ей руку, чтобы помочь пройти по изрытой корнями земле, но она, казалось, не заметила этого.