Книга Драконы подземелий - Трейси Хикмэн

– Думаю, мы пойдем и поищем выход отсюда, Карамон, – пролепетала Тика первое пришедшее на ум оправдание своему малодушному бегству. – Идем, Тас. Поищем выход. – Она сгребла кендера за ворот.

– Чего его искать! – возразил Тас, пытаясь вывернуться. – Выйдем так же, как и вошли!

– Мы поищем другой выход! – сердито прошипела девушка, выразительно расширяя глаза, и выволокла его из комнаты, игнорируя дальнейшие возражения.

Рейстлин смерил Карамона гневным взглядом, под которым великан съежился и, казалось, сделался вдвое меньше.

– Что она здесь делает? – взорвался, наконец, маг, напустившись на несчастного брата. – Это ты велел ей прийти? Ты?

– Нет, Рейст, клянусь! – Богатырь стоял, опустив голову и потупив взгляд. – Я и понятия не имел.

– Из всех глупостей, которые ты натворил, эта – самая чудовищная. Ты хоть понимаешь, какой опасности ее подверг? И кендера. О боги, сохраните нас от кендера!

Волшебник вынужден был умолкнуть, дабы набрать в легкие воздуха, но тут же зашелся кашлем. Юноша долго не мог говорить и потянулся за платком, не в силах совладать с приступом.

Карамон с состраданием смотрел на брата, но не осмеливался произнести ни слова поддержки. Он и так оказался в скверной ситуации, впрочем, не по своей вине. Одна часть его существа дрожала от гордости за Тику, решившуюся последовать за ним в это страшное место. Другая же страстно желала, чтобы девушка оказалась сейчас где-нибудь за морем-океаном, как можно дальше отсюда.

– С ней не будет никаких проблем, Рейст, – пробормотал, собравшись с силами, Карамон. – И с Тасом тоже. Стурм может проводить их обратно в лагерь. А мы с тобой отправимся в Торбардин или куда ты захочешь.

Едва отдышавшись после изнуряющего приступа кашля, колдун отер губы и одобрительно посмотрел на брата. План Карамона избавлял мага не только от Тассельхофа и Тики, благодаря ему расчетливый юноша мог отделаться и от рыцаря.

– Пусть они отправляются немедленно, – прохрипел Рейстлин.

– Конечно, Рейст, – заверил его Карамон, облегченно вздохнув. – Пойду поговорю со Стурмом. Стурм?! Так ты здесь!

Карамон повернулся, обнаружив прямо у себя за спиной Светлого Меча. Однако выглядел рыцарь, признаться, странновато. Великан озадаченно поглядел на друга, слегка склонив голову набок. Рыцарь снял свой шлем, которым дорожил больше жизни, а вместо него напялил какое-то грязное, заляпанное кровью ведро, причем совершенно не подходящее ему по размеру. Забрало болталось у горла, глаза грозно и гордо поблескивали где-то на уровне верхней границы прорезей.

– Хорошенький же шлем ты откопал! – пробормотал с невольной улыбкой Карамон.

– Ко мне должно обращаться «Ваше Высочество», – сурово произнес Стурм незнакомым голосом, раздающимся, казалось, словно из глубины шлема. – Я бы желал знать ваши имена, а также откуда вы прибыли. Однако теперь мы не владеем временем. Нам немедленно нужно скакать в Торбардин.

Рейстлин внимательно смотрел на Стурма, прищурившись. Маг казался абсолютно невозмутимым, что странно, поскольку выглядел Светлый Меч смехотворно.

– Я ясно дал понять, что шлем заколдованный, – тихо проговорил он.

– Ну же, Стурм, прекращай. – Карамон не на шутку испугался. – Мы с Рейстом поговорили и решили просить тебя проводить Таса и Тику обратно в лагерь.

– Не имею понятия, о чем ты говоришь, и не знаю никакого Стурма, – нетерпеливо перебил рыцарь. – Я Граллен, сын Дункана, Подгорного Короля. Мы должны немедленно вернуться в Торбардин. – Его голос стал печальным. – Мои братья погибли. Боюсь, все потеряно. Нужно сообщить королю.

У Карамона отвисла челюсть. Глаза воина округлились.

– Что еще за Граллен? Какого такого Дункана? Рейст, что он несет?

– Очень интересно. – Колдун кивнул, поджав губы, взирая на Стурма словно на подопытную зверюшку. – Кажется, шлем куда умнее покрытой им головы. Я предупреждал остолопа, но он не послушал.

– Что с ним? – Карамон испуганно поглядел на брата.

– Им завладел шлем. Это довольно обычное колдовство. Например, знаменитая эльфийская Брошь Обожания, изготовленная волшебником, дабы заключить в нее дух покойной жены, или Поющая Флейта Леоноры…

– Рейст! Сейчас не урок истории! Что со Стурмом?

– Очевидно, шлем принадлежал принцу Граллену, – объяснил ровным тоном маг, не сводя с рыцаря испытующего взгляда. – Он погиб или на поле сражения, или же здесь, в крепости. Я не знаю точно природы этого заклятия, но, думаю, у души принца имелись причины не покидать этот мир, и столь веские, что даже смерть не помешала ей. Когда жизнь тела закончилась, душа переселилась в шлем, надеясь напороться на какого-нибудь глупца, способного без раздумий напялить его. И таким долгожданным простофилей оказался Стурм Светлый Меч.

– Так, значит, принц гномов стал теперь Стурмом? – переспросил Карамон, у которого голова пошла кругом.

– Наоборот. Это Стурм теперь принц гномов, Граллен.

Карамон испуганно посмотрел на друга:

– Он когда-нибудь станет самим собой?

– Возможно, если снять шлем, – отозвался колдун спокойно.

– Значит, нужно его снять!

– Не получится… – предупредил Рейстлин, но богатырь уже схватился за шлем и принялся тянуть, пытаясь стащить его с головы Стурма.

Рыцарь вскрикнул от боли, с силой оттолкнув Карамона.

– Как ты посмел коснуться меня своими грязными руками, человек?! – Он выхватил меч.

– Просим простить нас, Ваше Высочество, – торопливо произнес Рейстлин, вступаясь за Карамона. – Мой брат не в себе. Битва лишила его рассудка…

Стурм, понимающе кивнув, вложил меч обратно в ножны.

– Сидит крепко, Рейст, – сообщил воин. – Я не смог его снять.

– Меня это не удивляет, – пробормотал Рейстлин. – Вот только… – И маг, не договорив по своему обыкновению, погрузился в размышления.

– Как это «не удивляет»? Это же Стурм! Ты должен снять заклятие, освободить его! Сделай же что-нибудь!

Юноша в ответ лишь покачал головой:

– Это заклятие не снять, пока принц Граллен сам не отпустит его.

– А когда это будет?! Стурм что, навсегда останется принцем?

– Не думаю. – Колдун покачал головой. – И прекрати, наконец, горлопанить! Ты созовешь сюда всех драконидов! Душа принца должна исполнить какую-то миссию. Может, всего лишь сообщить о гибели братьев.

Волшебник смолк, задумчиво глядя на злосчастный шлем.

– Возможно, именно это и имел в виду посланник… – пробормотал он, наконец.

Карамон, сбитый с толку и совершенно раздавленный, запустил пальцы в копну вьющихся волос. Богатырь пребывал в состоянии оцепенелого отчаяния и ужаса.