Книга Гран-при для убийцы - Чингиз Абдуллаев

На следующее утро он проснулся в одной из своих спальныхкомнат с неприятным вкусом во рту. Он выглянул в окно. Разбитый «БМВ» стоял уозера. В бассейне с веселыми криками плескались сразу три девушки. Они былиабсолютно голыми, и это понравилось ему больше всего. Правда, затем он увиделсреди кустов еще и одного молодого человека, который лежал под скамейкой и,судя по всему, еще не пришел в себя после вчерашней попойки. Майкл ошалелопосмотрел на разбитый «БМВ», нахмурился, затем перевел взгляд на купающихсядевушек, улыбнулся и услышал, как звонит телефон. Он пошел поднимать трубку.

— Майкл, — услышал он разъяренный голос Эрреры, — где тыпропадал, черт тебя подери? Мы же договаривались, что все ночи ты будешь дома.

— Я и был дома, — пробормотал Майкл, тяжело икнув.

— Врешь, — разозлился еще больше Эррера, — я тебе звонил допяти утра, тебя не было на вилле. Твой консьерж сказал, что ты вернулся подутро.

— Он меня просто не видел, — попытался оправдаться Уэйвелл.

— В общем так, — зло перебил его Эррера, — первое ипоследнее предупреждение. Если еще раз ты не будешь ночевать дома, можешьсчитать наш контракт расторгнутым. И выгони с виллы всех посторонних. Это втвоих интересах.

«Сукин сын», — зло подумал о своем консьерже Уэйвелл, новслух не решился высказываться. Примирительным голосом произнес:

— Ты не беспокойся, я все понял. Просто я немного увлекся вСен-Тропе.

— Увлекайся на вилле. И выгони всех девчонок старайся непривлекать к себе внимания. Если ты за себя не ручаешься, лучше уезжай с виллыпрямо сейчас.

Так будет лучше и для тебя, и для меня.

— Нет, нет, — испуганно возразил Уэйвелл, из головы которогоуже выветрился алкоголь, — я все понял. Можешь мне не объяснять. Я сейчас всехвыгоню.

Эррера бросил трубку. Уэйвелл, тяжело вздохнув, положилтрубку на рычаг. Потом, подумав немного, сделал кукиш и показал его телефону.Услышав радостные крики купающихся, он обернулся.

— Искупаюсь, а потом всех выгоню, — сказал он себе. — А еслипонравится какая-нибудь из них, оставлю ее на вилле. Пусть купается вместе сомной.

Он уже забыл об угрозе своего старого знакомого, неподозревая, что еще пожалеет о том, что не обратил внимания на предостережениеАрмана Эрреры.

Баку. 4 апреля 1997 года

Рано утром в дверь позвонили. Он проснулся, посмотрел начасы, с неудовольствием отметив, что в такое время он не просыпается. На часахбыло пятнадцать минут десятого. Он обычно вставал не раньше одиннадцати,привыкнув за долгие годы своей независимой работы никуда не спешить. Его ночныебдения, когда он размышлял над очередной разгадкой трудного задания или простонаслаждался очередной книгой, обычно заканчиялись в четыре, в пять часов утра.

Он привык к такому обычному для «совы» графику и редконарушал его. Именно поэтому он взглянул на часы, вздохнул и выбрался изпостели, чтобы одеться. В дверь позвонили второй раз. Он успел наброситьрубашку, быстро надел брюки и поспешил к двери. Даже в спешке он не забывал отом, что нельзя стоять перед железной дверью или перед глазком. Нужно быловстать чуть правее от двери, чтобы увидеть тех, кто звонит в дверь. Японскийглазок был сконструирован именно таким образом.

Он узнал звонившего. Это был Эльдар Касумов, с которым ониуже однажды вместе работали. Даже после этого он не сразу открыл дверь. Еще разосторожно посмотрел в глазок и спросил:

— Кто там?

— Это я, Эльдар, — ответил стоявший на лестничной клетке.

Тембр голоса был нормальным, гость вел себя спокойно, иДронго наконец открыл дверь. Он всегда подсознательно помнил знаменитуюпоговорку французов:

«Предают только свои».

— Доброе утро, — приветливо поздоровался Касумов.

— Входи, — посторонился Дронго, пропуская гостя в квартиру.

«Странно», — вдруг подумал он. Гость был младше него нагод-два-три, не больше, они были примерно одного возраста, но пришедший упорноназывал Дронго на «вы», а он обращался к нему на «ты», словно действительно былстарше на много лет. «А может, это действительно так, — с испугом подумал он, —может, действительно я намного старше? Я видел за свою жизнь столько мерзостейи столько разных судеб, я путешествовал по стольким местам и встречался состолькими людьми. Может, поэтому иногда кажется, что я живу уже больше века.

Концентрация жизни такова, что с каждой новой историей я какбы проживаю одну жизнь. И в каждой из этих жизней бывают свои герои, своиженщины, свои предатели…» Женщины… как все глупо получается именно с ними. Идело даже не в погибшей Натали Брэй. С тех пор прошло столько лет, что уже самее образ стал постепенно стираться из памяти. Она погибла в Австрии, в венскомаэропорту, успев заслонить его своим телом. Иногда ночью он успевал оттолкнутьее и даже однажды успел сжать в объятиях, перед тем как проснуться, нопроснувшись, обнаружил совсем другую женщину в своей постели. Это было такстрашно и больно, он даже застонал от неожиданности. В его жизни было ещенесколько женщин, некоторые были с ним достаточно близки, но не было тогоединственного пьянящего чувства, которое было с Натали. Возможно, в этомвиноват он сам, ставший со временем беспощадным циником, обратив внутреннийгнев на самого себя.

Иногда его посещали сомнения. Возможно, он был не прав,выбрав для себя именно такую трудную жизнь. Можно было заняться чем-нибудьдругим, выбрав менее опасную профессию. Можно было устроить свою собственнуюсудьбу немного лучше, сделав жизнь разумной и более комфортной. Можно былоизбежать этих невозможных усилий, этих встреч, этих потерь. Можно было сделатьвсе по-другому. Но разве только сам человек определяет свою судьбу? Может быть,сама Судьба вмешивается в жизнь человека?

— Вы спали? — спросил Эльдар, оторвав его от мрачных мыслей.

— Нет-нет, — торопливо кивнул он, — проходи в комнату, я ужепроснулся.

Несмотря на свой возраст, Касумов был уже начальником отделаи, Дронго знал, одним из самых перспективных офицеров в Министерственациональной безопасности.

— Ты что будешь пить? — спросил он. — Чай или кофе?

— Чай, — улыбнулся Эльдар, — может, мы лучше сядем сразу накухне?

Заодно вы и позавтракаете.

— Ты упрямо говоришь мне «вы», как будто я старше тебя намного лет, — ворчливо заметил Дронго.

— Вы опытнее, — дипломатично нашелся Эльдар, проходя накухню.

По утрам Дронго обычно не завтракал. Он выпивал чашку чая,закусывая двумя или тремя сухими печеньями. Включив электрочайник, он сел застол напротив своего гостя.