Книга Амазонки Атлантиды - Александр Нимко

Туннель вел вниз; мы миновали два прохода слева, а затем у развилки повернули направо. Вагнеса уже бывала здесь и сейчас по памяти проходила этот путь.

Воздух ощутимо изменился, как только мы шагнули в правый туннель. Мертвая тишина сменилась какофонией разных звуков и завываниями, скрежетом камня о камень. Мы пошли по лабиринту туннелей, которые пересекались и разветвлялись, часто соединяясь с другими ярусами.

Вагна в нелестных выражениях отозвалась об этом подземелье. Потом резко остановилась и прислушалась.

– Мы близко. Я уже слышу запахи немытых тел.

Она махнула рукой в сторону проема.

Открывшаяся перед нами пещера была огромной, а ее стены терялись вдали. По ее центру воздух мерцал и колебался от поднимающегося жара. На мгновение мы застыли, совершенно ослепнув от красного отблеска лавы. Оранжево-красное зарево казалось не просто расплавленной породой, а каким-то сгустком, испускающим волны ненависти. Из центра этого котла доносился звон цепей, душераздирающие стоны и рев пламени. Это место, по всей видимости, и было настоящим адом.

Я вытерла обильный пот с лица и посмотрела на дальнюю стену, по которой взбирались какие-то человекоподобные существа. Они имели человеческие тела, птичьи головы и конечности.

– Это птицелюди, – объяснила Вагнеса. – Имеют зачатки примитивной цивилизации, ничего не боятся и очень болезненно относятся к пришельцам. Нужно убираться отсюда, они очень трепетно охраняют свою территорию.

– Но, по крайней мере, это не козодои, – сказала я.

– Лучше бы это были козодои, – ответила Вагна. – Сматываемся, сестричка. Здесь нет времени на раздумья – только на действия!

Мы выскочили из пещеры и побежали по туннелю. Но вдруг какой-то шум остановил нас. Появилось ощущение, что как будто внизу под нами движется огромное и уверенное в себе существо. Я посмотрела на сестру. Мы обе уловили какую-то энергию, непонятную и враждебную. Под нами что-то было еще. Слышалось гудение и еле различимые удары, похожие на биение сердца.

– Лимит чудес на этот месяц исчерпался, – тихо проговорила Вагнеса. – У нас начинаются проблемы. Теперь просто так исчезнуть не получится.

За многие годы своей жизни я никогда не замечала в сдержанной и всегда собранной сестре признаков беспокойства. Но сейчас я нутром чуяла, как растеряна Вагнеса, и это лишь усиливало мой собственный страх. Мне захотелось сжаться в точку и исчезнуть.

Перед нами возникла железная дверь, сквозь щели которой пробивался свет. Я перевела дух и затаила дыхание. Вагнеса склонила голову, услышав оттуда такое знакомое, хоть и очень тихое, козодоевское бульканье. Она махнула мне рукой и открыла дверь. Как всегда, постучаться мы забыли…

Все последующие события проходили уже как бы в другой реальности.

За гранитным постаментом в центре зала стоял огромный козодой. Его голову венчали закругленные ветвистые рога. Тварь улыбалась нам, зловеще кривя губы. Рядом с ним застыли его собратья в черных кольчугах, ростом поменьше. Огромный что-то сказал: язык его был непонятен, голос трещал, словно поленья в камине. Но в словах скользила насмешка. Потом раздались их насмешливые аплодисменты…

Вагнеса передо мной застыла. Она никогда в своей жизни не делала торопливых движений. И сейчас сестра держала свою силу и чужую смерть на поводке. Она медленно входила в боевой транс. У меня хватило сообразительности проделать то же самое. На это ушли какие-то секунды. Сбрасывая пелену перед глазами, я заметила в волосах сестры еле пробивающуюся седину.

По телу Никатеи побежали волны боевого возбуждения, и она с улыбкой посмотрела в темные глазницы рогатого. Ее страх исчез.

– Приглашаю рогатенького красавчика на белый танец, – проговорила Вагнеса, дотрагиваясь руками до мечей за спиной. – Сестричка, выбирай и себе кавалера!

Но мечи остались в ножнах. Одновременно в наших руках появились луки. Козодои от удивления раскрыли рты, когда в их сторону с интервалом в доли секунды полетело два десятка серебряных стрел. Некоторые вонзились им в грудь и ноги, остальные отскочили от кольчуг. Крайний судорожно дернулся и повалился на землю. Остальные яростно зарычали и рванулись вперед.

Первый из них прыгнул на Никатею, свирепо замахнувшись мечом для смертельного удара. Принцесса отскочила в сторону, чтобы избежать клинка, со свистом рассекшего воздух там, где ее голова находилась секунду назад. Она в несколько прыжков увеличила пространство для маневра.

Вагнеса тенью промелькнула на границе поля зрения, подскочила к монстру сзади и резко вонзила один из своих ножей в его подколенное сухожилие. Черная кровь хлестнула из глубокой раны козодоя, и он припал на одно колено, взмахивая руками. Он выронил меч и начал задыхаться, содрогаясь в конвульсиях и рыча от боли. Нож Вагнесы был отравлен. Такое вот женское коварство.

В следующий миг Вагнеса обрушила на ближайшего к ней козодоя град ударов, способных разрубить любого смертного на куски. Но доспехи монстра были из сталепластика, неизмеримо более прочного, чем обычная сталь. Все усилия были напрасны. Нужно было искать уязвимые места в их доспехах.

Никатея один за другим метнула ножи в спину козодоя. Все они попали в цель, но толстая шкура и могучие мышцы не позволили им достать жизненно важных органов. Козодой взревел от боли, но продолжал наступать на сестру.

В какой-то момент Вагнеса ткнула меня плечом и развернулась. Я поняла маневр сестры, и мы начали кружить друг вокруг друга. Мы двигались четко и слаженно, ускоряя свое движение, словно опытные танцовщицы. Так продолжалось довольно долго, и козодои никак не могли нанести точные удары. Они сами незаметно для себя оказались вовлечены в этот танец. И вот в какой-то момент мы резко остановились и начали движение в обратную сторону. Козодои окончательно сбились с толку и не имели понятия, откуда ожидать следующего удара. Я неожиданно нанесла ближнему мохнорылому несколько резких ударов, и тот на миг застыл на месте. Вагнеса, оказавшись с другой стороны, легко нашла уязвимое место и пронзила козодоя.

Мы немедленно прервали свой танец и бросились на оставшихся двоих. Сестра с характерной для нее грацией разделалась со своим противником и яростно набросилась на моего, осыпая того градом коварных и молниеносных выпадов. Выбрав момент, я точно ударила между пластинами его доспехов. Меч глубоко вошел в тело козодоя, и тот рухнул на каменный пол, захлебываясь собственной кровью. Мы остановились, тяжело дыша и поглядывая друг на друга.

Но этот покой длился секунды. В дверном проеме на другом конце зала нарисовалась темная фигура очередного козодоя. Он остановился, и я увидела его глаза: глубокая и густая нечеловеческая пустота полыхала в них огнем. Его глаза смотрели на метеоритный меч Вагнесы, воткнутый в каменный пол.

Потом безмолвно возникли из проема другие. Их было трое, потом четверо, пятеро… Я ощутила холод, исходивший от них и пронизывающий все вокруг. Первый шагнул в нашу сторону, остальные застыли на месте.