Книга Фиолетовый меч - Дмитрий Морозов

— Уважаемый! А можно такой же — но покороче и потолще, а лучше — металлический?

Пожилой эльф удивлённо поднял брови, однако ничего не сказал, лишь что-то прикинул про себя — и отправил куда-то подручного, обнадёживающе кивнув Элану.

Тот вновь прикрыл глаза.

— Ну хорошо. Что там делал с разными предметами его любимец — Джеки Чан? Боже, как давно это было. Словно в другой жизни… Ритмические рисунки новых приёмов изучались, отбраковывались, переделывались…

— Владыка! — В молодом голосе едва проскальзывали нотки злой иронии. — Ваш заказ принесли. Может, теперь Вы разомнетесь и покажете нам, как нужно обращаться с шестом? А то стали столбом, бормочите что-то…

Элан приоткрыл глаза. Похоже, придётся преподать молодым нахалам урок — вон, ухмыляются исподтишка. Новый шест оказался деревянным, длинной в рост хранителя, но значительно толще — гладкий, он приятно наполнял руку хранителя, а в разрезаемом им воздухе появились басовитые нотки. Крутанув пару раз в воздухе свою дубинку, он с удовольствием понял, что созданный им рисунок боя вполне подходит именно для такого оружия — и жестом пригласил давешнего эльфа в круг, перед собой.

— И прихвати пару-тройку друзей. Нечего им со стороны глядеть. Пусть учатся на конкретном примере.

Тройка эльфов тут же оторвалась от стены и подскочила к приятелю. В их руках Элан с удивлением разглядел не тренировочное, а вполне боевое оружие. — Решили напугать? Или настолько уверенны в себе? Впрочем, от тонких рапир в драке мало проку против деревянной, но мощной дубины. Он ухмыльнулся себе под нос, с удивлением заметив похожую ухмылку на лице пожилого тренера — на этот раз он явно был с ним солидарен.

Резкий выпад вперёд, в сторону самого ретивого — тот опешил, отскочил, извернувшись вьюном, шест пошёл на широкий мах по кругу, грозный, но медлительный. Эльфы, переглянувшись, кинулись вперёд всей кучей, торопясь подловить момент, когда, дубина уйдёт назад, став практически безопасной; однако шест, словно живой, прильнул на секунду к талии хранителя, что бы хищным жалом показаться с другой стороны, воздух пружинил, мешая развить максимальную скорость, однако хватило и этого — большой мах дал необходимое ускорение, превратившееся в небольшой, но жёсткий выпад. Лезвия рапир взвизгнули, извиваясь и пружиня, одна, несмотря на то, что все были явно зачарованны, не выдержала прямого удара и переломилась, падая бессильными обломками; а шест уже вращался над головами торопливо упавших аллорнов. Элан скорчил саму страшную рожу, желая пошутить, однако взглянул в сторону оружейной стойки — и замер. Один из эльфов помоложе явно тянулся к рукояти его меча…

— Стой, бестолочь ушастая! — Хранитель рванулся вперёд, страстно мечтая научиться летать, он бежал что есть мочи, не замечая, как время послушно застыло, но тем не менее — не успевая… Тонкие пальцы сомкнулись на рукояти с головой дракона — и мощный разряд потряс поляну, приподняв несчастного над землёй — и тут на его теле сомкнулись руки хранителя. Разряд всё шёл и шёл, и было ужасно больно и тяжело, однако так важно — принять всё в себя, не разрешая рукам разомкнуться — и позволить хрупкому телу коснуться земли.

Боль скручивала всё тело, казалось, что сила, восставшая против своего хранителя, уничтожит его — однако крепкие пальцы смогли разжать ладонь мальчишки — и меч, узнав привычную руку, успокоился. Элан выпустил тяжело упавшее тело эльфа и неловко принялся убирать окаянную железку на место. Тело было чужим и непослушным, однако стоило мечу скользнуть вдоль позвоночника — туман отступил, и стала понятна звенящая тишина вокруг: все эльфы на поляне стояли, опустившись на одно колено — и в глазах их не осталось злой иронии…

— На кой хрен ты полез? — Кристальный пепел никак не мог успокоиться, пока Элан, с трудом приходя в себя после пережитого, поднимался наверх, в отведённые ему комнаты. — Почти всегда кто-нибудь пытается стать таким образом хранителем — и горстка пепла наглядно объясняет остальным, что это — пустые мечты.

— Он не хотел ничего такого — просто ему было любопытно. Они ведь дети, взрослые дети, и не нужно наказывать их так строго.

— Смерть — не самое худшее ни наказаний, по-моему, ты это уже знаешь. Изучил на своей шкуре… Той, что у тебя была раньше.

— Шуточки у тебя… казарменные.

— Что поделаешь, оружие должно общаться с воинами… А не задохликами вроде тебя. Ну зачем, скажи, ты полез? Был бы очень наглядный урок.

— Ты — меч, и поступил, как должно. А я — хранитель, и выполнил то, для чего призван. Сохранил жизнь человека. Вернее, эльфа. Так что забыли и давай проясним: — Что там с чумой у эльфов?

Меч хмыкнул:

— Ну ты скажешь… Здоровы они, здоровы! Конечно, я предназначен для людей и строение тел эльфов мне непонятно, однако исходя из того, что я чувствую…

— Иными словами, пока ты ничего не узнал? Потому что не можешь просканировать их — так, как, к примеру, меня?

Меч хмуро помолчал.

— Когда я дал разряд в сторону того недотёпы, я вроде, что-то почувствовал… Но нужен более тесный контакт…

— Например, как при принесении присяги?

Меч оживился.

— Это бы подошло идеально. Тут нужен юный эльф, желательно с магическими задатками, однако недостаточно опытный, чтобы суметь закрыться во время обряда. Однако насколько я понял, такая попытка и может спровоцировать смерть…

— Значит, он должен быть достаточно ответственным, для того, чтобы рискнуть.

— По моему, у нас одна кандидатура?

— Но это несправедливо! Он мне нравится! Он мог бы стать моим другом!

— Наверняка станет — если выживет. К тому же — это судьба! Посмотри!

За столом в комнате Элана сидел Улаьайн, задумчиво похрустывая яблоком.

— Я пришёл выразить тебе благодарность от имени народа аллорнов! Как светоч листвы я… Что ты делаешь?

Элан плотно прикрыл за собой дверь и, выйдя на середину комнаты, спросил:

— А я, как хранитель фиолетового предела спрашиваю тебя, повелитель аллорнов, светоч листвы, сиятельный Улаьайн — готов ли ты лично принести мне присягу? Сейчас и здесь? Не от имени всего народа — от себя самого?

Улаьайн побледнел, став почти белым.

— Ты не понимаешь…

— Я многого не понимаю, однако я хранитель — и никогда бы не стал без причины рисковать жизнь никого из вас. Ты мне веришь?

Молодой эльф с трудом облизал пересохшие губы.

— После того, что видел… Да, я верю тебе!

— Тогда скажи — хотел бы ты стать моим соратником? Скажи — не задумываясь и не вспоминая о последствиях?

— Да!

Элан наклонил голову — и Кристальный пепел скользнул в его ладони, весь в облачках фиолетовых молний.

— Тогда обнажи клинок!

Улаьайн, торопливо вытащил небольшой церемониальный палаш, и, опустившись на одно колено, поднял его плашмя над головой. Глаза его были закрыты — и по щекам текли слёзы. Кристальный пепел бережно лёг на подставленное лезвие — и фиолетовое сияние облаком сверкающего тумана окутало фигуру коленопреклонённого эльфа, скрывая его от посторонних глаз. Кокон тишины плотно запечатал комнату, скрывая происходящее от любопытных глаз — и ушей. А на травяном полу корчился от боли, но никак не мог прервать контакт молодой эльф — по меркам бессмертных, совсем ещё мальчик. Чуждая ему энергия бесцеремонно шарила по закоулкам его тела — деловито и спокойно, изучая, исследуя, пробуя что-то своё…