Книга Узы крови - Патриция Бриггз

— Спокойней, Фергюс, ты совсем не хочешь этого, слышишь? Перестань. Не надо.

В его речи — густой, как мед, ирландский акцент.

Дядюшка Майк выглядит точь-в-точь так, как положено трактирщику. Как будто он проник ко мне в сознание, извлек всех трактирщиков из книжек, фильмов и пересказов и слил их воедино, сотворив совершенную карикатуру. Лицо у него приятное, но скорее обаятельное, чем красивое. Он среднего роста, широкоплечий; толстые предплечья и мощные кисти с короткими пальцами. Сейчас, в темноте, цвета не видно, но я знала, что глаза у него светло-карие, и он способен обратить их силу на нежелательных клиентов.

— А теперь, Фергюс, чтобы быть полезным, скажи Бидди, что весь остаток ночи она будет охранять дверь. Потом ступай к повару и скажи, чтобы он занял тебя чем-нибудь, пока ты запомнишь, что убивать клиентов — очень плохо для бизнеса.

— Да, сэр.

Присмиревший вышибала прошел в дверь и исчез внутри. Я бы пожалела его, если бы не слова «убивать клиентов».

— Ну вот, — сказал дядюшка Майк, поворачиваясь ко мне. — Ты уж извини моего помощника. Видишь ли, этот демон держит всех нас на взводе. Думаю, для тебя сегодня не лучшая ночь для пирушки.

Может, это вежливее, чем угроза убить, но и более успешно удерживает меня снаружи. Черт побери!

Я подавила рычание и постаралась говорить так же вежливо, как он.

— Если мне здесь не рады, попроси кого-нибудь поискать Марсилию и передать, что я жду ее снаружи.

На его лице появилось откровенное удивление.

— Зачем тебе встреча с королевой вампиров? Ты плаваешь в слишком глубоких для одинокой маленькой девочки водах.

Думаю, все решила «маленькая девочка». А может, ветер изменился и донес запах мусора, волка, крови и очень слабый запах, принадлежащий только Уоррену. Все это напомнило мне, что всего несколько часов окровавленного умирающего Уоррена бросили здесь в помойный бак.

— Может, если бы малый народ хоть изредка поднимал свои зады, мне можно было бы ограничиваться мелководьем, — ответила я, отбросив всякие претензии на вежливость. — Я знаю старинные сказания. Я знаю, что у вас есть силы, черт вас побери! Так почему вы сидите сложа руки и смотрите, как колдун убивает людей? — Я старалась не включать в число мертвых Стефана, но часть меня уже оплакивала его, и это придавало моей речи безрассудность. — Или считаете, что вам лучше держаться в стороне, чтобы уцелеть? — Уоррен тоже мог бы так поступить. И был бы в безопасности дома, а не истекал кровью у Адама. — Особенно потому, что это дело вампиров. А люди, которые при этом умирают, всего лишь эманация, и тревожиться из-за них не стоит.

Он улыбнулся — чуть-чуть, и от этого я рассердилась еще больше.

— Прекрасно, улыбайся шире. Наверно, на твою долю уже достаточно смерти. Что ж, это и тебя касается. Люди не глупы, они знают, происходит что-то необычное, что-то недоброе. А кто такое может сделать, насколько им известно? Только вы.

Теперь он улыбался еще шире, но успокаивающе протянул руку.

— Прости, милая. Все дело во внешности. Ну кто может представить себе механика, который знает слово «эманация»?

Я смотрела на него. Может, дело в возрасте — я понимала, что дядюшка Майк очень-очень стар: долгая жизнь позволяет видеть все в несколько иной перспективе.

— Прости, — сказала я, но и сама слышала гнев в своем голосе. — Постараюсь использовать обычные слова, когда речь идет о деле, где можно посчитать трупы. — Я попыталась прикинуть в уме, хотя точно не знала, сколько людей погибло, когда Дэниэл был во власти колдуна. — Пятнадцать?

Он разом перестал улыбаться и больше не походил на трактирщика.

— Скорее сорок, я думаю, хотя не сомневаюсь, что придется узнать и о других жертвах. И не все жертвы — в Тройном городе. Демоны заинтересованы в смерти и разложении. Над этим нельзя смеяться, и на это не стоит закрывать глаза. Прошу прощения. — Он поклонился так стремительно, что я не уверена, видела ли вообще это движение. — Меня позабавил твой выбор слов. Даже прожив на свете столько лет, я забываю, что героя можно найти в самых неожиданных местах… и личностях. Например, среди механиков, которые умеют превращаться в койотов.

Он еще с минуту смотрел на меня, и в его глазах искрилась лукавая улыбка: ничего похожего на его обычное выражение.

— Что ж, как герой, ты имеешь право ради всех нас броситься на амбразуру. Я скажу тебе, почему мы сами этим не занимаемся. — Он кивком показал на трактир. — Мы, малый народ, цепляемся за выживание лишь кончиками пальцев, Мерседес Томпсон. Мы умираем быстрей, чем рожаем детей, даже если считать полукровок. Впервые это началось, когда человек научился выковывать железное лезвие, но свинцовые пули убивают нас так же легко, как холодное железо. Такие, как старый гремлин Зибольд Адельбертсмайтер, среди нас редкость.

Он помолчал, но я ждала. Конечно, я все это знала, как знает сегодня всякий, кто смотрит ТВ или читает газеты.

— Среди нас есть существа, наделенные силой, — продолжал он. — Если бы люди о них узнали, поднявшаяся волна стерла бы малый народ с лица земли. Если колдун обратит на нас внимание, если заставит одного из нас при камерах убить человека — а он может это сделать, — малому народу конец.

— Вервольфы в таком же положении, — сказала я. — Но это не остановило Адама. Он мог предоставить все вампирам. Ручаюсь, сейчас из посетителей твоего бара не менее четверых могут уничтожить колдуна раньше, чем он заподозрит, что они его ищут.

Он сжал кулаки и отвернулся, но я успела заметить на его лице кое-что другое — тоскливое выражение.

— Нет. Ты недооцениваешь его силу, Мерседес. Из нас большинство способно сопротивляться вампирам не больше обычных людей; да и чистых душ, способных сопротивляться демону, здесь немного. Ты ведь не хочешь, чтобы он завладел одним из нас.

Он снова повернулся ко мне и на этот раз выглядел обычно; что-то гораздо большее, промелькнувшее в нем, исчезло, словно и не бывало.

Тем не менее, я сделала шаг назад: инстинкт говорил мне, что я здесь не самый опасный хищник.

А он певучим спокойным голосом сказал:

— Но на случай, если кто-нибудь из нас захочет заняться колдуном, Серые Повелители провозгласили это исключительно делом вампиров и приказали нам держаться в стороне. Серые Повелители считают людей эманацией, Мерседес. Очень опасной эманацией. И смерть нескольких человек их не очень тревожит.

Глядя ему в глаза, я поняла три вещи. Во-первых, дядюшка Майк был из числа тех, кто выступил бы против колдуна. Во-вторых, он ненавидел Серых Повелителей, но боялся их. И в-третьих, сам он не считал людей простой эманацией.

Не знаю, что из этого удивило меня больше.

— Что ж, — сказала я, — означает ли это, что ты впустишь меня и дашь возможность самой отыскать Марсилию?

Он медленно кивнул.