Книга Необыкновенные истории для друзей Любавы - Марина Соколова

«Я уже подобрал школу-интернат № 101», – горячился Папа.

«Поспешишь – людей насмешишь», – Мама охладила его пыл ушатом холодной воды.

Папа утёр ледяной пот, Дювэ встал на его защиту, а Любава загородила Африку.

«Нам всем придётся учиться, – изрекла торжественная Мама. – И потому на воскресенье я пригласила сурдопедагогов».

В гостиной повисла испуганная тишина, нарушенная аханьем Любавы.

«Значит, в воскресенье всё узнаем», – констатировал глава семьи, робко глядя вслед неумолимой Маме.

Ничего особенного они не узнали, кроме того, что придётся настойчиво трудиться наравне с попугаем. Мама, Папа и Любава принялись изучать жестовый язык, а жако – дополнительно – чтение с губ. Что касается Дювэ, то он, как тугоухий, давно усвоил и то, и другое, да ещё дактильную азбуку в придачу. Натасканный котёнок оказывал учащимся полезное содействие. Именно он придумал попугаю жестовое имя «Ав». И когда Мама, Папа или Любава сжимали руку в кулак, а затем разжимали, выставив большой палец, Африка ничуть не обижался на красноречивую кличку. Умная птица отвечала любовью на любовь, прикладывая лапку сначала к клюву, а потом – к сердцу. Папа глотал комок в горле и усиливал рвение к учёбе. Когда он изучил двести жестовых языков, жестовое стихотворение «Котик» и жестовую песню «Про Маму», Мама решила, что пора остановиться.

Однако жако останавливаться на полпути не собирался. Он полетел дальше – и долетел до кипучей, многообразной жизни. С помощью Папы он украсил рабочий кабинет портретами выдающихся глухих: композитора Бетховена, писательницы и педагога Хелен Келлер, поэтессы Татьяны Нужиной, мима Джозефа Михаэля Крейцера, политика Адама Косы. Вместе с Дювэ вступил в секцию гольфа для глухих и слабослышащих. В компании с Любавой пропадал в «Стране глухих» и на портале «Глухих. нет». Бурная деятельность энергичного Африки набирала обороты не по дням, а по часам. В сопровождении верного Дювэ он летал на улицу 1905 года, чтобы сражаться за здание Всероссийского общества глухих. Обсуждал с Любавой, какую работу выбрать в сети: расширение клиентской базы интернет-магазина «Орифлейм» или создание искусственной руки для перевода букв в жесты немого языка. После мужского разговора со знающим Папой дал объявление «В Контакте»: «Ищу глухую девушку для серьёзных отношений».

Видение прекрасной спутницы жизни со светлым брюшком, широким тазом и белым ободком вокруг глаз не покидало Африку ни на миг, даже во время импровизированных экскурсий. Размахивая лапками и крыльями, порхая вокруг портретов, бескорыстный гид знакомил друзей по несчастью с феноменальными судьбами великих глухих… когда в кабинет ворвалась одичавшая Наташа. Девочка застыла как вкопанная, не сводя блестящих глаз с проворного попугая. Ощутив её присутствие всеми фибрами истерзанной души, Африка забыл про экскурсию и затрепетал от счастья. Учёная смерила попугая оценивающим оком – и разразилась потрясающей тирадой:

«Какой поразительный экземпляр! Жаль, что он поздно оглох. А то пригодился бы на конгрессе».

Потрясённая бесцеремонностью сестры, Любава кинулась ей наперерез… но было уже слишком поздно. Африка перестал трепетать и безотрывно смотрел в открытый учёный рот. Осознав сказанное, он перевернулся через голову – и упал без чувств. С вытаращенными глазами Дювэ искусал Наташе всё, что смог искусать, а потом прикатил нашатырный спирт. Усилиями друзей жако нехотя вернулся к жизни, заплакал как ребёнок и процедил сквозь клюв:

«Я – экземпляр. Я – экспонат».

«Прости её, Африка, – жалобно попросила Любава. – Она из человека превратилась в шимпанзе».

Африка сложил крылья на впалой груди и закрыл клюв на замок. С места не двигался, от еды отказывался, на вопросы не отвечал. К концу дня его окружение растаяло, и он остался один-одинёшенек. Всю ночь опрокинутый попугай думал тяжёлую думу, а наутро принял нелёгкое решение – и улетел.

Когда прозревшая Наташа заглянула в рабочий кабинет, его уже простыл четырёхпалый след. Научная работница применила научный подход и пришла к выводу, что жако уже не вернётся. Против неё сплотилась возмущённая семья, которая в едином порыве двинулась на поиски пропажи. Превращённая терпела обструкцию четыре дня, не вытерпела – и пошла каяться к старшей сестре. Вид у неё был плачевный: глаза бегали, а губы дрожали.

«Прости меня, Любава, – запричитала бывшая шимпанзе. – Во мне заговорила обезьяна. Хочу попросить Маму снова сделать из меня человека».

«Маме сейчас не до тебя, – дельно заметила Любава. – Веди себя как человек, и всё образуется само собой».

Сообразительная младшая сестра поняла тонкий намёк – и присоединилась к семье. Она взяла на вооружение дедукцию и индукцию и обнаружила Африку… в электричке. Пропащий попугай очутился там не случайно. Он долго скитался по Москве и не ведал, куда приткнуться. Изголодавшуюся птицу подобрали глухонемые бомжи. Они тотчас взяли её в оборот и принудили на себя работать. В самом начале Африка вместе с подельниками отыскивал на помойке подходящие вещи и – после надлежащей обработки – рекламировал их в электричках. Но постепенно бомжи разохотились и заставили попугая воровать. Африка долго сопротивлялся, а шантажисты долго его пугали несносным существованием. В этом неравном поединке победили бомжи – и жако стал уголовным преступником. Он рвал перья и метал молнии после каждой кражи – однако противоречить не смел.

Когда Наташа пробилась в электричку, Африка как раз демонстрировал браслет «Ассоль». Извлечённая из мусорного ящика и очищенная от нечистот, драгоценность сияла на его лапке, а он зазывал покупателей:

«19 природных сапфиров 21,07 карата, 342 кубика циркония. Продаю со скидкой – только для вас. 42 тысячи рублей».

Пассажиров было немало – и никто не остался в стороне. Некоторые дивились диковинной птице, другие – диковинной цене, третьи – ценной диковинке. Впрочем, среди пассажиров был один-единственный, который не дивился, а восхищался и рассчитывал. Его звали Димитрий, и он работал куратором выставок передовых технологий. Внимательно следя за необычным попугаем, Димитрий видел, как опустившийся мужчина средних лет, не отстававший от птицы ни на шаг, взбеленившись, повертел толстым указательным пальцем возле носа, подвигал грязной пятернёй под подбородком, потряс скрюченными лапами перед грудью и, в завершение, сделав грозную физиономию, побил одной лапой о другую.

«Почему не хотеть продать? Наказание», – перевёл для себя Димитрий.

Африка весь затрясся и произнёс заикаясь:

«Я сстараюсь. Но оччень дорого. Они нне могут купить».

Эту душераздирающую сцену с замиранием сердца наблюдал ещё один человек. Наташа раньше семьи вычислила жако и пожирала его глазами. Когда нетрезвый бомж поднял на птицу огромный кулак, она рванула что есть мочи – но её обошёл Димитрий.

«Я куратор выставок передовых технологий, – объяснил он на жестовом языке. – Предлагаю тебе хорошее дело. Соглашайся – не пожалеешь».

Куратора оттеснила Наташа:

«Возвращайся в семью, Африка. Мы тебя любим и просим у тебя прощения».