Книга ЛоРеНа – похитительница сознаний - Елена Соловьева

— Спрашивают, мешали ли тебе соседки снизу?! — прикрикнула на бабушку внучка.

— Хорошие девочки тута живут, — пошамкав беззубым ртом, заверила следователей старушка. — Никаких хлопот никому не доставляют. Так, пошалят немножко, похихикают, да и почивать ложатся…

— Не слушайте вы ее, — отрезала внучка. — У моей бабушки все хорошие.

«Ну да, — подумал Полянский, — раз уж этот божий одуванчик тебя терпит, то соседки для нее и вовсе ангелы!»

В квартире сестер царил полный порядок: ни брошенной на пол вещи, ни грязной обуви, пыли — и той не было. Обследовав маленькую, но уютную прихожую, следователи прошли в зал: огромная плазма на стене, диван напротив.

Полянский покосился на двуспальную кровать рядом с окном, силясь отогнать от себя связанные с ней воспоминания. От беспокойных мыслей парня оторвало настойчивое желание молоденькой понятой сунуть свой любопытный носик в шкатулку с драгоценностями, стоявшую на журнальном столике. Стас одернул девушку, указав ей на роль стороннего наблюдателя, не больше!

В платяном шкафу, аккуратно надетая на вешалку, обнаружилась белая шелковая блузка. На левом рукаве не хватало одной пуговицы, выполненной в виде перламутрового сердечка. Еще одна отсутствовала возле самой горловины и, как отметил Полянский, в отличие от первой, словно бы аккуратно срезанной, эта была именно оторвана.

Пришедшие обследовали кухню, вторглись в ванную — святая святых каждой уважающей себя девушки. Полянский, помня рассказ Натальи о том, что именно она «позаимствовала» на складе, отыскал еще неиспользованные пакетики с образцами кремов и масок. Он облегченно вздохнул и изъял находки, чтобы затем показать эти экземпляры Клочковой и подтвердить правдивость рассказа подозреваемой.

А вот обнаружить недопитую бутылку вина, которую девушка якобы убрала в холодильник, так и не удалось.

Еще больше вопросов возникло у следователей, когда они отыскали коробку, на которой значилась надпись: «наши бумажки». В картонном ящичке хранились чеки на дорогостоящие приобретения, несколько школьных фотографий, медицинская книжка, справки из местной поликлиники и прочие важные документы. На дне, упакованные в полиэтиленовый пакет, лежали деньги — достаточно увесистая пачка. Но вот что странно: среди всего многообразия вещей не было ни одной, принадлежащей Лолите или Ренате.

— Если сестры Натальи сбежали и забрали с собой документы, то почему оставили в сохранности деньги? — задал резонный вопрос Полянский.

— А что, если девушки поделили сбережения и забрали только свою долю? — предположил Бронислав. — Нам доподлинно неизвестно, какую сумму удалось скопить сестрам.

Это был веский довод, достоверно объяснявший суть происходящего. И все же Стас не верил, что Рената и Лолита могли сбежать, оставив Наталью в беде — слишком дружными были девушки.

В распоряжении следователей осталась еще одна комната, отгороженная от зала бамбуковой занавеской. Стас помнил, что Рената заходила туда в тот вечер, когда он впервые оказался в ее жилище. Тогда Полянский решил, что в этой комнате ночевали сестры, когда Рената приводила в дом ухажеров. Но он ошибся — это была не спальня, а гардеробная, она же — миниатюрная версия косметического салона. Огромное трюмо и массивный комод со множеством шкафчиков, масса косметических средств и прожектор, дававший необычайно яркое освещение, — вот что предстало перед глазами следователей, когда они зашли за занавеску.

— Эта комната напомнила мне гримерную одной знакомой актрисы, — хмыкнул Бронислав, — когда-то мы были с ней очень дружны.

В одном из ящиков комода следователи отыскали черный парик, выполненный из натуральных волос. Полянский повертел находку в руках, припоминая, что в момент близости Рената так и не позволила ему прикоснуться к своей голове. Теперь он понял, отчего.

— Не предполагал, что Рената носит парик… — не удержался от замечания Стас.

— Мне порой кажется, что женщина создана именно для того, чтобы нам, мужчинам, было некогда скучать, — сообщил Бронислав. — Я могу найти ответы на многие вопросы, но некоторые поступки противоположного пола навсегда останутся для меня тайной.

Следователи выдвинули следующий ящик — в нем, под грудой массивных золотых украшений, покоились пачки банкнот немалого номинала.

— Странно… — сразу же заявил Бронислав. — Никогда не видел, чтобы в доме было целых два тайника!

— Слишком просто, чтобы быть правдой, — прошептал себе под нос Полянский.

— О чем ты?

— Я больше чем уверен, что это ценности, похищенные из сейфа Клочковой.

— Думаешь, их подбросили?

— Ни на секунду в этом не сомневаюсь, — уверенно заявил Стас. — Наталья только пешка в этой игре, разменная монета, которую не жалко отдать под суд и следствие!

С досады Полянский пнул ногой мусорную корзину, стоявшую возле комода. Урна упала на пол, рассыпав свое содержимое. Нечто яркое привлекло внимание одного из экспертов, а уже через секунду упакованная в стерильную перчатку рука откопала на дне корзины… детскую маску в виде собачьей мордочки, изготовленную из папье-маше.

Глава 25

У Полянского совершенно опустились руки. «Неужели я настолько плохо разбираюсь в людях? — раз за разом задавал он себе один и тот же вопрос. — Видимо мне стоит поверить в то, что Наталья и есть маньяк?» Прогоняя в памяти события последних дней, Стас успел передумать многое. Но, как ни абсурдно это звучит, он так и не нашел в себе сил признать Наталью виновной.

Между тем, за главную подозреваемую взялись всерьез. Но Наталья по-прежнему не шла на компромиссы, не отвечала на провокационные вопросы и вообще отказывалась сотрудничать с правоохранительными органами. Настойчивость Бронислава привела лишь к тому, что девушка ушла в себя окончательно и совсем перестала разговаривать.

Назначенный Наталье адвокат также не мог достучаться до подозреваемой и ушел от нее ни с чем. Однако именно защитник девушки заподозрил невменяемость своей подопечной и настоял на назначении психиатрической экспертизы. Когда Наталья узнала об этом, то пришла в неописуемую ярость. Она стала агрессивной, неуправляемой и повела себя настолько буйно, что ее пришлось переместить в одиночную камеру.

Стас узнал об экспертизе только спустя двое суток. Не мешкая, парень помчался в СИЗО, но было уже поздно: Наталья окончательно утратила волю к жизни и не отвечала на внешние раздражители. Глядя в пустые, ничего не выражавшие глаза подозреваемой, Полянский не верил в то, что еще несколько дней назад видел эту девушку совершенно другой. Куда делись ее оптимизм, ее сила и ее страсть? Где все это? Полянский решил испробовать последнее средство: он вновь предложил устроить Наталье свидание с сестрами.

Упоминание о Лолите и Ренате на секунду возымело действие: взгляд девушки прояснился, искусанные до крови губы зашевелились:

— Я не дам вам погубить моих сестер… — Вот все, что сказала Наталья, прежде чем вернуться в себя, в свой индивидуальный ад.