Книга США во Второй мировой войне. Мифы и реальность - Жак Р. Пауэлс

«Что произошло на самом деле? Я думаю, следующее: русские очень быстро продвигались вперед, и [западные] союзники решили показать русским, что у нас не только сильная армия, но и великолепные ВВС. Таким образом, чтобы русским было ясно, что они должны были вести себя хорошо, в противном случае мы покажем им, что можем сделать такое и с русскими городами. [Дрезден] был идеей таких людей, как Черчилль; это было намеренное массовое убийство – в этом я не сомневаюсь»256.

Новость необычайно ужасного разрушения Дрездена также вызвала большой дискомфорт среди британского и американского мирного населения, которое также испытывало большие симпатии к советским союзникам и которое, услышав новость о рейде, также почувствовало, что в этой операции есть что-то необычное и подозрительное.

Власти почувствовали необходимость успокоить общественность, и сделали они это при помощи так называемого «полета на фронт». Рейд объяснили общественности так же, как раньше это сделали перед экипажами, попыткой облегчить наступление Красной армии. Это было сделано на пресс-конференции британских ВВС, состоявшейся в освобожденном Париже 16 февраля 1945 года. Журналистам, которые присутствовали на ней, было сказано, что разрушение этого «центра коммуникаций», расположенного недалеко от «русского фронта», было вызвано желанием помочь русским «успешно продолжать свою борьбу». То, что это было просто обоснование, придуманное уже после свершившихся фактов теми, кого бы сейчас назвали «политтехнологами», было высказано самим военным представителем. В ответ на вопросы журналистов, которые тогда были еще способны (в отличие от нынешних) оспаривать официальную версию событий, он замялся и признал, что он просто «думал», что, вероятно, причина состояла в «намерениях помочь Советам»257.

Гипотеза о том, что нападение на Дрезден было, в первую очередь, призвано запугать Советы, объясняет не только маштабы опереции – тройной рейд, беспрецендентное сотрудничество британских и американских ВВС, но также и выбор цели. Для тех, кто планировал эту операцию, идеальной мишенью был бы Берлин. Однако к тому времени, когда Черчилль возродил этот проект, в январе 1945 года столицу Германии уже бомбили несколько раз. Можно ли было ожидать, чтобы еще один бомбардировочный налет, каким бы разрушительным он ни был, возымел желаемый эффект на Советы, когда они будут пробиваться в город? Уничтожение города в течение 24 часов, несомненно, было бы значительно более угрожающим и эффектным, если в качестве мишени выбрать город компактный и «девственный», то есть такой, который еще не бомбили. Дрезден, которому до этого везло тем, что его не были бомбили, и который был известен, как «бомбоубежище рейха» (Reichsluftschutzkeller), теперь, к сожалению, отвечал всем этим критериям. Кроме того, англо-американские командующие ожидали, что Советы достигнут столицы Саксонии через день, так что они очень скоро смогут увидеть своими глазами, на что способны британские и американские ВВС в одной только операции. Именно по этой причине Дрезден и был выбран в качестве цели. Однако Красная армия вошла в Дрезден намного позже, 8 мая 1945, чем ожидали англичане и американцы. Несмотря на это в некоторых отношениях разрушение Дрездена имело желаемый эффект. Советские линии были расположены лишь в паре сотен километров от города, так что красноармейцы могли полюбоваться на ночном горизонте свечением от горящего Дрездена, которое, как рассказывают, было видно на расстоянии до трехсот километров.

Если рассматривать запугивание Советов как «скрытую», другими словами, подлинную цель разрушения Дрездена, то не только масштабы, но и сроки проведения операции приобретают смысл. Нападение предполагалось провести, по крайней мере, по мнению некоторых историков, 4 февраля 1945 года, но оно было отложено из-за ненастной погоды и перенесено на ночь с 13 на 14 февраля258. 4 февраля был днем, когда началась Ялтинская конференция. Если бы «дрезденский фейерверк» произошел в тот день, это, возможно, дало бы Сталину пищу для размышлений в критический момент. Союзники надеялись, что советский лидер, вдохновленный недавними успехами Красной армии и пользующийся тем, что именуется «дома стены помогают» по сравнению со своими западными партнерами, будет отрезвлен зловещим «посланием» британских и американских ВВС и, следовательно, станет менее уверенным в себе и более уступчивым собеседником за конференционным столом. Это ожидание четко выражено в замечании американского генерала Дэвида М. Шлаттера, члена SHAEF (Верховного главнокомандования союзных экспедиционных сил), сделанно за неделю до начала Ялтинской конференции:

«Я чувствую, что наши военно-воздушные силы – это козырные карты, с которыми мы сможем сесть за стол переговоров о послевоенном договоре, и что эта операция [планируется бомбардировка Дрездена и / или Берлина] неизмеримо добавит к нашей силе или, точнее, к тому, чтобы русские ее осознавали».

Бомбардировку пришлось отложить, но она не была отменена. Этот вид демонстрации военной мощи сохранил свою психологическую полезность даже после окончания Крымской конференции. По-прежнему ожидалось, что Советы скоро войдут Дрезден и, таким образом, смогут увидеть, какие ужасные разрушения англо-американские военно-воздушные силы в состоянии нанести городу, находящемуся далеко от их баз, за одну ночь. Потом, когда расплывчатые соглашения, заключенные в Ялте, должны будут применяться на практике, они, конечно, будут помнить то, что они видели в Дрездене, и сделают «полезные выводы» из этих своих наблюдений. Ближе к концу боевых действий американские войска имели возможность достичь Дрезден до того, как туда придут войска советские. Черчилль призвал Эйзенхауэра не допустить этого; даже на этом позднем этапе войны британский премьер-министр, видимо, все еще хотел извлечь выгоду из того, чтобы продемонстривать советской стороне эффект бомбардировки Дрездена. Хотя он хотел бы, чтобы англо-американские войска заняли как можно больше территории Германии, Черчилль настаивал, что Дрезден должны занять Советы.

Дрезден не просто бомбили, даже не просто сильно бомбили, его уничтожили, практически стерли с лица земли для того, чтобы запугать Советы демонстрацией огромной огневой мощи бомбардировщиков ВВС и ВВС США, которые могли сеять смерть и разрушение за сотни километров от своих баз. Все это чтобы показать, что, если это будет сочтено необходимым, они могут сделать то же самое в тылу Красной армии и в самом СССР. Бомбардировка Дрездена была демонстрацией силы, призванной показать, что в лице своих военно-воздушных сил западные союзники обладают оружием, на которой Красной армии нечем ответить, независимо от того, насколько сильна и успешна она против германской армии, и против которого у нее нет достаточных средств обороны.

Эта интерпретация объясняет многие особенности бомбардировки Дрездена, такие, как масштабы операции, необычное совместное участие в ней британских и американских ВВС, выбор цели, (преднамеренная) масштабность разрушений, дата бомбардировок и последний, но не менее важный факт – то, что якобы принципиально важный железнодорожный вокзал, пригороды с их фабриками и аэродром Люфтваффе не были уничтожены. Бомбардировки столицы Саксонии не имели никакого отношения к войне против фашистской Германии, исход которой была практически предрешен в то время. Их «авторов» не заботила судьба жителей Дрездена, мужчин, женщин, стариков и детей, а также бесчисленных немецких и восточноевропейских беженцев, которые искали в Дрездене убежище или просто находились в нем проездом и стали жертвами этой операции. Разрушение Дрездена было просто американо-британским сигналом для «дядюшки Джо».