Книга Ворота Лешего - Иван Калина

И тут стали возвращаться другие ощущения. Холод и движение. Холод был вокруг – над, под, с боков. А движение и характерный звук говорили лишь об одном – он находится в багажнике машины. И его куда-то везут. Что ж, пока не достигли пункта назначения, нужно выбираться отсюда. Макс чуть-чуть сдвинулся так, чтобы попробовать нащупать что-то связанными сзади руками. Еще немного назад, еще на пять сантиметров. Он протянул руки и тут же рефлекторно дернулся, будто обжегся. Руки коснулись чего-то колючего. Но не горячего. Он решил осторожно исследовать – возможно, об этот предмет можно перерезать веревки. Осторожно, насколько позволяла подскакивающая на неровной дороге машина, он снова протянул руку и уже не дергался, принимая ладонью мягкое касание непонятно чего. На этот раз оно не кололось, наощупь было мохнатым, но мохнушки – не шерсть и не войлок, а… синтетическая материя, как пластик. Он дернул нечто к себе ближе, предмет подчинился, он был нетяжелым. Теперь можно изучать его дальше. И тут Макса настигло прозрение. Он истерически захохотал. Он понял, что находится в своей собственной машине. Потому что то, что нащупал, являлось новогодней искусственной елкой. Еще в сентябре они вдвоем с Настей забирали елку от ее подружки. Подружка с мужем переезжали в новую квартиру и избавлялись от ненужного хлама. Насте непременно захотелось забрать елку. Своей-то они так и не удосужились купить. А личная елка – это уже какой-никакой, а признак семьи. Настя… Где там его Настя? Где сейчас бродит ее несчастная душа? Чего ищет и чего хочет? Бедная его маленькая любимая девочка. Во что она вляпалась, что уже не смогла жить? И как он допустил? Не уберег, не удержал… Горько до того, что горечь ощущается физически, на языке, во всем теле.

Машина замедлила ход и остановилась. Сердце Макса заколотилось – он услышал что-то родное. Там, за пределами багажника был кто-то близкий ему. Скорее, близкие. Потому что четкое ощущение раздваивалось и снова сходилось. Он напряг тело, словно антенну, чтобы уловить исходящие волны в диапазоне любви. И увидел. Четко, словно багажник открыли, и он стоит, щурясь на солнце, разглядывая Иванну и… Барбоса! Барбосище! Нашелся! Он на самом деле вышел к деревне и Иванна пригрела его!

Собака словно услышала хозяина, залаяла на багажник. К ней подошел Гена, больно пнул под бок.

– Не сдохла, дрянь?

– Не трогай собаку! – кинулась защищать Иванна.

Они стояли на обочине – Иванна и злой Гена. В машине остался сидеть Макар, нарочито не глядя в сторону этих двоих. У них свои разборки, его как бы нет.

– Не сильно-то ты мне радуешься, а?

– Ты тоже, смотрю, не прыгаешь от счастья.

– Может, мне теперь тебе руки целовать за то, что ты сделала?

– Спроси отца, он тебе все подробно объяснит.

Гена от бессильной ярости подпрыгнул на месте, приземлился на две ноги, будто вбивая в землю свою злость. Слово отца – закон, даже если речь идет о твоей невесте. Макар, понимая, что пора заканчивать, махнул ему из машины:

– Поедем уже, старейшина ждет…

Гене сильно захотелось врезать этому рту, по зубам, чтобы кулак вошел в глотку, а зубы посыпались как белые семечки. Как он устал притворяться, подстраиваться, сдерживаться… Макар, видимо, понял, что бесполезно, стянул улыбку с лица, снова отвернулся. Гена разжал ладони – мышцы свело. Уже не оглядываясь на Иванну, полез назад в машину. И в это мгновение Барбос вцепился ему зубами в икру. Гена завопил, начал дергать ногой, руки потянулись за пояс. Иванна перепугалась за пса – ведь Гена убьет его. Начала оттаскивать собаку, уговаривая отцепиться. Но пасть Барбоса сомкнулась намертво, ее будто парализовало. Тогда Иванна схватила его за загривок, ладонь положила на голову и, что-то беззвучно шепнув, легонько ударила. Пес рухнул, как подкошенный. Она ухватила его за ноги и в последнюю секунду оттащила от Гены – тот успел только чиркнуть кривым ножом по воздуху.

– Не трогай его, – Иванна закрыла пса собой. Но Гена с силой оттолкнул девушку, подхватил Барбоса с земли и как убитую на охоте добычу, закинул на заднее сиденье – Макар заранее распахнул дверцу.

– Гена, ведь ты не будешь отыгрываться на неразумной собаке… – Иванна попыталась забрать собаку. Но Гена ее оттолкнул еще раз, уже сильнее, так что та вынуждена была сделать несколько шагов назад, чтобы удержать равновесие.

– Хорошо же ты обо мне думаешь, – оскалился Гена. – Ты хоть любишь меня немножко? – Он ухватил ее за волосы. Она дернула головой, но Гена держал крепко. – Вижу, что любишь. Поэтому и спишь с кем хочешь.

Макс больше был не в силах наблюдать. Нельзя сказать, чтобы его уж очень взволновало то, что Иванна оказалась невестой какого-то другого мужчины, скорее всего он вообще никак не воспринял эту новость, попросту пропустив ее мимо ушей. Некоторое отупение от горя сыграло ему на руку, поставив дополнительный щит между грубым внешним миром и все еще уязвимой душой. Но присутствие Иванны и Барбоса, как два маячка влекли к себе.

Машину начало трясти, будто кто-то раскачивал ее. Послышались глухие удары. Макар недоуменно высунулся из окна. Глаза Иванны расширились от догадки.

– Это он?

Гена выпустил ее волосы, погано хохотнул, шагнул к багажнику. Открыл его. Макса на мгновение ослепило дневным светом. Иванна увидела его улыбку. А потом Макс изловчился и закинул связанные ноги через край. Еще один рывок, и он сядет, а потом спрыгнет на землю. Еще рывок…

– Развяжи его! – потребовала Иванна.

Гена увидел стоящие в ее глазах слезы, и тупая ненависть к сопернику захлестнула его. Он с разбега толкнул пленника назад, опрокинул на спину и жахнул дверцей багажника по ногам. А потом еще раз и еще! Макс взвыл от боли, Иванна вцепилась Гене в куртку, со спины. Из машины выпрыгнул Макар, засунул ноги Макса внутрь багажника, захлопнул крышку.

– Надо же, моя невеста беспокоится за какого-то вора. Что, приятно было с ним кувыркаться на сеновале?

– Гена, перестань, ты же знаешь, что я не по своей воле это делала.

– А удовольствие тоже по приказу получала? – горькие складки залегли в уголках глаз Гены.

– Гена, сейчас не время это обсуждать.

Иванна отступала под натиском жениха, все дальше от машины. А Макс стучал и стучал, пытаясь выбраться. Только Макар сидел сверху, придавив на всякий случай крышку своим весом.

– А когда мы будем это обсуждать? В следующем столетии?! – глаза Гены горели холодным синим огнем, как газовая горелка. Иванна отвернула голову, чтобы не видеть этих безумных глаз, отступила назад.

У Макара зазвонил телефон. Он ответил. А потом крикнул двоим, отошедшим уже на довольно большое расстояние:

– Едем уже! Потом разберетесь, старейшина гневается.

Гена в досаде запрыгнул за руль, завел машину, газанул, прокручивая колесами на месте и стартовал, обдав оставшуюся на обочине девушку облаком выхлопного газа. Машина быстро въехала в деревню и потерялась за домами. Иванна, не мешкая, пошла следом. Мимо полуразрушенной остановки, мимо заброшенного дома орнитолога… к старейшине.