Книга Хотел ли Гитлер войны. Беседы с Отто Штрассером - Дуглас Рид

Однажды в руки Отто Штрассера попал конверт Немецкой медицинской ассоциации. Он изготовил в Праге 50 000 точно таких же конвертов. Он вложил в них листовки и, не заклеив даже клапан, разослал их по Германии как рекламу! В другой раз ему попался бланк Ассоциации немецких юристов, который он точно таким же образом и воспроизвел. Можно представить, какой удар хватил членов этой прогитлеровской организации, когда они узнали, что за литература распространяется на их фирменных бланках по территории всей страны.

В своей войне одиночки Отто Штрассер использовал еще вот какой метод. Опять же нелегально он переправлял в Германию своим сторонникам миллионы самоклеящихся наклеек, по размерам чуть больше марки, которые можно было приклеить за считаные секунды. На них был изображен символ «Черного фронта», меч и молот, а также надписи вроде «Черный фронт» прогонит Гитлера». Подобные наклейки распространялись по всей Германии – их клеили на двери, стены, окна, в поездах, трамваях, на тротуарах, рекламных щитах, отделениях национал-социалистической партии, штаб-квартирах чернорубашечников, на казармах и т.д. Достаточно было положить наклейку на ладонь и чуть-чуть прижать ее к нужному месту, просто проходя мимо, так что поймать таких расклейщиков было практически невозможно. Подобные наклейки могли появиться в самых неожиданных местах – например, на столах нацистских лидеров и т.п.

В начале марта 1934 года над Штрассером вновь нависла мрачная тень гестапо. Он читал лекцию о национал-социализме в Пражском университете (об этом широко сообщалось в газетах), а на следующий день его посетил некий, весьма прилично одетый голландец, представившийся г-ном Франком. На ломаном немецком, перемежая свою речь голландскими и английскими словами, он выразил свое восхищение лекцией и предложил Штрассеру от имени «одной американской антинацистской организации», которую он, правда, не назвал, финансовую поддержку. Этого господина сопровождал – и это еще один весьма интересный пример изобретательности сотрудников гестапо – один пражский адвокат, еврей по происхождению, доктор Сундсо, с сестрой которого он якобы был помолвлен. Использование гестапо агентов-евреев в этой темной истории – отдельный момент, причем из числа самых интересных.

Не выдвигая никаких условий, господин Франк предложил оплачивать издание пяти тысяч экземпляров каждого выпуска штрассеровского еженедельника, который переправлялся на территорию Германии вышеописанными методами. В знак симпатии делу Штрассера, сказал господин Франк, он будет оплачивать его на протяжении трех месяцев. Искренность его симпатии должно было подчеркнуть присутствие друга-еврея. Деньги пришедший был готов дать прямо сейчас. (К концу этой встречи Отто Штрассер стал богаче на 60 000 чешских крон, взятых из резерва гестапо. Все они пошли на расширение потоков антигитлеровской пропаганды, направляемой через границу. Об этом Штрассер всегда вспоминал с удовольствием.)

По истечении трех месяцев г-н Франк снова появился в Праге. На этот раз он стал настоятельно приглашать Штрассера приехать в середине июня 1934-го в Париж, чтобы там встретиться с «шефом» Франка. Тем временем Штрассер навел справки своих знакомых в пражской полиции насчет господина Франка и его адвоката-еврея. Ему сказали, что о Франке никакой информации найти не удалось, за исключением того, что у него вполне нормальный британский паспорт. Иудейское вероисповедание его компаньона, доктора Сундсо, свидетельствовало вроде бы в пользу добропорядочности г-на Франка.

С такой информацией Штрассер отправился в Париж, где встретился с г-ном Франком, который сообщил ему, что его «шеф», к сожалению, должен был отъехать в Саарбрюкен (в то время территория Саара не была присоединена к Германии), чтобы встретиться с Конрадом Гейденом (писатель антигитлеровской направленности)[53], и что он ждет Штрассера там. Все это казалось очень правдоподобным, потому что Гейден жил именно там и начальник антигитлеровского движения вполне мог захотеть встретиться с ним.

В итоге Штрассер согласился поехать в Саарбрюкен, однако он не сообщил г-ну Франку, что сам он знает Конрада Гейдена весьма хорошо. Приехав туда, он пришел к писателю и узнал, что тот ничего не слышал ни о г-не Франке, ни об антигитлеровской организации, ни о ее «шефе». Штрассер, однако, пошел на запланированную встречу с Франком, но, уже что-то заподозрив, он стал более осмотрителен. И не напрасно. Он увидел, что перед входом в отель бродит десятка три агентов СС – их его наметанный глаз сразу же распознал среди толпы по высоким ботинкам, характерному «боевому» виду и общей манере поведения. Еще более его встревожила манера поведения г-на Франка – он был крайне взволнован, сильно нервничал и постоянно выбегал из комнаты «позвонить», хотя в комнате стоял телефонный аппарат. В этот миг Штрассера осенило, что граница-то с Германией находится всего в десяти минутах езды отсюда, и он решил, что для него красоты Саарбрюкена должны сыграть такую же важную роль, как и в предыдущем случае красоты Австрии.

Нужно было срочно найти выход из этой западни. Сказав г-ну Франку, что он охотно подождет встречи с «шефом», который так еще и не подошел, Штрассер пояснил, что сначала он должен отложить одну заранее назначенную встречу. После этого он встал и вышел из комнаты, не возбудив при этом подозрений у Франка – Штрассер предусмотрительно оставил в ней свой чемодан. Затем он спокойно спустился по лестнице, прошел мимо изумленных агентов СС к выходу и уехал на такси.

Но г-н Франк был настойчив. В начале следующего месяца, то есть в июле 1934 года, он опять появился в Праге, обрушившись на Штрассера с упреками за его исчезновение из Саарбрюкена. Он тотчас же предложил ему лететь с ним на спецсамолете в Лондон, на что Штрассер, широко улыбнувшись, ответил отказом. В ответ г-н Франк заявил: «Если вы не верите мне, то я хочу, чтобы самолет повел ваш друг, доктор Хебрью».

Это был еще один пример изобретательности сотрудников гестапо. Доктор Хебрью, опытный пилот, еврей, был сыном владельца большого магазина, располагавшегося в Берлине на Лейпцигерштрассе. Он находился в Праге со статусом «беглеца от гитлеровского гнета». Там он встретил своего школьного приятеля по фамилии Франке, который сотрудничал со Штрассером. Таким образом он и познакомился со Штрассером, который считал проводимую в гитлеровской Германии политику антисемитизма, разработанную Штрайхером и Штюрмером, и глупой, и отвратительной, хотя в Четвертом рейхе, о котором мечтал Штрассер, сохранятся, хоть и в более приличных формах, ограничительные меры, направленные против чрезмерного распространения еврейского влияния. Себя же доктор Хебрью преподнес Штрассеру как ужасно притесненную «жертву гитлеровских преследований».