Книга Тайный искуситель - Тина Сент-Джон

— Приближаются всадники, — сообщил Логан, вернувшись в начало каравана. — Возможны проблемы. Может, мне стоит взять несколько солдат, чтобы узнать, что им надо?

Себастьян покачал головой, вглядываясь вдаль.

— Это не язычники, — сказал он, глядя, как безоружная фигура первого всадника становится более явной. Он увидел хрупкую фигурку, длинные черные волосы.

— Это женщина. Иисус Христос — это Захира!

Сердце сжалось от вида того, как ее захватил шторм, и Себастьян дал шпоры коню, проносясь мимо остановившегося каравана с той же скоростью, с которой она спешила к нему. Дождь безжалостно хлестал по ним, но даже сквозь ливень Себастьян явственно видел, что Захира расстроена. Ее глаза были дикими, лицо исказилось от усталости и волнения

— Не уезжай! — закричала она, ее голос почти потерялся в диком ветре и дожде. — О, Себастьян, я так рада, что успела к тебе вовремя. Пожалуйста, тебе нельзя ехать!

Он натянул поводья, спешился рядом с ней и схватил под уздцы ее танцующего коня, заставив того остановиться. Захира почти упала ему на руки, вымотанная и задыхающаяся от скачки. Позади нее стоял один из солдат Себастьяна из гарнизона в Ашкелоне. Боевой конь рыцаря был взмылен и тяжело дышал, изо всех сил пытаясь идти наравне со стройной арабской кобылицей Захиры. Взглядом Себастьян отправил стражника к остальным солдатам возле каравана.

— Кровь Христова, женщина! — Он подхватил ее под руки, поднял и встряхнул, не в силах справиться с приливом волнения и беспокойства. — Ты с ума сошла? О чем ты думала, появляясь здесь вот так?

Она вцепилась в его мокрый плащ и спрятала лицо у него на груди, ее тело в его руках было холодным и дрожащим.

— Я не могла отпустить тебя, Себастьян. Не могла — это слишком опасно! — Она подняла лицо и встретила его удивленный взгляд. — Ты должен срочно развернуть караван.

— Развернуть? — Он погладил ее нахмуренный лоб, злясь на нее за то, что приехала, и безо всякой на то причины радуясь, что может ее обнять. — С караваном все будет в порядке. Это просто плохая погода.

— Нет, — задохнулась она. — Себастьян, ты не понимаешь! Ты должен развернуться. Вас будет поджидать засада.

Себастьян неподвижно замер, глядя на ее искаженное страхом, мокрое от дождя лицо.

— Засада, — повторил он, чувствуя, как его нутро сводит от этого страха. — Откуда ты знаешь о ней?

— Халим. — Ее лицо исказилось в болезненном выражении — отчасти это было сожаление, отчасти вина. — О-он рассказал мне о своем плане напасть на караван и не допустить доставку продовольствия к королю в Дарум.

— Проклятье. — Себастьян осознал истинный подтекст ее появления и ощутил, что кровь в его жилах становится холоднее дождя. — Значит, это был он. В тот день в мечети ты встречалась с Халимом. Ты солгала мне.

Она слабо кивнула.

— Это был Халим.

— Когда это должно произойти? Засада, Захира, — зарычал он, когда она сразу не ответила. — Мне нужно знать, где и когда Халим планирует напасть.

— Я-я не знаю! Он не сказал мне — клянусь. Я знаю только, что будут атаковать на пути отсюда в Дарум.

Он прошипел проклятие и оттолкнул ее от себя.

— Прости, Себастьян. За все. Я… Я не должна была скрывать это от тебя.

— Вы правы, мадам, — грубо ответил он. — Вы не должны были. — Не позволяя себе поддаться ее виноватому виду, он развернулся и зашагал к ожидавшему боевому коню. — Возьмите лошадь, Захира, и давайте укроемся от этого дождя. Шторм начинает усиливаться.

Глава семнадцатая

И Себастьян был прав. Шторм усилился, но рёв и удары грома неукротимой стихии были ничем по сравнению с ледяной тишиной, которая поглотила Захиру после того, как она присоединилась к каравану и Себастьяну. Он не встречался с ней глазами, он не сказал ей ни слова за бесконечные полчаса, которые потребовались для того, чтобы найти убежище для их каравана у дороги. Он заплатил за комнаты для всех своих людей в караван-сарае, затем оставил Захиру в одиночестве, отправившись устраивать свой отряд.

Она не знала, сколько она просидела там в одиночестве, в его простой комнате маленького двухэтажного постоялого двора. Владелец и его жена принесли Захире молитвенный коврик и легкие закуски, чтобы скоротать свободные часы, но она оставила без внимания то и другое. Она могла думать только о Себастьяне и о жуткой путанице, которую привнесла в их жизни.

Не раз она задумывалась о том, чтобы ускользнуть из караван-сарая и исчезнуть в ночи, пока ее чувства к Себастьяну не вырвались из-под ее контроля. Она могла уйти с чистой совестью, ведь все возможное было сделано. Она предупредила его о рейде, гарантировала его безопасность. Утром он повернет караван обратно к Ашкелону, и планы Халима на засаду будут расстроены.

Было бы проще всего встать и уйти из неохраняемой комнаты. Было бы разумней всего в мире использовать этот шанс сбежать от франкского капитана, который на волоске от открытия — кем и чем она является на самом деле. Но Захира в смятении обнаружила, что тело ее не подчиняется логике.

Нет, осознала она, не тело, а сердце отказывалось ей подчиниться.

И миг спустя оно подскочило к самому горлу, когда у двери зазвучали тяжелые шаги. Дверь, заскрипев, отворилась, но, к облегчению и разочарованию Захиры, на пороге возник не Себастьян. Его мускулистый лейтенант, казалось, почувствовал ее неуверенную реакцию, потому что слегка ободряюще улыбнулся ей.

— Капитан хочет увидеть тебя, девочка. Пойдем, я отведу тебя к нему.

Она последовала за большим рыцарем сквозь сердце караван-сарая, жилые комнаты, мимо общего зала со столами и скамьями, где солдаты и караванщики ели и пили после дороги. Зал выходил на внутренний двор, совсем не похожий на дворцовые дворики в Ашкелоне и куда более безлюдный. Обычно именно там, под звездами, пилигримы могли пообщаться и отдохнуть, но не сегодня. Дождь наконец утих, заметила Захира, выглянув в темноту двора, прежде чем ее направили к короткому пролету лестницы. Исчез яростный стук падающих на крышу капель, сменившись размеренным и спокойным плеском луж на земле.

Худшее миновало, думала она с некоторым облегчением… пока не оказалась в другой комнате и не заглянула в штормовые глаза Себастьяна.

Он снял оружие и теперь сидел на диване, подсвеченный трепещущим огоньком масляной лампы, горевшей на столе рядом с ним, задумчиво перекатывая в пальцах кубок с вином. Он поднял взгляд, когда она вошла в комнату, затем встал и коротко кивнул своему другу. Большой рыцарь оставил ее на милость Себастьяна, не сказав ни слова, и прикрыл за собой дверь. Его шаги затихли вдали, и на неопределенное время после этого крошечную комнату затопила тишина. Но, наконец, нахмурив брови, Себастьян отвернулся.

— Здесь есть еда, — сказал он, указывая на оставленный на столе обед, и снова опустился на диван. — Ешь, если хочешь, Захира. Если не боишься запятнать чистоту своей веры, преломив хлеб с врагом.