Книга Атлантис. Фея Полярной звезды - Кирилл Клеванский

– Не понял.

Но Лазарь уже не слушал сокамерника. Он снял шляпу и подцепил ногтем черную клейкую ленту. Небольшое усилие, и на свободу вырывается разъяренный дракон. Благо что размерами тот не превышал пятнадцать сантиметров.

Роджер явно не был доволен тем, что во время битвы Артур залепил его под шляпу. Как раз в тот момент, когда водитель все еще стонал от боли, а второй военный не вылез из салона.

– Ну извини, приятель, так было надо.

Роджи фыркнул черным дымом и отвернулся, забавно согнувшись морским коньком и скрестив лапы. Передние и задние.

– Это что такое? – спросил Винсент.

– Один очень гордый и вредный друг, – ответил Артур и повернулся к рептилии. – Слушай, мне нужна твоя помощь.

Талисман в очередной раз фыркнул и отвернулся.

– Печенье?

Поза Роджера говорила: «Сам можешь есть свое печенье!»

– Печенье и шоколадное молоко.

«Я не слушаю тебя, глупый двуногий! Будешь знать, как засовывать гордого хозяина небес под шляпу!»

– Серьезно, я свожу тебя в кафе Уолтов, и ты съешь все, что захочешь.

«Дракона нельзя подкупить! Уйди, несчастный, не люб ты мне больше».

– Ну ладно, вредное ты создание. Вот отправят меня на Землю, а ты останешься здесь и снова превратишься в камень. И ни неба, ни тем более печенья.

Роджер повернулся и скептически склонил голову набок.

– Так оно и будет.

Дракончик думал всего мгновение. Он козырнул хвостом, словно говоря: «Так точно, сэр. Чем могу служить?»

– Тогда запоминай.

Лазарь наклонился к Роджеру и прошептал тому указания.

Талисман вновь приложил кончик хвоста ко лбу и рванул сквозь решетку. Становиться камнем ему совершенно не хотелось. Как он в таком виде будет пугать маленьких двуногих и есть такие вкусные, сладкие, хрустящие кругляшки? Нет, Роджи категорически против любых метаморфоз с его драгоценным, могущественным, прекрасным, созданным самими богами телом.

– Ты уверен? – донеслось до слуха Роджера.

– Конечно, – ответил знакомый двуногий по имени Артур.

Понятное дело, он в нем уверен. Как можно сомневаться в таком совершенстве и гении, как Роджи! Ох уж эти глупые двуногие…

Дракончик пролетел под прилавком странной коробки, закованной в металл и одетой в стекло. Что только люди ни придумают, чтобы усложнить себе жизнь. Ездят в гремящих штуковинах, чтобы лишний раз не пользоваться данными им природой ногами. Пишут на листках и жужжащих коробочках, чтобы не говорить. Скоро, наверное, в голову себе что-то вставят, чтобы думало за них.

Роджер подлетел к замочной скважине и, развернувшись, засунул в нее хвост. Ощущения не из приятных, но что только не сделаешь ради глупого двуногого друга. После небольших усилий замок щелкнул, и дверь приоткрылась. Это все, что требовалось начинающему, но уже такому умелому взломщику. Ну, оно и понятно, гениям всегда все дается проще.

И все же как этих двуногих много. Вот еще один представитель. Мало того что старый, так еще и дурно пахнущий и похрапывающий. Самое ужасное, что умеют делать люди, – это храпеть. О бескрайнее небо, как ужасно они это делают! Будто в ухо забирается назойливый жук, отбивающий джигу на барабанных перепонках. Кошмарное ощущение.

Сплюнув искрой, Роджи подцепил связку ключей и осторожно стянул ее с пояса.

Единственная польза от храпа – так можно определить, когда двуногий спит. Нормальное животное всегда старается скрыть сей факт, но люди не животные. Впрочем, порой они бывают намного хуже.

Обратно до клетки Роджер долетел достаточно быстро. Он хотел побыстрее вызволить друга. И, конечно, исключительно из всеобъемлющей любви к глупому голубоглазому дылде, а не потому, что боялся превратиться в камень.

– Спасибо, приятель, – улыбнулся Артур, забирая ключи.

Дракончик с видом покорителя Эвереста вернулся на шляпу и… захрапел. Лазарь никогда не жаловался своему миниатюрному товарищу на его вредные привычки. Все же он животное (ну или что-то вроде), а не человек, может и не понять.

– И ты мог все это время их стащить? – буквально прорычал оборотень.

– Не мог, – мгновенно возразил юноша, возясь в замочной скважине. – Ждал, пока старик уснет. Когда мы только заходили, у него руки дрожали от недосыпа.

Аккуратно, так, чтобы не щелкнул запирающий язычок, Лазарев повернул ключ. Решетки мигнули слабым бледным светом, и дверь открылась.

– Пойдем, – помахал рукой Артур, опускаясь до утиной позы.

Когда оборотень выбрался из клети, Лазарь закрыл дверь и собрался уже было ползти в коридор.

– А это ты снять с меня не хочешь? – Винни взглядом указал на кандалы.

– Только если обещаешь меня не калечить и не убивать.

– И не собирался! – все так же шепотом возмутился лейтенант.

Артур, обреченно вздохнув, подобрался к повстанцу и снял с него кандалы. Оборотень осторожно положил их на пол и с наслаждением потер запястья.

– Давай поступим проще, – предложил он. – Я перекинусь и легко вытащу нас отсюда.

А ведь это идея.

– Ты насколько большой медведь?

– Очень большой! – с гордостью заявил Винсент.

– Тогда не вариант, – покачал головой Артур. – Или не помнишь, какие здесь проходы?

– Очнулся в камере, – пожал плечами лейтенант.

Лазарев закатил глаза и потопал к выходу. Как только они вышли в коридор, юноша сразу выпрямился, с наслаждением вытягивая ноги. Здесь мучить себя, изображая утку, смысла нет. Двери, ведущие в кабинеты, подсобки и прочие служебные помещения, окошками не оборудованы. Если не шуметь и не столкнуться с кем-то по пути, то можно спокойно выбраться на волю.

– Ты помнишь путь наружу? – с сомнением спросил Винсент.

В то время как Артур спокойно шел по коридору, оборотень жался к стенам, словно шпион, бредущий по карнизу небоскреба.

– Там нам не выйти, – произнес Лазарь, осторожно выглядывая из-за угла.

Путь оказался свободен.

– Тогда какой смысл идти туда?

– Я помню, как добраться до оружейки.

Винсент на мгновение замер и, опомнившись, догнал подельника.

– Ты собираешься пробиваться с боем?

– Я собираюсь пролезть в окно, – отмахнулся Лазарев. – Не все такие любители перестрелок и вооруженных столкновений.

– Ну-ну, – хмыкнул Винсент. – Окно в клетке выходит на проспект. Видел я, как ты их не любишь.

Артур еле сдержался, чтобы не вздрогнуть. Если повстанец видел всю сцену с самого начала, то плакал на ходу слепленный план «Б». Впрочем, зачем оборотню весь день торчать под потолком, глазея в маленькое окошко? Скорее всего он прилип к решетке, только когда услышал взрыв или свист от заклинаний. Может, ждал, что отдел пришли осаждать другие аэнэровцы, чтобы вызволить пленника.