Книга Фазовый переход. Том 1. Дебют - Василий Звягинцев

Все это Левашов и Воронцов изложили друзьям, в своей экспедиции несколько потерявшим за два года связь с текущей жизнью. Да они и до «хождения за три мира» не слишком с этой жизнью были связаны.

Так, эпизодически, вроде вмешательства в московский заговор против Великого князя, а в основном действовали в реальностях, значительно отдаленных от ГИП, и в ту, и в другую сторону. От тысяча восемьсот девяносто девятого с англо-бурской войной до две тысячи пятьдесят шестого с его пробоем в вымышленный Ростокиным тысяча двести тридцать восьмой[75].

И в тысяча девятьсот тридцать восьмом году бывали, и в тысяча девятьсот двадцать пятом[76], на «Валгалле» и в новозеландском форте время проводили. Только до родного времени никак руки не доходили. Хотя какое оно родное? Разве что по Шекли: «Среди вероятностных миров, порождаемых Искаженным миром, один в точности похож на наш мир; другой похож на наш мир во всем, кроме одной-единственной частности и так далее. Подобным же образом один мир совершенно не похож на наш во всем, кроме одной-единственной частности и так далее»[77].

Вот и их Главная историческая отличается от истинной одной-единственной деталью – все они со своими способностями исчезли из нее больше двадцати лет назад, и с тех пор там происходит бог (или черт) знает что. Начиная от «ППП» (пятилетки пышных похорон) и неожиданного восшествия на генсековский стол Михаила Третьего (Горбачева) со всеми вытекшими из того последствиями, вплоть до самоуничтожения Советской власти и дезинтеграции Союза.

Неоднократно уже поднимался, между делом или специально, вопрос – что в итоге оказалось эффективнее? Методика аггров по вселению матрицы Новикова в личность первого лица государства или противоположная, спровоцированная Антоном, – устранение из реальности некоторого количества личностей, потенциально способных коренным образом эту реальность изменить?

Впрочем, Новиков до сих пор отчетливо не представлял, чем и как они смогли бы помешать, допустим, возвышению Горбачева или бессмысленному порыву масс «к свободе», о которой эти самые «массы» имели крайне искаженное (или вообще никакого) представление. Догадки разные и соображения были, но специально они не прорабатывались по причине никчемности этого занятия на фоне куда более актуальных, как им казалось, задач и проблем.

И вот теперь возникла, кажется, возможность вернуть отклонившуюся от истинного курса ГИП. Устранить, выражаясь морским языком, девиацию и продолжить движение в «правильном» направлении.

Неоднократно друзья задумывались и о том, является ли эта последовательность «настоящей» или уже утратила право так называться? Однако с помощью несложных вычислений и наглядных примеров Антон сумел их убедить, что да, является. Ибо на демонстрационных схемах все значимые альтреальности имели хорошо видимые точки бифуркаций и в каждом случае достаточно легко выявлялись моменты пресловутого МНВ[78].

Значит, как ни изощряйся, именно вот эта жирная малахитово-зеленая линия на трехмерном экране (или точнее – в трехмерном, на грани четырехмерности видеокубе), уходящая в неэвклидову бесконечность, и есть инвариант «исторического процесса», объективного и как бы не зависящего от посторонних вмешательств.

Звучит достаточно странно или даже глупо, но получается, как в старом, тридцатых еще годов анекдоте: «Не проявляли ли колебаний по отношению к линии партии? Нет, всегда колебался только вместе с линией партии». В любом почти месте при правильно рассчитанном воздействии можно создать жизнеспособную альтернативную реальность, но она будет именно что внезапным побегом на древесном стволе, растущим под каким угодно углом к основной директрисе. Сам ствол никуда не денется и не превратится вдруг в бессмысленно ветвящийся куст. Потом большинство этих побегов отсохнут и отвалятся сами собой, некоторые превратятся в полноценные ветви, но каждому с первого взгляда вполне очевидно, что перед ним именно дерево определенного рода и вида, а не нечто совсем другое, и что ствол есть ствол, а ветви – только ветви.

Конечно, можно представить другую конструкцию мироустройства, по образцу какого-нибудь баньяна, где центральный ствол и не различишь среди сотни поддерживающих крону воздушных корней (которые в конце концов и душат своего прародителя), но сейчас мы рассматриваем лишь нашу концепцию Мультиверсума[79].

Из всего вышесказанного «с очевидностью вытекает» – чудная фраза, выхваченная когда-то Новиковым из толстой математической книжки на столе у Левашова, где только это он и сумел прочесть в конце страницы, заполненной исключительно цифрами и символами чего-то. А еще через полстраницы такой же, когда-то изучавшейся в школе, но напрочь забытой через полчаса после выпускного экзамена абракадабры, опять вполне понятное «Однако» – и опять… Так вот – с очевидностью вытекает, что попытка навести некий относительный, в их понимании, порядок на родной ветке мироздания не приведет к возникновению очередной развилки, просто «ствол» слегка искривится и продолжит свое движение куда-то «вверх», повинуясь детерминирующему тропизму[80]. А значит, отчего бы не попытаться в доступной мере исправить то, что в результате их необдуманных (но, возможно, чьих-то весьма обдуманных) действий получилось?

Фест и Секонд вместе с Воронцовым уже создали все необходимые предпосылки и условия для корректировки действительности. Разумеется, речи не идет о возвращении ее к ситуации восемьдесят четвертого года, «когда еще ничего не было решено». Все уже случилось так, как случилось, без всяких «исчисленных и продуманных» действий с чьей бы то ни было стороны. И неважно, какую ахинею последние четверть века говорят и пишут конспирологи всех мастей, хоть либерального, хоть «патриотического» толка.

«Не стоит искать злой умысел там, где все можно объяснить просто глупостью».

Другое дело, что глупостью (не только первых лиц, а всего общества) отдельные индивидуумы в СССР и за рубежом сумели воспользоваться в собственных интересах. Так это всегда бывало в мировой истории. Варвары тоже извлекли немалую пользу из падения Рима, турки – Византии, маньчжуры – какой-то очередной китайской династии. И очень даже много удовольствия.

Однако ни Моммзен, ни другие историки античности не пишут, что падение Рима стало результатом тайного сговора императора Константина с разведками галлов, франков или вестготов. И христианство этот же Константин Великий учредил в Риме не для того, чтобы разорвать «сверхдержаву» пополам и половину ее отдать во власть варваров и плебса! Были у него другие, вполне прекраснодушные соображения.