Книга Деньги дороже крови - Владимир Гурвич

Через минуту в комнату вбежал мальчик лет семи и протянул мне маску. Эта была свирепая маска бармалея или какого-то другого похожего на него злодея. Со времен моего детства их развелось много новых, мне неизвестных.

Я одел маску и посмотрел в зеркало. Если бы не крайне опасная ситуация, в которой мы все находились, я бы расхохотался, таким комичным я выглядел в этой страшной маске. Я повернулся к Косову, который смотрел на меня с изумлением, явно ничего не понимая.

— Эти ребята, что с минуты на минуту войдут сюда, не должны меня узнать. Поэтому понадобилась маска, — пояснил я.

На лице Косова появилось выражение облегчения; он получил рациональное объяснение, и это немного успокоило его.

— Из какого окна виден двор? — спросил я.

— Из большой комнаты, — показал он на дверь.

Я распахнул ее и вошел в комнату. На диване в домашнем халате сидела женщина, рядом с ней паренек лет шестнадцати и девочка лет восьми. Оба испуганно смотрели на меня.

Я взглянул в окно. Парни уже вышли из машины и теперь о чем-то совещались.

— Послушайте, у нас в запасе всего несколько минут. Соберите самые необходимые вещи. Вам придется немедленно покинуть квартиру.

— Но куда же мы поедем?

— Не знаю. Сейчас некогда думать. — Я снова взглянул в окно. Трио закончило совещание и теперь направлялось к подъезду. — Все, собирать вещи уже некогда. Спрячьтесь в самой дальней от входной двери комнате, — приказал я женщине. — А вам придется открыть им дверь.

— Но… — По лицу Косова поползла смертельная бледность.

— Не волнуйтесь, они профессионалы, они не станут стрелять сразу же. Они войдут в квартиру, чтобы посмотреть, нет ли кого-то тут лишнего. Им свидетели не нужны.

— А если не открывать?

— Нет смысла, они не уйдут, пока не сделают то, зачем пришли. Нельзя же тут сидеть до второго пришествия. — Я посмотрел на жену Косова, которая, словно ледяная статуя, застыла на месте. — Двигайтесь, вам что жизнь не дорога! — заорал я. Меня охватил гнев: их пришли убивать, а они не двигаются.

Это подействовало. Схватив детей, она скрылась за дверью. И почти в это же мгновение раздался звонок в дверь.

— Идите открывать, — сказал я.

Мы вышли в приходую. Около входной двери стоял большой зеркальный шкаф. В нем-то я и решил спрятаться.

Я отворил дверцы и увидел, что места там вполне достаточно.

— Не открывайте сразу, пусть объяснят, зачем пришли, — шепнул я прежде чем нырнуть в шкаф.

— Кто там? — дребезжащим от волнения голосом спросил Косов.

— С работы. Вас просили немедленно приехать. Есть срочное дело. Мы на машине, — послышался ответ.

— Я устал и плохо себя чувствую, — стал отнекиваться Косов.

— Это приказ руководства, очень важная работа. За нее будет заплачено особо. Открывайте.

Я услышал скрежет замка. Парни вошли в квартиру и вместе с хозяином прошли в комнату.

Я вышел из шкафа. Дверь в комнату была приоткрыта, и я видел, что происходит.

— Ты тут один? — спросил высокий парень. По тому, как он держался, я понял, что он тут предводитель.

— Один.

— А где твоя семейка?

— Гуляет?

— Ну это мы сейчас проверим. — Он вдруг извлек из кармана нож. Медлить дальше было опасно.

Я вбежал в комнату, вырубил ударом в солнечное сплетение ближайшего ко мне парня. Другой попытался оказать сопротивление, но сильный пинок в пах заставил его сложиться пополам. Но пока я разбирался с этими двумя, предводитель сумел оценить обстановку и с ножом в руке бросился на меня.

Он ударил снизу, я поймал его руку, но тот выдернул ее, продемонстрировав отменную физическую силу, и попытался нанести удар сверху.

Я едва увернулся, нож просвистел буквально в сантиметре от моего лица. Парень снова попытался пырнуть меня, я перехватил его кисть, подсел под него и бросил через плечо. Он едва не вылетел в окно, срекошетил о подоконник и шлепнулся на пол, ударившись о него головой. Судя по всему приземление было не очень удачным, так как он не даже не сделал попытки встать. Мне показалось, что он потерял сознание.

Однако, пока я занимался с их атаманом, оставшиеся двое стали приходить в себя. Один из них попытался достать пистолет. Я едва успел в самый последний момент обрушить на него удар по голове, надолго вырубив его. Оружие упало на пол, я поднял его и наставил на третьего.

Аргумент мой оказался вполне убедительным, так как он тут же поднял руки. Я спокойно подошел к нему и ударом в шею отправил его в нокаут.

— Берите жену и детей и бежим отсюда, — сказал я Косову.

— А вещи?

— А если они придут в себя? Если сюда для проверки приедет другая бригада. Возьмите только деньги.

Через несколько минут мы выбежали из квартиры. Если посмотреть со стороны, то компанию выглядела презанятно. Жена Косова по-прежнему была в домашнем халате, дети тоже не успели переодеться. Я же на всякий случай не снимал маску.

К счастью во дворе не оказалось никого. Мы втиснулись в машину. Салон явно не был предназначен для такого наплыва пассажиров. Пришлось в прямом смысле сидеть друг на друге.

Я быстро отъехал от дома, одновременно рассказывая Ольги, что происходило в квартире.

— Их надо где-то спрятать, — сказал я. — Ко мне слишком опасно.

— Тогда ко мне, — предложила Ольга. — Сегодня переночуют, а завтра будет думать.

Я раздумывал недолго. Вряд ли они нагрянут к Ольге.

— Хорошо, — согласился я. — Но только на одну ночь.

Оставив несчастную семью у Ольги, я вернулся домой. Еще из машины я позвонил Коротееву с просьбой приехать ко мне для важного разговора.

Я чувствовал, что нахожусь на грани срыва, сколько можно балансировать на тонком канате, натянутом над глубокой пропастью. Сегодняшние события ярко показали, что с каждым днем дело приобретает все более нешуточный оборот. Уж слишком легко эти ребята идут на самые страшные преступления. Честно говоря, я все же не ожидал, что эти люди способны на подобные деяния, я все же полагал, что есть предел всему. Но теперь очевидно, что для них не существуют никаких ограничений, никаких моральных норм.

Я вошел в квартиру и без сил свалился на кровать. Несколько минут лежал неподвижно, набираясь сил, затем потянулся за сигаретами.

Я лежа наблюдал, как извивается, подобно змее, дымок от сигареты и размышлял, что же мне все-таки делать? Разоблачение разоблачением, да только своя жизнь дороже. Даже когда я служил в ФСБ, то не повергался такой опасности, как теперь.

Мои мысли нарушил приход гостей. По их лицам было заметно, что они не в восторге от того, что пришлось тащиться на окраину Москвы в столь поздний час.