Книга Музыка ночи - Рут Уинд

— Да? — Как только он не понимает? — Ну, не важно, потому что я не могу спать с тобой, как бы мне этого ни хотелось. Так что перестань дразнить меня, и мучить, и играть в эти игры. Просто будь собой.

— Я не играю.

— Хорошо, скажу по-другому. Будь честен со мной. — Жесткость, которую она не замечала раньше, мелькнула в его глазах.

— На это я способен.

— Хорошо, — она взглянула на часы, — нам надо идти.

Стоянки напротив кафе были забиты пикапами, мусоровозами и множеством белых автомобилей с обозначениями различных государственных служб.

— Наверное, мы выбрали неудачное время для встречи, — сказал Блю, сворачивая за угол. — Я забыл, что сюда надо приезжать пораньше. Сейчас все обедают только здесь.

Он снова вывернул руль. Высокая негритянка неторопливо шла по полуденному тротуару, и Элли залюбовалась икрами ее ног. Блю посигналил, а потом выставил руку в окно, чтобы помахать ей. Она наклонила голову, пошевелила пальцами, покачала головой. Блю рассмеялся.

— Признайся, что ты влюблена в меня, милая.

— Отстань! — отозвалась она, но Элли заметила, что негритянка пытается скрыть улыбку.

— Это младшая сестра Роузмэри, — пояснил Блю.

— Да? Я с ней еще не встречалась. Он затормозил у книжного магазина.

— Она работает в суде. Пару лет назад нам пришлось здорово побороться за ту дорогу, что ведет от владений Гвен.

— Почему?

— Ну, эта история уходит корнями в далекое и печальное прошлое. После того как ввели равноправие, эта часть земли, где сейчас живет Гвен, была завещана их семье рабовладельцем, которого замучила совесть.

— Это был твой родственник? Он кивнул:

— Да. Мой троюродный прадедушка, Амброз Рейнард. Он был, судя по всему, настоящим негодяем. Не пропускал ни одной женщины, чтобы не соблазнить ее — белой, черной, рабыни, нищенки. Рассеял своих детей по всей стране.

Элли постаралась не делать никаких сравнений. Блю открыл дверцу, придержал ее для Элли и, должно быть, понял, о чем она думает.

— Только ничего не говори, — улыбнулся он. — Во всяком случае, некоторые из детей получили эту землю, но потом часть документов потерялась, а другая часть перепуталась Мой отец привел все в порядок вместе с Гвен до того, как умер.

— Она не родственница Роузмэри?

— Не близкая. Какая-то пятиюродная сестра или что-то в этом роде.

— Значит, она родня и Мейбл тоже? — Он опустил уголки рта.

— Не думаю. Мейбл была сестрой отца Роузмэри, верно? А эта земля досталась им от матери.

Элли захлопала глазами.

— Как сложно.

— Обычное дело в сельской местности, дорогая.

Он держал дверцу, и она поднырнула под его руку, направляясь в гудящее, словно улей, кафе. Весело звучала музыка кантри, добавляя шума к десяткам голосов, в основном мужских. Две официантки сновали среди столиков, но не торопились, если завязывалась беседа с посетителями, обмениваясь шутками и расспрашивая о детях. Элли заметила, как одна официантка усаживала какого-то старика с его приятелями и, взяв со стола солонку, сунула ее в карман. Дед стал возражать, но было видно, что ему приятно, что его воспринимают всерьез.

Мужчина в светлом льняном костюме нес свой счет в кассу.

— Блю Рейнард! — сердечно проговорил он, показывая в улыбке большие белые зубы. Он протянул руку. — Как поживаешь, парень? Я слышал, кто-то приехал из Стэнфорда, чтобы взглянуть на этот твой тропический бизнес.

Пока он говорил, его глаза оценивающе оглядывали Элли с быстротой врожденного политика. Он кивнул ей. Блю пожал ему руку.

— Здравствуй, Тодд. — Он указал на Элли, послав ей многозначительный взгляд. — Элли, это Тодд Бинкл. Тодд, познакомься с Элли Коннор, известным биографом. Здесь она собирает материал для книги о Мейбл Бове.

"Бинкл!" Элли удалось спокойно пожать ему руку с короткими, но сильными пальцами.

— Здравствуйте.

— Приятно познакомиться.

У него были большие глаза и лицо, когда-то сексуальное, а теперь тяжелое и оплывшее с возрастом. В волосах, слегка длинноватых на макушке, появились седые пряди. У него была явно средиземноморская внешность, греческая или, может, итальянская.

— Вы занимаетесь здесь исследованиями? — спросил он.

— Да.

— Это правильно.

Взгляд у него был какой-то подчиняющий, хотя и выражал искренний интерес. На фото в старшем классе он казался наглым. При личной встрече Элли решила, что скорее он очень притягательный.

— Вы обязательно дайте нам знать, когда выйдет книга, и мы позаботимся о том, чтобы здесь она получила самую широкую огласку. Вы сможете приехать сюда и выступить по радио?

— Тодд владеет местной радиостанцией, к тому же он член городского управления, — сказал Блю, — и постоянно думает о развитии нашего города.

— Это так! — Голос Тодда звучал уверенно. — Если мы собираемся внести свой вклад в развитие Пайн-Бенда, то не можем сидеть сложа руки. Мы должны осуществлять то, о чем мечтаем.

Хозяйка кафе поспешила принять у него оплату по счету. Когда он доставал из внутреннего кармана портмоне, Элли заметила у него на пальце тяжелое золотое кольцо с огромным бриллиантом. Оно не было похоже на обручальное, но с мужчинами никогда нельзя знать наверняка. Разведенный или одинокий подошел бы ей больше, чем женатый. Она не могла даже подумать о том, чтобы разрушить чью-то жизнь, заявив: "Эй, знаете что? А я ваша дочь".

Но со странным чувством сделанного открытия она поняла, что он и в самом деле может быть ее отцом. И наверняка это не так плохо. Она улыбнулась ему:

— Вы правы, мистер Бинкл. И я бы хотела приехать после публикации. У вас есть визитка?

— Да, мэм. — Он протянул Элли рельефную карточку, по цвету гармонирующую с его костюмом. — Я помогу вам продать часть книг.

— Спасибо. — Она заметила, что глаза у него зеленые, как у нее. — Почту за честь.

— Рад был повидаться, Блю. Сообщи мне, что выйдет из этих экспериментов, ладно?

— Хорошо, — ответил Блю. Он помахал кому-то в другом конце зала. — А вот и Док.

Бинкл ушел, и хозяйка взяла меню, чтобы усадить Элли и Блю.

— Не стоит, — сказал он ей. — Мы встречаемся с Доком, вон там.

— Хотите чаю или кофе?

— Чаю, пожалуйста, — ответила Элли.

— Мне тоже.

— Сейчас принесу. — Блю спокойно сказал:

— Он один из кандидатов, верно? — Бинкл. Элли подняла брови.

— Да. Как странно.

Он легко прикоснулся к ее руке.

— Все будет хорошо.