Книга Новая русская империя - Сергей Бабурин

Для меня несомненно то, что Северодонецкий съезд 2004 года спас Украину от гражданской войны. Говоря о тех негативных тенденциях, которые набирали силу к моменту этого съезда и которые еще сегодня доминируют в украинском обществе, мы вынуждены констатировать, что это, прежде всего, откровенное огаличивание и неприкрытая фашизация Украины. Увы, сегодня кумирами масс делают те персоны из не столь далекого прошлого, которые вступили в союз с нашим историческим врагом в лице германского нацизма, ставившим целью уничтожить или поработить не только русский, украинский и белорусский народы, но и все остальные народы Советского Союза. И никакие, даже самые высокие мотивы не могут стать оправданием для сотрудничества с таким врагом — независимо от того, идет ли речь о вашем Шухевиче или о нашем Власове. Потому что это действительно была национальная измена. Нет, не сталинизму, даже не Советскому Союзу, а прежде всего всему нашему народу, который был в смертельной опасности и вполне мог быть уничтожен.

Сегодня, в день 5-летия Северодонецкого съезда, мы вправе и должны вспомнить и о других памятных датах из далекого 1939 года. О событиях, которые привели к воссоединению восточной и западной Украины, западной Белоруссии — с остальной Белоруссией. Мы с вами отчетливо видим, как на эти даты реагируют наши соседи в Польше, когда польский сейм вслед за своими официальными, подчеркиваю, представителями ставит вопрос о том, что восточная Польша находится сегодня (по недоразумению и в силу происков сталинского режима) в составе Украины или Белоруссии. Это не случайно. Еще 10 лет тому назад официальное должностное лицо — министр иностранных дел Польши, выступая в Берлине, заявил, что Польше, мол, навязали границы по Одеру, и для нее более ценно возвращение исконно польских земель, находящихся под оккупацией Украины и Белоруссии.

Кстати, все это очень напоминает ситуацию, когда парламент Японии на официальном уровне поставил вопрос о незаконной российской оккупации Южных Курильских островов. Но здесь не просто заявления неких безответственных должностных лиц, парламентское помешательство или международное недоразумение — здесь серьезная геополитическая закономерность, которую необходимо учитывать, когда мы говорим о проблемах федерализма, в том числе на Украине. И она, эта закономерность, нам ясно говорит: у ослабевшей страны, как у ослабевшего зверя — более сильные всегда норовят урвать кусок.

Реальная консолидация гражданского общества Украины, на мой взгляд, может происходить только через механизм федерализации страны. Восточно-христианская цивилизация, которая на протяжении веков существовала и развивалась вначале в форме Российской империи, а затем в форме Советского Союза, сегодня расколота на несколько частей. Ее Матерь-Родина называется Украина, ибо отсюда, собственно, пошел великий и могучий русский язык. Словари русского языка впервые издали во Львове и в Вильно, и именно оттуда против восточно-христианской цивилизации сегодня предпринимаются наиболее активные враждебные действия — как через униатскую церковь, так и путем грубого насаждения западной системы ценностей. Своеобразным ответом на эту агрессию был именно Северодонецкий съезд, который, выражая чаяния многих миллионов граждан украинского государства, поставил вопрос о праве регионов защищать свою самобытность, свои традиции, свой образ жизни, тем самым оберегая территориальную целостность Украины как государства и обеспечивая реальный механизм эффективного управления страной.

Не скрою, я был и остаюсь сторонником собирания нашей страны в единое государство. Естественно, это должно происходить только добровольно и осознанно, ибо историческое Отечество может быть только союзом народов, союзом, который сберегает каждую культуру. Именно поэтому я разделяю понятия национализма, в том числе украинского, и шовинизма. Я с уважением отношусь к националистам всех народов, поскольку национализм — это любовь к своей нации и уважение к другим. Но не стоит, по моему мнению, огаличивание Украины называть национализмом. Это, скорее, украинский шовинизм, когда отвергаются права других наций, когда отрицается право других на свой язык, на свою культуру. Не надо считать, что шовинизм бывает только великорусским. Сегодня мы имеем дело и с галичанским шовинизмом, который пытаются навязать как идеологию и мировоззрение всей Украине. Поэтому мы заинтересованы, чтобы оставались нерушимыми права тех людей, которые воспитывались в православной традиции, которые знают русский язык и живут в ауре русской культуры, которые взращены на бессмертных произведениях Гоголя, Пушкина и Тараса Шевченко. Эти люди должны сделать все, чтобы сохранить братские отношения между гражданами внутри своего государства и братские отношения между Украиной и Россией…

Недальновидность или государственная измена?

(Из выступления С.Н. Бабурина на заседании Государственной думы РФ, 2002 г.)

…Хочу прежде всего подчеркнуть, что вопрос о Калининградской области — это не вопрос только российских органов власти или только жителей Калининградской области. Это вопрос: российская государственность еще существует или она настолько духовно сломлена, морально деморализована и государственно разрушена, что Европейский союз уже юридически по частям будет делить Россию как территорию?

В этом отношении, безусловно, правильный акцент в проекте рекомендаций сегодняшних слушаний сделан на то, что национальная безопасность Калининградской области, как и всей России, начинается с социально-экономического возрождения. С того, чтобы мы повсеместно обеспечили крепость и процветание.

Но когда специальный представитель президента России начинает детально анализировать, добьемся мы права граждан России ездить в запломбированных вагонах в Калининград или не добьемся — мне хочется выступающего или, по крайней мере, себя ущипнуть: не сплю ли я?

Неужели мы сегодня свели проблему Калининграда к вопросу о транзите? Мне довелось быть в 1990 году в составе первой делегации РСФСР в Прибалтийских республиках. Меня, правда, после этой поездки вывели из состава делегации с объяснениями: за проимперские позиции. А позиции заключались в простом: территориальная целостность страны и недопустимость двойных стандартов. К тому времени из Вильнюса уже в течение года вывозились предприятия в Каунас, потому что в обмен на независимость Литва была готова вернуть и Виленский край, и Мемельский край. Многие понимали незаконность нахождения этих территорий в составе Литвы. И когда я об этом говорил публично, это было сочтено за нарушение дипломатического протокола.

Конечно, европейские стандарты на самом деле неплохие, особенно для них, но нам надо не утрачивать чувства реальности и чувства национальных интересов! И давайте всех заставим соблюдать международное право.

В этом отношении, безусловно, я считаю, что абзац, в котором мы так скромно говорим о территориальных долгах Литвы, должен быть перемещен из того пункта проекта рекомендаций, который касается транзита, во второй пункт. И наш МИД наконец-то должен заняться объяснением права оснований нахождения этой территории в составе Литвы.

Почему эта республика, кто бы там ни был у власти — то Бразаускас, то Ландсбергис, — вела себя очень скромно? Потому что ее руководители понимали: вопрос об этих территориях возникает автоматически. Ибо современная Литовская Республика не признает решений, как они говорят, от 1940 до 1991 года.