Книга Окрестности Петербурга. Из истории ижорской земли - Петр Сорокин

В XIV–XVI вв. с освоением Приневья русскими происходят ассимиляция и постепенное вытеснение местного населения в глухие леса на побережье Финского залива, где были обнаружены ижорские могильники XV–XVI вв. [Конькова 2001]. Постепенно на исконных Ижорских землях количество представителей этого племени значительно сократилось. Судя по Писцовой книге Водской пятины 1500 г., в Ореховецком уезде насчитывалось около 4220 человек крестьян, из них нерусские имена носили лишь 110 человек, то есть 2,6 % населения, значительная часть населенных пунктов имела русские названия, как видно на примере деревень у устья Ижоры. Однако эти данные не означают, что здесь было подобное соотношение русского и ижорского населения. Православные ижоры, так же как и русские, получали при крещении христианские имена из святцев, они-то и попадали в переписные документы. Хотя у ижорского населения могли быть и свои традиционные имена, и некоторая их часть тоже была зафиксирована в писцовых книгах. Русские переписчики и селениям давали близкие и понятные им названия, которые могли быть переводом ижорских. Местными, судя по всему, оставлялись только непереводимые наименования. Поэтому истинное соотношение русского и ижорского населения в Приневье в это время установить сложно. Вероятно, ижорское население тогда еще преобладало. О сохранении его свидетельствует перепись населения Ингерманландии начала XVIII в. Однако стирание черт национальной культуры финских народов на Северо-Западе происходило уже тогда достаточно быстро.

Основным занятием населения Водской пятины было земледелие. К рубежу XV–XVI вв., судя по тем же писцовым книгам, 66,7 % обрабатываемых земель принадлежало здесь боярам и купцам, 18 % – владыке, наместнику, монастырям и церковнослужителям, и только 14,7 % – своеземцам-черносошным крестьянам, причем основная часть этих земель располагалась к северу от Невы [Гадзяцкий 1940, с. 146]. Выращивали здесь рожь, ячмень, сеяли лен. Существенную роль в хозяйстве занимало животноводство, продукты которого, упоминаются в писцовых книгах: баранина, овчина, сыр, масло, куры, яйца. Однако большое значение по-прежнему сохраняли охота и рыболовство, продукция которых упоминаются в тех же источниках.

Сигизмунд Гербернштейн так охарактеризовал земли, к северу от Новгорода: «… хотя эти области, преисполненные реками и болотами, бесплодны и недостаточно удобны для поселения, тем не менее они приносят много прибыли от своих мехов, меду, воска и обилия рыб… Область эта гораздо холоднее чем даже сама Московия». В географическом описании путешественника имеются неточности, они есть и на картах того времени, «Из Ладожского озера выливается большая река Нева, которая, через шесть приблизительно миль, впадает в западном направлении в Немецкое море. При устье ее, во владении Московского государя, на середине реки расположена крепость Орешек, которую немцы называют Нутембургом». И конечно не обходилось без чудес, присущих, по мнению европейцев, всем дальним странам: «Водская область к северо-западу от Новгорода. Рассказывают за чудо, что какого бы рода животные не были сюда привезены, они меняют свою масть на белую». Наиболее значимой достопримечательностью этих мест, по мнению Герберштейна, была цепочка порубежных крепостей: Ивангород, Ям, Копорье, Орешек, Корела [Герберштейн 1866, с. 110–117].

На неспокойном рубеже

В Копенгагенском архиве хранится донесение выборгского губернатора Ролова Матсона тогдашнему шведско-датскому королю Христиану II, датированное 21 августа 1521 г. В нем говорится о нападении морских разбойников на русский торговый город Ниен, судя по всему, располагавшийся в устье Охты: «… вблизи России явился корабль с несколькими яхтами к одному городу, называемому Ниэном, который они (морские разбойники) ограбили и сожгли; и взяли у русских все, что им попалось под руку. И прибыло несколько человек, подданных Вашего величества, живущих в Выборгской губернии, в море на островах, и жаловались мне, что они взяли и разграбили у них суда и имущество, которое эти бедные люди имели при себе, когда плыли в Ниэн и из Ниэна за припасами; и выбросили несколько человек за борт, а потом пустили по ветру суда этих бедняков. Узнав об этом, снарядил я свои яхты, и посадил на них людей Вашего Величества. Они вступили в бой с двумя лодками, отнятыми у русских и у других купцов. На судах было найдено много добра – имущество, захваченное ими у подданных Вашего Величества, рожь, соль и прочее, купленное ими для своего продовольствия. На судах было 14 человек, которые и производили этот разбой. Они теперь содержатся здесь у меня с судами и с имуществом. Кроме того, здесь находится посол Великого князя[51] и требует, чтобы я возвратил русским их собственность, найденную на судах и похищенную у них неприятелем. Люди же Вашей милости шли на смерть, чтобы отбить у неприятелей упомянутое имущество…» [Писцовые книги Ижорской земли 1859, т. 2, с. IV–V]. О каком городе идет речь, не совсем ясно. Скорее всего, это было какое-то крупное поселение недалеко от устья Невы, возможно, на Охте. Хотя, как известно из более ранних документов, пираты могли подниматься и достаточно далеко вверх по течению реки. Единственным городским поселением, существовавшим здесь, был Орешек, однако, сомнительно, что речь идет о нем.

В 1542 г. в очередной раз обостряются приграничные отношения на Карельском перешейке. В ответ на вторжение со шведской территории, русский отряд под руководством боярина Федора Ивановича Борувсына совершил набег в Шведскую Карелию. Фамилия Бровцыных упоминается среди усть-ижорских землевладельцев в Писцовой книге 1500 г. [ВМОИДР 1851, с. 411–420]. Возможно, это был один из ее представителей.

Рис. 78. Карта Олауса Магнуса 1539 г. Фрагмент

После очередного русско-шведского конфликта на севере, разногласия между Густавом I Вазой и Иваном Грозным вылились в открытую конфронтацию. Весной 1555 г. шведские войска под командой адмирала Якова Багге сушей и водой «на бусах с нарядом» подошли к Орешку. «И по городу из наряду били и землю воевали, а стояли под городом 3 недели». Однако к городу подоспели русские войска, и в результате ответных мер захватили одну бусу с четырьмя пушками и командой в составе 150 человек. Остальные же, прибитые ветром к берегу, смогли отбиться пушками и ушли. Простояв несколько дней из-за сильного ветра в устье Охты, отбившись от наступавших русских войск, шведы покинули Ижорскую землю. Ответный поход под Выборг начался в январе 1556 г. Русские войска по пути разорили селения по Вуоксе, захватили крепость Кивинебб, а также выжгли окрестности Выборга (рис. 78). Они несколько недель осаждали Выборгскую крепость, но безуспешно [Гиппинг 2003, с. 154–160].

Начиная Ливонскую войну (1558–1583 гг.) и желая обезопасить северо-западные рубежи, Иван IV заключает весной 1557 г. перемирие со Швецией сроком на 40 лет. Однако в разгар военных действий в Прибалтике оно было нарушено. В 1574 г. шведские морские суда под командой Германа Флеминга снова прошли по Неве до самого Орешка. Начинает осуществляться «великая восточная программа» шведского короля Юхана III (1537–1592), вынашивавшего планы присоединения северо-западных русских земель к Швеции. В 1579 году шведы опустошили окрестности Орешка и предприняли неудачную попытку склонить гарнизон города к сдаче. После чего в Ижорскую землю вступили значительные силы шведов под руководством опытного военачальника Понтуса Делагарди. Это совпало по времени со вторжением польского короля Стефана Батория в западные пределы Русского государства и его походом на Псков. Шведам удалось овладеть Ямом, Копорьем и Ивангородом, однако взять Орешек они так и не смогли. Заключенное в 1583 г. Плюсское перемирие зафиксировало разграничение войск, сложившееся к этому времени. Швеция удерживала захваченные в ходе войны города Ям, Копорье, Ивангород и Корелу с их уездами. Россия сохранила лишь узкий выход к Балтийскому морю через Ореховецкий уезд в устье Невы. Но в договоре территориальные уступки не были зафиксированы.