Книга Железные волки. Небо славян - Александр Кудрявцев

Старик медленно достал клинок из прошипевших ножен. Поднял меч над головой и прорычал:

– Я видел это в первый и последний раз!

Крысы приветствовали его слова яростным ревом, поднимая свои мечи.

– Я не увижу этого на нашей земле, потому что у нее есть мы.

Новый рев воинов заглушил его голос.

– Те, кто придут к нам с войной, мнят себя большими хищниками. Но ни один хищник, какой бы большой и свирепый ни был, не сунется в крысиное логово. Почему?

В ответ парни с криками, свистом и хохотом загремели в щиты оружием. Лицо старика растрескалось неохотной улыбкой.

– Потому что это даст крысам повод повеселиться! – каркнул Вагн и закашлялся от хриплого смеха.

«Веселье северян страшнее их гнева», – вспомнил Ратмир слова приемного отца, изо всех сил колотя древком Железной Сестры по ободу щита.

– КРЫСЫ! – откашлявшись, крикнул Вагн.

– В БОЙ!

– КРЫСЫ!

– В БО-О-ОЙ!

* * *

На небольшом рынке у пристани, как всегда, было немноголюдно, но шумно. Громкие торговки перекрикивались, переругивались и пересмеивались, наперебой предлагая редкому гостю с кораблей нехитрую снедь с лотков. Торговали всем, что посылали боги мужьям во время рыбалки, охоты и набегов. Жены удачливых воинов предлагали сверкающую, начищенную песком церковную утварь, на прилавках рыбачек серебрились толстые сельдяные бока, а горячий хлеб был таким ароматным, что иногда перебивал вечную рыбью вонь.

Если приезжий оказывался симпатичным, ему делались и более смелые предложения. С единственной целью – вогнать мужчину в краску. Верность в поселке северян ценилась наравне с золотом.

Ратмир тоскливо переминался с ноги на ногу у прилавка с коваными вещами: с десяток подков, гвозди, пара плохоньких топоров, дешевое литье для небогатых девушек, колечки, серьги, браслеты из проволоки. Вагн поручил ему скучать на торговой площади, присматривая за чужаками.

Но день был серый и сонный, бродивший поблизости дружинник, явно мучившийся головой после вчерашней попойки, кивнул ему и исчез отсыпаться на сеновале у какой-нибудь веселой молодухи.

Ратмир вспомнил, что сегодня женщины дома Сигурдсона намеревались устроить банный день, и его мысли наконец-то обрели более приятное течение. На счастье юноши, Браги обратил внимание на мыльни у славян и задумал построить такие у себя еще в молодости – у скандинавов бани, или, как их еще называли, влазни, приняты не были, хоть скальд и говорил, что читал об индийских банях целый трактат. Ученые мужи Индии писали, что омовение в бане дает человеку десять благ: ясность ума, свежесть, бодрость, здоровье, силу, красоту, молодость, чистоту, приятный цвет кожи и внимание красивых женщин.

Он представил, как рабыни наносила воды в полутемную, из пахучего сруба, комнатку. На горячие камни с шипением льется вода, и голая, рослая Сигни, собрав в толстый пучок кудрявые золотые волосы, ложится на полку, подставляя ослепительно-белое тело под мягкие, шепчущие удары веника в руках банщицы…

Нет, в его, его руках, он рядом… и тоже без одежды, на ее округлых бедрах в бисеринках влаги остаются маленькие листочки. Он наклоняется, чтобы снять их губами с нежной кожи, она поворачивается, тяжелые груди скользят по мокрому полированному дереву. Вид гладкой кожи между пышных ног заставляет сердце колотиться о грудную клетку, плоский живот, смеющееся лицо, синие глаза, белые зубы за пухлыми губами; она говорит:

– Почем подковы?

Ратмир вздрогнул от громкого мужского голоса:

– Оглох, что ли? Подковы, говорю, почем?

Перед ним остановился невысокий, кряжистый незнакомец, похожий на гнома, почти по глаза заросшего жесткой черной бородой. Ратмир пробормотал цену.

– Что! За это? Ха! А гвозди? Сколько? Иди ты… Да и не гвозди это, а название одно…

Покупатель подбросил на руке каждый топор по очереди. Скривился:

– Дрянь. Такими только задницу чесать. Получше есть?

Ратмир покачал головой. Гном начинал раздражать.

– И это ты называешь литьем? У меня так бабы тесто месят! Что-нибудь получше есть?

– Как тебя зовут? – спросил Ратмир, пытаясь дышать ровно.

– Кари Черный, купец из Хедебю, – приосанился тот.

– Слушай, Кари Черный из Хедебю, одну историю, которая когда-то приключилась недалеко от этих мест, – сказал Ратмир, вспомнив один из тостов приемного отца.

– Надеюсь, истории ты рассказываешь лучше, чем куешь, – ответил тот с улыбкой, скрещивая могучие руки на груди.

– Один ярл очень гордился своей силой и любил показывать людям, на что был способен. Однажды, когда он отправился в Хедебю, его конь потерял подкову. На его счастье, неподалеку была деревня, где работал кузнец.

«Дай мне хорошую подкову», – сказал ярл мужчине. Когда его желание было исполнено, ярл взял в руки подкову и разломал надвое.

«А лучше есть?» – спросил он.

Кузнец молча протянул ему другую. И ее сломал ярл. Кузнец дал третью подкову. Ее крепость устроила заказчика. Он приказал кузнецу подковать лошадь.

После того как работа была закончена, ярл предложил мужчине монету. Кузнец взял монету между пальцев и разломал надвое. Ярл достал из кармана монету потолще и протянул кузнецу. Мужчина разломал ее, говоря: «Эта монета не очень хороша, дай получше».

– И тогда, – продолжил Ратмир, беря секиру с прилавка, – ярл вытащил из-за пояса славный топор Дробитель Черепов и почесал им задницу мужчины. Да так, что больше она ему не пригодилась, так как муж: сделался мертв. А все потому, что каждый должен знать свое место, даже если ты из Хедебю и похож: на предводителя горных гномов.

На квадратном лице мужчины, казалось, побагровела даже борода.

– Наглец! – взревел он и прыгнул через прилавок, чтобы вцепиться ручищами в горло дерзкому торговцу.

– Гха! – выдохнул он, падая на спину от молниеносного удара обухом в лоб. Тут же подпрыгнул на короткие, толстые ноги и коротко свистнул. Ратмир увидел, как с двух сторон одновременно выскочило по человеку в низко опущенных на лицо худах[45].

Уклонившись от первого удара, он поймал два в скулу и нос и отмахнулся топором. Нападавший ловко ушел в сторону, а второй попытался подсечь его ногой. Ратмир схватил еще один топор во вторую руку. Громко закричали торговки.

– Где ваша стража, щенок? – улыбнулся гном, глядя в глаза Ратмиру.

Парень шмыгнул расквашенным носом, пятясь на свободное пространство, дающее широкое поле для маневра.

Противник повернулся к своим громилам и что-то сказал вполголоса. Те кивнули, и троица стремительно скрылась с площади. К рядам вывалился заспанный дружинник.