Книга Королевская кровь. Проклятый трон - Ирина Котова

Бо́льшая же часть жителей проживает в городах и корелях – маленьких деревеньках, очень похожих на наши, – и занимается земледелием и ремеслами.

Мужи простого люда малы ростом, черноглазы и черноволосы, бреют головы и носят платки, одежды у них свободные, светлые, разговаривают громко, курят, рисуют на телах защитные знаки, суеверны и набожны и все молитвы творят вовремя, храмы посещают исправно и жертву богатую приносят. Почитают родителей, часто живут в одном доме большими семьями, до тридцати человек. Жен наказывать не принято, так как это по суеверию сердит Богиню, кою они почитают наравне с Целителем, но в домах все женщины подчиняются старшей.

Жены людские черны, белозубы и пугливы, любят золото и бирюзу, глаза подводят сильно да голову покрывают, ступают аккуратно, будто по горячим камням, носят закрытую одежду и длинные юбки, дабы стоп не было видно. Мужей слушаются, но вольны сами мужа выбирать и расходиться, ежели муж оный не работает да жену не содержит. На рынках торгуются отчаянно, держат лавки и траттории, называемые у них мат’ами. Блуданариев нет, отчего в нашей свите недовольство высказывали, но его величество по сему поводу гневаться изволил и сластолюбцев домой отправил, дабы перед Владыкой Владык королевство не позорили».

Далее Гуго сокрушался о нравах молодых блакорийских дворян и восторгался мудростью правителей, описывал заключенные договора и подарки, которыми обменивались гости и хозяева, и наконец завершил политическую часть, снова вернувшись к впечатлениям.

«Достопочтенный Реити, угощавший меня превосходным вином и сладкими орехами с кислым сыром, поведал после второго кувшина, что Владыки городов подчиняются Царю Юга, Владыке Владык, старейшему из сильнейших; отношения между ними – как между королем и линдморами кланов в Бермонте, но без вражды; передача власти, когда Владыка Владык уходит на покой, происходит к сильнейшему, оттого и постоянной столицы нет – каждый век она меняется. Жизнь Песков зависит от силы Владык – как наш король Леудбольд, храни его Черный Корвин, Первопредок наш Благословенный, не дает гиблым болотам размочить блакорийскую землю и останавливает моры и болезни, так и Высшие Драконисы сдерживают пустыню и тянут из нутра земного воду; им подчиняются дожди и всякое небесное движение.

Символ власти Владыки – простой ключ, который берегут, вплетают в волосы и носят всю жизнь, корон и украшений они не признают. Ключ тот молодой дракон получает в храме Синей по совершеннолетии – сим Богиня подтверждает его право и силу. Рождаются драконы с силой Владык редко, не обязательно в правящих семьях, и бывают только красноволосыми мужчинами – хвала мудрости Синей, ибо хватает нам и буйной царицы Маль-Серены, – число одновременно живущих не превышает десяти, бывает также, что один или два города долго живут без своего Владыки, тогда Царь Юга берет их под свое управление…»

Светлана дочитала до конца и полночи сидела, разбирая другие документы, но подробнее о ключах написано нигде не было, хотя упоминались они часто. И что из прочитанного следует? Судя по всему, ключ никуда не вставлялся и замков для него не существовало, ну или его предназначением помимо обозначения власти и силы делиться с любознательным и любящим вино блакорийским летописцем никто не стал. Если отбросить все предположения, остается только то, что ключ вплетали в волосы.

Она пожала плечами, хмыкнула. Организм вдруг затребовал еды, и побольше, и Света прокралась на кухню, стянула кусок соленой рыбы, подумала, взяла абрикосового джема и плюхнула ложку пахнущего летом и солнцем лакомства рядом с рыбкой. Поискала черного хлеба – хотелось именно корочку, чтоб хрустело, намазать джемом и заедать рыбу… Ум-м-м-м… Но горбушек не было, и она от обиды чуть не заплакала. Может, в магазин сходить?

Какой магазин в три часа ночи, Света?

Действительно, какой? Обойдешься мякишем.

С мякишем было не так хорошо, как хотелось, но хотя бы голод унялся.

Девушка вымыла руки и там же, в ванной, сняла с шеи ключ, заплела тонкую прядь темных волос в косичку и вплела его в кончик. Ничего не произошло.

«Ты же не красноволосый мужчина-дракон, родившийся с силой Владыки», – усмехнулась Света своему отражению. И пошла спать, не убрав ключ из волос. Вдруг во сне он все-таки подействует?

Увы, не подействовал, и она снова бродила по городу, оставляя следы на песке и пугая тушканчиков. Зашла в храм, непривычный – такой же круглый, как принято в Рудлоге, но без статуй богов. Изображения всех шестерых Великих Стихий были выложены мозаикой на стенах, и у каждого в ногах стояла чаша для жертв; купол был цветным, с острым шпилем, украшенным изнутри резьбой, стены – с высокими узкими окнами, без стекол и витражей.

Света прошла по кругу, соответствующему порядку наступления сезонов, полюбовалась на Белого Целителя: с рыжими волосами, узколицего и бледного, со змеиным туловищем вместо ног и своими атрибутами – восьмеркообразным знаком покоренного пространства и человеческим сердцем в ладони. На Желтого Ученого, называемого в старину Мыслителем, со свитком и весами в руках, похожих на тигриные лапы, узкоглазого, желтолицего. На Красного Воина, беловолосого, голубоглазого, с соколиными крыльями, в языках пламени, держащего молот и меч в виде молнии. На Зеленого Пахаря с наброшенной на плечи медвежьей шкурой, темно-русыми волосами и болотного цвета глазами, со снопом пшеничных колосьев, опирающегося на секиру куда бо́льшую, чем оружие Красного. На Синюю Богиню – такую маленькую среди высоких и мощных братьев, черноволосую, сероглазую, с обнаженной грудью, чуть голубоватой кожей, стоящую на роге, из которого вытекало море, с крыльями чайки вместо рук. И на Черного Жреца – с черепом в одной руке и прижатым к груди лезвием вниз кривым клинком в другой, строгого, с яркими зелеными глазами, с вороном на плече.

В тишине, нарушаемой только хрустом песка, и в темноте создавалось полное впечатление, что глаза богов светятся и следят за ней, Светой. Воздух в храме сгущался, становилось неуютно и страшно, и девушка поспешно пошла к выходу.

В ту ночь она так и не решила загадку.

Глава 8

Конец октября, МагУниверситет

Максимилиан Тротт, вторник

Без десяти шесть в тренировочном зале появились бодрые студенты, и профессор Тротт вздохнул – упорные какие. Вчерашняя доза снотворного едва не заставила его проспать, и сегодня активности не хотелось. Но обещал – значит, делай.

– На разминку, – скомандовал инляндец, и послушные молодые бычки побежали по кругу, пока он отстраненно глядел в окно и собирался с мыслями. Сегодня нужно еще успеть сделать концентрат антидемонического репеллента, поговорить с Алексом о деталях его дурацкого плана и доделать наконец заказ от министерства здравоохранения. И, если найдется время, усовершенствовать формулу заклинания Ловушки, которая вполне может понадобиться. А еще подумать, как ускорить производство реагента для определения крови темных.

Тротт тревожился за друга. Алекс всегда был чересчур самоотвержен, еще со времен, когда командовал отрядом боевых магов. Понятно, что Свидерский – лидер и должен показывать пример, но в этот раз он как-то слишком хитро все придумал.