Книга Мы из Бреста. Штурмовой батальон - Вячеслав Сизов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Могли. Противотанкисты были с обычными для РККА петлицами.
— Понятно. Так что там с засадой?
— Странности начались сразу же после развертывания артиллерийских батарей полка. Личный состав был уничтожен огнем с тыла. Стреляли с дистанции 200–300 метров. Артиллеристы и солдаты пехотного охранения не успели оказать сопротивления, так как не видели своего противника. Один из выживших раненых сообщил, что до последнего момента никто ничего не мог понять. Солдаты падали сразу десятками. Скрыться от огня никто не смог. Большинство погибших имеют ранения в сердце или грудь.
— Стреляли снайпера? Сразу десяток?
— Видимо да. Думается не десяток, а сразу несколько десятков. После боя туда прибыла комиссия и нашла по гильзам их примерные позиции, которых насчитали несколько десятков. Кроме того русские вывели из строя все орудия и подорвали склад боеприпасов. В итоге нашим солдатам пришлось наступать без поддержки артиллерии и нести большие потери. Атака в обход русских позиций и на флангах тоже была остановлена огнем снайперов. Они не старались убивать наших солдат, а наносили им тяжелые ранения. Не дали они спокойной жизни солдатам и ночью. От их огня пострадало до трехсот человек. Опять никто не видел где они находятся, не смог определить откуда стреляют.
— Вспышек и звук выстрелов, что никто не видел или все разом оглохли?
— Нет. Русские массово использовали бесшумное оружие. Наше наступление на этом участке было остановлено на двое суток.
— Русские в очередной раз применили лекарство от блицкрига? А не могли это быть наши «мясники»?
— Возможно. Но тут есть несколько моментов, о которых я не успел тебе сказать. Во первых за несколько дней до этого на дороге в сторону Горок неизвестными, предположительно в нашей форме, был убит Пауль Хауссер. Его солдаты устроили охоту за убийцами. При помощи люфтваффе загнали диверсионную группу врага к болоту и уничтожили.
— Почему вы считаете, что это были именно они?
— Диверсанты не успели далеко уйти от места нападения. Часть из них была одета в нашу форму, во всяком случаи на трупах она была. Во вторых я уже тебе говорил, что «мясники» после боя отошли в лес. Наиболее удобный путь им к своим был на юг к Могилеву. Сплошной линии фронта в том месте не было, они могли ночью спокойно уйти. Сведения о том, что в городе действовало подразделение 132 батальона НКВД, имеется.
— «Лейтенант» мог разделить свои подразделения. Одну направить в Могилев, а с остальными заняться нашими тылами. В том числе и нападением на Хауссера. Это если у него был свой транспорт. Возможно что «товарищ С» знал где будет Пауль и специально пошел туда с целью его уничтожения. Отсюда и немецкая форма у нападавших. Ну а для отрыва от преследования использовал свой коронный прием — пожертвовав частью своей группы, вывел остальных из под огня. Как он не раз делал. «Жертвенные бараны» пошли пешком, а лейтенант на автотранспорте дальше по тылам. Не удивлюсь, что его группа была в числе преследующих своих же.
— Насчет последнего вряд ли. «Товарищ С» не любит передвигаться пешком, а уж тем более преследовать своих. Мы не нашли на месте боя брошенной автотехники. Кроме того если принять твою версию то получается что у «Лейтенанта» должен был быть агент в частях СС знавший о передвижении Хауссера и оперативно сообщивший об этом. Т. е. в штабе дивизии СС сидит русский агент и оперативно сливает информацию о действиях дивизии двигающейся следом диверсионной группе? Ты не находишь это излишним?
— Ты прав. Это было бы действительно излишним. Если только агент не пытался обеспечить себе карьерный рост. Убийство командира дивизии, пусть и СС особой роли не играет. Всегда найдется лицо, которое его заменит. Если бы нападение было на штаб дивизии тогда да. Временная потеря управлением частями сыграло бы против нас. А так гибель Хауссера практически ничего не дает, кроме озлобления его солдат. Тогда получается, что это нападение могла совершить просто рейдовая группа русских, не имеющая никакого отношения к «мясникам». «Лейтенант», просчитав направление нашего следующего удара, на своей технике мог по дорогам быстро продвинуться к Монастырщине для соединения с рейдовой группой кавалеристов НКВД и совместно с ними устроить засаду. Получив таким образом больший результат чем убийство очередного генерала. Мне думается остановка наступления на несколько суток того стоит.
— Может быть и так. Пока не хватает информации. После боя русские отошли на восток, а потом их сменили свежие части, прибывшие из тыла. Я дал команду Клаусу выделить пару человек на отслеживание 132 батальона НКВД и диверсионных групп русских прошедших подготовку в Москве. Возможно, так мы сможем собрать больше информации о методах подготовки, личном составе и командире этого батальона…
* * *
Приказ ставки вермахта
15 августа 1941 года.
После доклада главнокомандующего сухопутными войсками фюрер приказал:
1. Группе армий «Центр» дальнейшее наступление на Москву приостановить. Оборону организовать так, чтобы характер обороняемых участков исключал возможность проведения противником охватывающих действий, а для отражения его наступления не потребовалось бы поддержки авиации и расхода сил пехоты.
2. Наступление группы армий «Север» должно в ближайшее время привести к успеху. Только после этого можно будет думать о возобновлении наступления на Москву. В связи с появлением кавалерии противника в тылу 16-й армии и отсутствием в резерве 1-го армейского корпуса подвижных частей возникла опасность, что, несмотря на сильную поддержку авиации, многообещающее наступление севернее озера Ильмень приостановится.
Из танковой группы генерала Гота немедленно выделить и передать в подчинение группе армий «Север» возможно большее число подвижных соединений (примерно одну танковую и две моторизованные дивизии).
Начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Кейтель
По поручению Йодль
(Источник: Великая Отечественная война 1941–1945, в 12 тт. Москва, Военное издательство, 2011 год)
В новеньком, хорошо подогнанном обмундировании с двумя шпалами в петлицах, я в сопровождении дежурного по Управлению шел под высокими сводами длинного коридора самого «высокого» здания в мире. Темным серебром в свете электрических лампочек отсвечивали металлизированные нити нарукавных эмблем овала и меча. Ковровая дорожка глушили наши шаги. Через несколько минут мне предстояла встреча с самым известным человеком в пенсне. Генеральным комиссаром Государственной безопасности Лаврентием Павловичем Берия. Кто-то в моем времени со страниц книг и журналов, голубых экранов телевизоров называл его «кровавым палачом» и т. д. и т. п. Кто— то хвалил, захлебываясь в своем красноречии. Для меня он сейчас был Командиром. Нормальным и адекватным руководителем, эффективным менеджером. От решения, которого зависели тысячи жизней, в том числе и моя. В своем трофейном генеральском кожаном портфеле я нес Наркому свои предложения по нашим действиям в тылу врага, организации и подготовки штурмовых подразделений в частях НКВД. Какое решение будет принято по окончанию этой встречи я не знал. Несмотря на то, что наша деятельность в немецком тылу была признана эффективной, не знали его и наше непосредственное командование — командир 2 бригады войск Особой группы НКВД майор Сергей Вячеславович Иванов и сам руководитель Особой группы при Наркоме старший майор ГБ Судоплатов.
